заставлявшей извилины изворачиваться подобно дождевым червям,
выброшенным на поверхность сырой земли. Но вдруг все менялось,
так же неожиданно, как и возникало, и мысли трезвели. Гомозов
начинал себя ругать за излишнюю сентиментальность и
слабохарактерность, сверлил претензиями свое сознание, бил себя
по щекам, и все бранил за слабость противостоять своим же
собственным чувствам. Так продолжалось до тех пор, пока
Филолета Степановича не сморил сон. Измученная мыслями голова
запустила аварийную функцию, и анестезия усталого сна
расползлась по всему болезненному телу. Благо это лекарство имеет
безусловное неукротимое действие.
***
Прошло около пяти дней, но женщина так и не явилась к
Гомозову. Тогда он сам направился к ней. Снова. Только собраться
на этот раз было проще, куда проще, нежели раньше. После работы
сел на нужный трамвай и вышел на остановке возле реки. Делов-
то… Оставалось пересечь реку по проторенной до самого льда
тропе, а там до общежития – рукой подать.
Однако, не успел Гомозов приблизится к дому Елены, его
охватило сомнение в правильности данного поступка. Сомнение
было настолько очевидным, что он вдруг остановился, будто дорога
оказалась перекрытой, развернулся и быстро зашагал в обратную
сторону.
– Эй, прынц! Прынц! Куда же ты?! – вдруг послышалось
позади Филолета Степановича. Он обернулся. То кричала женщина,
соседка Елены, высунувшая физиономию в форточку и уже
успевшая заприметить шагающего Гомозова. – Стой же! Ты куда?!
Куда же ты?! – страдальчески вопрошала несчастная – Когда же ты,
наконец, меня заберешь?! Прынц! Эй, прынц! Постой!
Услышав этот, уже знакомый голос, Филолет Степанович
сплюнул в сторону, выругнулся себе под нос и ускорился в шаге.
Ясно было одно. План визита потерпел неудачу.
***
Следующий день был суббота. С грустью Филолет
Степанович подумал, что ему не надо на работу. Придется остаться
дома с самим собой. Внешне он выглядел вполне обыкновенно:
аккуратно расчесанные волосы, ровный пробор, предельно чистая
выбритость, свежесть и выспавшийся вид. Но только внешне в нем
не наблюдалось изменений. Внутри же вертелись какие-то
странные противоречия, которые были неупорядочены и так быстро
сменялись, что он и сам не мог их уловить и хоть малейше
разобраться в их сути. После неудачной пытки зацепить и
проанализировать хоть одно неопознанное противоречие, он
оставил эту идею и более не возвращался к ней.
Чтобы отвлечься, Гомозов начал было перебирать вещи в
шкафу, но тут же бросил, из-за неэффективности данного метода.
Тогда он надумал прогуляться и освежить голову морозом, но и эта
мысль оказалась несостоятельной. Ведь выходной. А в выходной
эти «вампиры» шастают, точнее, летают, по улицам и даже холод их
не пугает. Правильным он счел остаться дома. Остался. Впрочем и