В тени большого дерева

И все вместе мы класс. 11-ый «Б».

Учителя отзываются о нас, как о бездарях с безобразной дисциплиной, и всегда ставят нам в пример другие классы. Хочется верить, что это просто такой трюк, чтобы разжечь в нас жажду соперничества, ведомые которой, мы станем лучше. Но это провальный план. Можно сколько угодно бить хлыстом дохлую лошадь, но быстрее она от этого не станет. У нас было долгих одиннадцать лет, чтобы умереть для таких фокусов.

Меня печалит, что нас так не любят. Конечно, не так печалит, не до слез и истерик. У меня нет этой глупой болезни, жажды внимания и всеобщей похвалы, в отличие от моей главной соперницы в классе, Яны Калиты. Но мне все же немного грустно за нас. Хотя с другой стороны, как можно нас любить, когда мы сами себя не любим? Нас не существует. Нет той прекрасной общности духа, о которой будет петься на выпускном. Это очередная ложь для придания важности моменту нашего расставания.

Но до этого надо еще дожить. А пока мы вместе, в одной неразрывной упряжке, как ни противно это признавать. Готовимся к сдаче ЕГЭ и к КВН-у, будь он неладен. Все крохи моего драгоценного свободного времени я трачу на это убожество, на бесполезную подготовку к игре. Всем же и так понятно, мы не победим. В жюри те самые учителя, для кого мы никогда не сможем стать номером один. Но долбанному 11-му «А» нужно кого-то обходить на пути к бесполезной победе тщеславия, рвать на тряпки чью-то самооценку. Поэтому готовятся все классы.

Вангую! Вот все выступили с приветствием. Учителя готовятся ставить оценки. Классуха «ашек» обводит все жюри строгим взором. Она – УПС! – как бы случайно завуч и как бы невзначай ДОЛЖНА сидеть в ряду судей. И поэтому, какой нежданчик, какая интрига, все самые высокие оценки достаются ее обожаемому классу.

И к бабке не ходи, так и будет. Я подумываю замутить подпольный тотализатор и принимать ставки. Предварительно пустить слух, что мы готовим просто бомбу, и что в жюри будут перестановки, которые, очень кстати, послужат нашей победе. Кто проверит? Народ поведется, как миленький. Можно было бы хоть подзаработать на нашем проигрыше. Кстати, идея, и правда, неплохая. Но это так, мечты-мечты.

А пока вокруг одна суровая реальность. Суровая в своей тупости. У нас репетиция и мы, собравшись, закрылись в классе, раздвинули парты и что-то, типа, репетируем. Хотя, сказать по правде, на реальную работу тратится от силы процентов двадцать времени. Все остальное идет на глупые препирания, борьбу за власть, нелепый флирт и прочий бред. Например, сейчас за шкафом целуется одна придурковатая парочка. Это раздражает не меня одну, но мы молчим, снисходительно и брезгливо делая вид, что ничего не замечаем.

В самом начале я пробовала подкинуть этому болоту пару годных идеек, но мои инициативы зарубила на корню наша любимая Яночка Калита. Она всех перекрикивает и обижается до слез, если ее не слушают. Возможно, поэтому мы делаем то, что она предлагает. Выходит тупое и унылое бл@дство, но мне уже как-то пох.

Несколько парней самоустранились и сидят в углу, угорая над нашими нелепыми потугами. Ненавижу, когда так делают. Я обрываю свою фразу на середине и кричу им:

– Чо ржете?! Можете предложить что-то получше?!

Леха Жилин, парень, которому я нравилась примерно год назад, невозмутимо отвечает:

– Ну, вот ты в начале говорила, помнишь? Норм была идея. Уж лучше бы…

Яна не дает ему закончить и разражается визгом:

– Мы же уже решили, что будем делать так! Конечно, легко обсир@ть чужие идеи, когда сам ничего не делаешь! Мы уже столько времени потратили, а теперь давайте все бросим?! Ну, конечно! Я тут все за всех придумала, все сделала, а теперь давайте все порушим и облажаемся перед «ашками»! И вообще перед всеми! Отлично!

Он пытается ее урезонить:

– Да времени еще вагон. Успеем переделать.

– Переделать?! Ну, да! Вот и переделывайте тогда без меня! Разъ@бывайтесь тут, как хотите! Сами!!!

Она срывается с места, выдергивает свою куртку из кучи, сваленной на задних партах, и стремительно идет к двери. Уже уходя, оборачивается и говорит:

– Удачи вам! Посмотрю, как вы тут САМИ справитесь!