Гибрис

***

Спустя два дома изнуряющего полубега на каблуках ей пришлось немного притормозить, чтобы собраться с мыслями и обозначить хотя бы примерное направление для дальнейшего движения. Алиса стояла посреди широкого тротуара и безуспешно пыталась разобраться в потоке мыслей, стремительно проносящихся в её голове:

«Так, спокойно, это обычное дежавю, хоть и чрезмерно реалистичное. Надо успокоиться и добраться до дома», – спустя минуту пришла она к более-менее рациональному решению и полезла в сумку проверить, не остался ли её телефон где-то в недрах квартиры друзей. В этот момент на неподалёку стоявшем дереве оглушительно ухнула сова, отчего натянутые, словно струны, нервные окончания Алисы вздрогнули, спровоцировав резкое разжатие рук, удерживающих две жёсткие полоски искусственной кожи, и рефлекторное вздёргивание головы в направлении неуловимого источника шума.

На дереве никого не оказалось или просто было недоступно для зрения обычного человека. Она попробовала убедить себя, что ей показалось, – почти удалось. Помогло отвлечься живописно разбросанное по дорожке содержимое саквояжа, требовавшее её немедленного внимания.

Алиса принялась спешно собирать с асфальта вещи – практически на ощупь, продолжая то и дело озираться по сторонам, до тех пор, пока не наткнулась на небольшой гладкий прямоугольник, привлёкший её внимание самим фактом своего присутствия в это время, в этом месте. Ещё до того, как перевести на него свой взгляд, она поняла, что держит в руке транспортную карту, не имевшую никакого отношения ни к одной организации, осуществляющей пассажирские перевозки в этом городе.

Проходившие мимо редкие прохожие недоуменно посматривали на эту сцену, пожимали плечами и, убедившись в случайности произошедшего, спокойно продолжали свой путь.

Глава 3

Паутина

– Едем по указанному адресу? – донёсся нетерпеливый голос водителя такси.

Алиса рассеяно качнула головой, продолжая крутить в руке серебристый прямоугольник:

– Да, улица Ма… – начала она, но остановилась. Сейчас ей меньше всего хотелось оказаться одной в своей квартире. – Подождите, поедем по другому адресу.

***

Такси остановилось возле светящегося небоскрёба, полностью затмевающего мерцающими огнями ночные светила, и без того ослеплённые городской иллюминацией. Пока скоростной лифт поднимал Алису на сорок третий этаж, у неё было несколько секунд, чтобы оценить свой внешний вид в огромном ростовом зеркале:

«Выглядит довольно неплохо, особенно учитывая, что марафет наводился почти семь часов назад и большей частью в трясущейся на ежегодных ремонтных аттракционах машине».

Лифт мягко остановился. В момент, когда двери начали медленно открываться, Алиса поняла, что у неё с собой нет ничего схожего с папкой документов на получение патента, неотложная помощь в оформлении которых была заявлена ею как предлог для визита в столь поздний час. При звонке из такси. Двадцать минут назад.

«Ничего, если что, скажу, что документы находятся на флешке, которая после длительных поисков в недрах сумки окажется утерянной в дороге; да и вряд ли об этом вообще зайдёт речь», – лениво подумала Алиса, стоя перед уже приоткрытой в ожидании неё двери.

Эти «спонтанные» дружеские встречи, проходящие со строго определённой периодичностью, за долгие годы сформировали целую традицию или, точнее даже сказать, протокол, неукоснительному соблюдению которого способствовало сразу несколько факторов, основывающихся в первую очередь на паталогическом нежелании признавать очевидные вещи и страхе, породившем иллюзию безопасности, а также на банальном удобстве. Спустя много лет, минувших с перехода их отношений с хозяином квартиры в нынешний официальный статус, условная правдоподобность выдуманных поводов, призванных сохранить реноме, всё реже всерьёз беспокоила Алису, но была абсолютно необходима для формального соблюдения установленных ею для себя самой «правил игры». А на них, в свою очередь, базировалось сохранение её душевного спокойствия и самоуважения на следующее утро. Лишь возросшая за годы скрупулёзность в исполнении молчаливого договора и ещё, возможно, повышенная апатичность вкупе с пониженной эмоциональностью отличали эти отношения в том виде, в котором они существуют сейчас, от тех, какими они начинались пять лет назад.

