Гибрис

Ей даже казалось, что она наконец-то окончательно освободилась от гнетущего её уже несколько месяцев предчувствия чего-то пугающе неизбежного и необратимого, что должно было вот-вот случиться; а заодно и от чувства беспомощности по этому поводу.

Так они и ехали, погружённые в свои мысли. Им оставалось всего лишь две станции до пересадки…

***

Боковым зрением Ника заметила, как Алиса плавно сползла по стене и начала заваливаться на правый бок. Стоящий к ним спиной грузный мужчина ненадолго притормозил её падение, но затем инстинктивно сделал шаг в сторону, лишив тем самым обмякшее тело какой-либо опоры. Ника кинулась к сестре, нырнув в моментально образовавшийся проём между людьми, которые замерли вокруг них с вытаращенными глазами, и попыталась поднять её за руки, что оказалось абсолютно невыполнимым: небольшое тело по ощущениям весило целую тонну.

– Помогите мне, пожалуйста, её надо поднять! – обратилась Ника к изображавшим каменные статуи пассажирам.

Большинство людей так и продолжили просто стоять, но кое-кто начал проявлять признаки жизни.

– Может, ей дать нашатырь? – неуверенное прозвучало где-то над правым ухом Ники.

Она подняла голову на голос и, не успев удивиться, что кто-то носит с собой подобные препараты, в панике уцепилась за это предложение:

– А у вас он есть?

– Нет, просто подумала, что это может помочь.

***

Алиса сидела на жёсткой деревянной скамейке в полупустом вагоне электрички, движущейся то мучительно медленно, то неимоверно быстро, настолько, что сменяющийся за окном пейзаж сливался в единое пространство, разделённое разноцветными сверкающими полосками света наподобие хвоста кометы, приближающейся к Солнцу. Благодаря этому эффекту создавалось впечатление, что мир за окном представляет собой вращающуюся на предельной скорости карусель в парке аттракционов и это не поезд движется сквозь пространство, а оно сквозь него.

Редкие безликие пассажиры то заходили в вагон, то вставали и стремительно покидали его. Она была только рада тому, что к ней никто не подсаживался на протяжении этой поездки, которая, по ощущениям, длилась неправдоподобно долго. Алиса посмотрела на часы, чтобы понять, сколько ещё осталось до финальной точки путешествия. Стрелки на циферблате показывали примерно половину второго, а если точнее, 13:27, что вызвало у неё крайне неуютное чувство дежавю.

«Не может быть, я ведь уже давно в пути! – подумала она, будучи абсолютно уверенна, что именно столько было времени в самом начале поездки. – Наверное, часы сломались».

Алиса посмотрела в окно, пытаясь идентифицировать названия проносящихся мимо станций, но не смогла разглядеть ни одной буквы. Тогда она вновь перевела взгляд на часы и с удивлением обнаружила, что теперь они показывали намного более позднее время, хотя прошла всего пара секунд.

«Это уже ближе к правде, видимо, в первый раз я неправильно поняла».

Поезд начал замедлять ход и уже через несколько мгновений полностью остановился. За окном резко потемнело. Насколько хватало взгляда, повсюду расстилалась равнина, покрытая длинной изумрудной травой, слегка отливающей лиловым в тон низким, постепенно сгущавшимся тучам. В ней, одной ногой на земле и что-то сжимая во второй, стоял белоснежный журавль, пристально смотря на прибывший состав. Поезд оставался неподвижным дольше, чем обычно, открывшиеся по прибытию автоматические двери всё ещё были распахнуты в ожидании, что, возможно, кто-то сквозь них пройдёт. Алиса беспокойно оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, чего или кого они ждут, но в вагон никто не заходил и явно не собирался выходить. Часть пассажиров начала посматривать на неё с возрастающим нетерпением. До Алисы стало доходить осознание, что двери держат открытыми специально для неё. Она встала со своего места и медленно двинулась между рядами к выходу, чувствуя пристальные взгляды, направленные ей вслед. Дойдя до наполовину стеклянных створок, ведущих в тамбур, Алиса от чего-то замешкалась, обернулась и увидела расплывчатые, но при этом очень знакомые, хоть и плохо поддающиеся узнаванию лица. Она отпустила ручку и уже собиралась подойти ближе, чтобы рассмотреть получше, но в этот момент краем глаза заметила, как с повернутого к ней спиной сиденья поднялась высокая фигура с чётко очерченным прямым носом, массивной нижней челюстью, высоким лбом и узкими губами, скривленными в насмешливой гримасе, по которым она сразу опознала своего похитителя. Мужчина быстро направлялся к ней, без сопротивления минуя остальных пассажиров. Уже позабытый ужас вновь поглотил её, и, не теряя ни секунды, Алиса пулей выскочила из вагона.

Как только она ступила на твёрдую землю, автоматические двери моментально захлопнулись, поезд загудел и двинулся вперёд. Почувствовав на себе резкий порыв сбивающего с ног ветра, Алиса вспомнила, что вроде слышала в прогнозе погоды предостережение о надвигающемся урагане, и начала оглядываться по сторонам в поисках убежища. Вокруг ничего не было, кроме бескрайнего луга, угрожающего небосвода и одинокой птицы, всё ещё сжимавшей в поднятой лапе большой камень и продолжавшей смотреть на неё внимательным взглядом. Тут воздушный поток небывалой силы оторвал Алису от земли и начал уносить обмякшее тело куда-то вдаль, поднимая всё выше и выше. В этот момент журавль бросил на землю свою ношу, расправил белоснежное оперение, взмахнул крыльями и, в мгновение ока оказавшись рядом, выхватил её из объятий стихии и понёс в сторону удалявшегося поезда.

«Куда мы летим? Мне нельзя возвращаться в этот поезд!»

Алиса пребывала в полнейшей растерянности, но почему-то при этом чувствовала себя в абсолютной безопасности, удерживаемая цепкими надёжными лапами величественного животного, и полностью доверила себя несущим её могучим крыльям.

С нового ракурса хорошо просматривался незатейливый сельский пейзаж, примыкавший вплотную к железной дороге. За обширными, бурыми в предгрозовом свете полями открывался обзору уже виденный ею ранее дом с башенкой по центру, всё так же окружённый глухим забором, с противоположной стороны сливавшимся с густым лесом. Вдруг её взгляду открылась узкая, извилистая, ещё не протоптанная в бурном злаковом море тропинка, ведущая к единственной калитке, проделанной в высоком ограждении. На ней покачивался навесной замок, вместо ключевого отверстия располагавший кодовым механизмом, состоявшим из четырёх цифр.