В тени большого дерева

Отнекиваться было глупо, и я согласилась. Сестра прихватила с собой свою собаку, которую взяла в гости (проветриться), и мы пошли. На улице уже была весна. То самое время, когда почти весь снег сошел, дни стали теплыми, солнце ярким, но вечерами лужи схватывал тонкий, прозрачный ледок.

Сестра после школы переехала в более крупный город по соседству, но что-то ее всегда тянуло к нам, в нашу глушь, хотя здесь невообразимое болото. Она повела меня туда, где когда-то, в моем возрасте, любила гулять сама. Солнце начало медленно садиться за крыши домов, и мы по узкой улочке прошли на небольшой холм, чтобы посмотреть на эту картину. Улица спускалась с пригорка вниз двумя рядами покосившихся домов по обеим ее сторонам, а дорога, вся схваченная тонкой корочкой льда, пылала, отражая закатное марево.

«Кровавая дорога» – подумалось мне.

– Как дорога в ад…

– Почему?

Я только пожала плечами и понуро уставилась в землю. Таня возразила:

– Мне всегда нравились вечера в это время года.

– Это потому, что у тебя скоро день рожденья, – пробурчала я, играя в пальцах наушником-каплей, который так мне и не пригодился в эту прогулку.

– Не в этом дело. Воздух особый. В больших городах не такой, но здесь земля начинает дышать, и появляется этот запах. Наверно, это прозвучит излишне поэтично, но он такой тревожный, щекочущий, зовущий куда-то. Это запах начала жизни. Я раньше сходила по нему с ума. Такие закаты вызывали во мне шквал эмоций. Мне так мечталось в это время. Мне верилось во все! В невероятное будущее! И такое восторженное чувство в груди, будто тебя сейчас разорвет, и ты разлетишься тысячей осколков вот такого тонкого льда, и будешь похожа на первые звезды.

Ее слова меня раздражали. Танька всегда умела красиво сказать, а что толку?! Мне от этого сделалось тошно, и я съязвила:

– Еще нет звезд.

Она развернула меня за рукав и указала на уже зажегшуюся первую звезду на краю неба.

Неожиданно для себя, я спросила:

– О чем ты мечтала в моем возрасте?

– Ну… построить свою жизнь так, как я теперь ее строю. Свободно. Без лишних условностей и правил. Так что, можно сказать, все сбылось.

Мы неспешно пошли вниз по дороге. Закат угасал, и лед под ногами уже так не горел, а мне казалось, что это из-за меня. Вот я иду по нему, и во мне нет того огня, какой есть в ней, и лед гаснет и ломается прямо под ногами. Как вся моя жизнь.

– Как успехи с учебой?

– Да никак! – раздраженно ответила я.

Мне было паршиво в тот момент от всего. И от школы, и от родителей, но особенно от нее и ее дурацкого тревожно-щекочущего заката.

– А что так? – голос сестры оставался все таким же спокойным.

– У меня ничего не получается! Я пыталась, пыталась, и… – нижняя губа начала подрагивать против моей воли, дорога поплыла перед глазами.

Сестра спокойно шла рядом и делала вид, что не видит моих мук. Хоть на том спасибо. Если б меня в тот момент кто-то начал утешать, клянусь, я бы его задушила от обиды и злости. Спустя пару минут, когда я взяла себя в руки, Танька спросила:

– И что теперь?

– Ничего! Буду учиться, как училась. Мне не судьба. Я попробовала, но ничего не вышло.

– И ты считаешь, что это показатель?

– Что показатель? – не поняла я.

– То показатель! Одна неудачная попытка!

– А что? – я шмыгнула носом.

– Нет, ничего. Просто те, кто чего-то добился в этой жизни, никогда не сдавались с первого раза. Они вообще никогда не сдавались.

Я насупилась и просто шла рядом, все еще продолжая жалеть себя, но слушая то, что она говорит.

– Ты предприняла всего одну попытку. Мир щелкнул тебя по носу. Он вообще не любит, когда кто-то пытается что-то изменить. И ты поддалась! Отлично, блин! Так держать!

– Папа говорит, что мы с тобой разные. И что это даже хорошо. Должны быть те, кому все легко дается, и… другие.

Те, кому ничего не дано. Ничтожества! У меня снова защипало в носу. Только бы не разреветься…

– Ну, да. Должны. И первые отлично живут именно потому, что вторые такие жалкие. Сборище никчемных идиотов! А знаешь, в чем между ними разница?

– Ну и в чем?!

– Вторые не борются! Они не мечтают и не борются. Они плывут по течению, соглашаясь с ярлыками, навязанными обществом. Живут, как живется, не пытаясь изменить к лучшему ни свою жизнь, ни себя, ни мир вокруг. Так что они заслуживают того дерьма, которое их окружает и, по сути, составляет все их дерьмовое существование.

– А папа говорит…

– Неудачник он, наш папа! – не выдержала она.

– Почему?

– Да потому! Потому что он всегда ищет себе оправдание! А чтобы расти, не нужно искать оправданий. Нужно всегда идти от себя к миру, а не от мира к себе в поисках причины неудачи.

Я нихрена не поняла, про что она говорила, но Танька терпеливо взялась пояснять мне свою мысль:

– Если у тебя что-то не вышло, нужно в первую очередь проанализировать, где ты ошиблась, а потом или исправить это, или просто не повторять в будущем. Так ты хоть сколько-нибудь продвинешься вперед. А наш папа, как и мама, как и многие другие, всегда ищет виноватых на стороне. В том, что у него карьера не сложилась, виновата мама. В том, что я – плохая дочь, виновата я. Он один посередине в белом пальто на белом верблюде за белым, бл@ть, роялем! И как ты думаешь, у кого есть шанс чего-то добиться? У того, кто признает свои ошибки, или у того, кто априори считает себя всегда правым, а всех остальных виноватыми в его бедках?!

Ответ был очевиден и в произношении не нуждался. Как же много она знает! Откуда это в ней берется? Она совсем другая.

Мы долго еще говорили с Таней, гуляя в сгущающихся сумерках. У меня были к ней вопросы. Темнело, а мы все гуляли. Зажгли фонари, а мы все говорили.

Я спрашивала у нее, как мне быть, а она отвечала, воодушевляя и ободряя меня. И я, кажется, начинала чувствовать этот тревожный запах праздника и новой жизни, разлитый в воздухе. Запах бунта и мечты, который она так красочно описывала.

Придя домой, я разработала план. На учебу до конца года я налегала по мере сил, но не очень. Я готовилась. Мне предстоял блицкриг. В начале лета нам раздали учебники к новому учебному году, и я прошерстила их все. Я перечитала всю литературу, заданную на лето, чтобы в новом учебном году не тратить на нее свое время. Я ходила к репетиторам, пока все мои одноклассники загорали на пляже. И осенью я пришла на первое сентября совсем другим человеком.

И мой восьмой класс был незабываемым. Это был год моего триумфа и год достижения первой поставленной мною в жизни цели.

#одноклассники

Двадцать три человека, бесконечно достающих друг друга, выискивающих друг в друге недостатки, с которыми невозможно примириться. Четырнадцать из нас вместе уже без малого одиннадцать лет, с самого первого класса. Не все семейные пары могу похвастаться такой долгой историей. Казалось бы, мы должны были стать за это время чуть ближе, чем просто люди, знающие имена друг друга. Мы должны были хоть чуточку привязаться к своим собратьям по несчастью. Но нет. Большинство из нас друг друга бесит.

Что касается остальных девяти человек, то они нас бесят чуть меньше, но зато друг друга раздражают в той же степени.