– Привет! Проходи, я на кухне, – донеслось из глубины квартиры, как только Алиса перешагнула порог. У входа её уже поджидал, неистово виляя во все стороны хвостом, золотистый ретривер, гордо носящий имя Зефир.

– Будешь ром? Мне на днях подкинули отличный экземпляр. Коллега привез прямиком с Кубы. Тебе со льдом? – добавил Алекс, выходя навстречу ей. – Эй, Зефир, полегче, дай нашей гостье хотя бы разуться!

Он стоял перед ней в широком пространстве прихожей, переходящей в гостиную с панорамными окнами, оформленную в тёмно-зелёных тонах, с искусно расставленными акцентами в виде дизайнерских осветительных приборов из латуни и массивной мебели. На нём были светло-коричневые чиносы и белая рубашка с закатанными на рельефных предплечьях рукавами. Все детали внешнего вида и интерьера вокруг идеально дополняли друг друга, что явно говорило об определённой степени перфекционизма, присущей хозяину дома, и повышенном внимании к мелочам.

«Интересно, он так специально одевается к моему приезду или это его обычный домашний костюм?» – в который раз задумалась Алиса.

– Или, может, предложить тебе вина? – прервал её размышления Алекс, после чего небрежным движением поправил свои и без того идеально лежащие тёмные волосы.

– Спасибо. Сегодня я, пожалуй, выпью чего-нибудь покрепче. Если ручаешься, что ром хороший, – можно и безо льда, – ответила Алиса, напуская привычную маску весёлости и беззаботности.

Она проследовала за ним в гостиную, плюхнулась в своё любимое кресло, стоявшее у самых окон, и, пока он разливал красновато-коричневую жидкость по тюльпанообразным коньячным бокалам, наблюдала за бурлящей где-то далеко внизу жизнью большого города, поглаживая уютно устроившегося рядом Зефира.

– Не ожидал сегодня тебя увидеть, – как ни в чём не бывало произнёс Алекс, протягивая ей бокал. – Отлично выглядишь. Особый повод?

– Я была на дне рождения крестника и по совместительству сына моих друзей, которые по факту, да и по сути являются скорее родственниками. Ты их, возможно, помнишь – Костик и Марина?

Он неуверенно кивнул в ответ.

– В общем-то, это не важно, – отмахнулась Алиса. – Просто вечер выдался не из лёгких. Но, к счастью, я смогла вовремя ускользнуть от них, воспользовавшись моментом, когда они были поглощены выстраиванием планов нашего совместного отдыха у дивных морских берегов. Ну, ты знаешь, типа: «А давайте все вместе поедем куда-нибудь! Юху!» – быстро опомнившись, добавила она с преувеличенной весёлостью. – К тому же ещё… – тут Алиса осеклась и решила дальше не продолжать.

– Надеюсь, я тебя не отвлекаю? – после минутного молчания перевела она разговор в более безопасное русло, указывая взглядом на аккуратно разложенные по журнальному столику бумаги.

– Нет, я просто решил перепроверить кое-какие материалы перед завтрашним судом, но к моменту твоего звонка уже убедился, что за последние несколько часов в них так ничего нового и не появилось, – ответил Алекс, приподняв левый уголок рта в ленивой ухмылке, обращённой скорее к самому себе, чем к собеседнице. Затем неспешно откинулся на спинку дивана, вытянул вперед длинные ноги и, запрокинув голову, уставился в потолок усталым, лишь слегка различимым из-под полуопущенных век взглядом.

Какое-то время они так и сидели в полной тишине. Алиса неотрывно смотрела на движущиеся вдоль стен и стремительно переходящие в потолок тени, не задумываясь о природе их возникновения, но неизменно до самой финальной точки проходя весь путь вместе с ними. «Куда ведёт её существование? Сколько лет она ещё будет желанным гостем в этом доме? А будет ли желанным в каком-то другом?»

Ближайшие десять-двадцать-тридцать лет ей предстоит провести, выполняя работу, которую никому в принципе не стоит выполнять; с людьми, которых в большинстве своём не хотела знать; потому что ни на что большее она, по-видимому, не способна.

«А для чего? – она резко дёрнулась, словно от удара, чем привлекла к себе удивлённый взгляд Алекса. – Отремонтировать кухню? Купить в кредит машину, которую негде будет парковать? Иметь возможность съездить отдохнуть с друзьями, их детьми, а через лет двадцать с внуками?»

Тень пробежала по её отражению в окне. Алиса вскользь увидела своё лицо, показавшееся ей пугающе старым, уставшим и лишь отдалённо напоминающим ещё, казалось, совсем недавний облик. Глубокие складки, подчёркнутые боковым освещением, залегли возле всё ещё чётко изогнутых губ, глаза ненадолго вспыхнули огнем горечи и несправедливости, но вскоре вновь смиренно потухли. Алиса встала со своего места у окна и села на диван рядом с Алексом.

– Давай выпьем за контроль над собственными жизнями, – неожиданно произнесла она с глубоким вздохом, неотрывно смотря куда-то перед собой. После секундного оцепенения её тело резко дёрнулось, как будто пробудившись ото сна, и она выставила вперёд руку с бокалом, мерцающим в тусклом мягком свете напольных светильников.

– Отличный тост, – заметил Алекс, слегка удивлённый излишней театральностью жеста, но разделяющий общий смысл посыла, хоть и обращённого в первую очередь к самой себе, но от этого не менее актуального для всех присутствующих. Затем он отпил из своего бокала, поставил его на стол и несколько секунд неотрывно смотрел на гостью.

***

Алекс медленно повернулся на бок. Перед его глазами предстала урбанистическая панорама ночного города, заливающая дымным светом очертания плавных изгибов обнажённой спины Алисы, отстранённо лежащей на другом конце кровати. Плотная, идеально гладкая ткань постельного белья прикрывала лишь нижнюю часть казавшегося сейчас необычайно хрупким и напряжённым тела.

«Интересно, о чём она думает? Сегодня явно что-то изменилось…»

Алиса резко открыла глаза и, увидев перед собой «аквариумную» стену, инстинктивно притянула край одеяла к обнажённой груди. Она почти физически ощущала, как позади неё два тускло поблескивающих во мраке янтарных огонька неотрывно скользят вдоль её спины, сканируя каждую впадинку, каждый позвонок, доходя до самой шеи. Затем ненадолго фокусируются на затылке, словно пытаясь проникнуть сквозь черепную коробку, и движутся в обратном направлении. Волна жара резко ударила в голову, чувство стыда и омерзения подкатило к горлу, сдавив грудную клетку.

«Как? Почему я вновь здесь оказалась? Почему лежу сейчас не в собственной постели?»

Она оставалась парализованной ещё около минуты, после чего, прихватив с собой часть постельного гарнитура, стремительно поднялась и направилась к стулу, на котором были хаотично разбросаны её вещи.

– Ты не мог бы принести мне стакан воды? – просьба прозвучала крайне неуверенно и как-то даже пристыженно, делая очевидным желание остаться одной, дабы избежать процедуры одевания под его пристальным взглядом.

«Что-то никогда не меняется, – с лёгкой насмешкой подумал Алекс, медленно вставая с кровати. – Интересно, что процесс раздевания её нисколько не смущает».

С этими мыслями он проследовал к шкафу, достал оттуда серые домашние брюки, надел их и вышел из комнаты, галантно затворив за собой дверь. На долю секунды Алексу нестерпимо – по-мальчишески – захотелось вернуться и застать её врасплох, но вместо этого он решил проявить своё «коварство» по-другому и в следующий раз заранее оставить в спальне графин с водой.

Когда через несколько минут Алекс вернулся с высоким запотевшим стаканом в руке, Алиса уже успела надеть платье и стояла посреди всё ещё освещённой лишь светом ночных огней комнаты, запрокинув руки за спину, и пыталась застегнуть молнию на спине.

– Тебе помочь?

– Нет, спасибо, – ответила она и резким грубым движением довела ползунок до самого верха, едва не прищемив распущенные волосы. – Если честно, я ещё ни разу не встречала женщину, которая не могла бы самостоятельно застегнуть своё платье. Ну ты сам подумай, как бы они по утрам собирались на работу или мерили одежду в примерочной магазина, если бы не могли самостоятельно справиться с этой задачей? Не всегда же рядом есть кто-то, подходящий для этих целей. Думаю, что этот нехитрый киношный приём используется просто как элемент соблазнения, и это абсолютно никак не связано с потребностью в реальной помощи, а нужно лишь для достижения определённого эффекта, – подытожила Алиса, возвращая их к привычному стилю общения.

– Да уж, такого эффекта мы точно не хотели добиться, – подыграл ей Алекс.

Он поставил стакан на комод, прислонился к стене у дверного проёма, скрестил руки на груди и приготовился наблюдать финальный акт виденной им сотни раз, но всё ещё захватывающей пьесы.