Лишний

– Мы успели припрятать, – оскалил лидер идеально ровные зубы. – Боря, Давид за мной! – скомандовал он. – Не волнуйтесь, – обернувшись, обратился он к женщинам, – скоро будем пировать. – Они проводили его радостными визгами и аплодисментами.

Вот они какие – герои нашего времени. Кто бы мог подумать, что мы скатимся так низко? Может, наш вид обречён?

Воровато оглядываясь, Данила ущипнул за задницу рыжую девицу, обладавшую сочными формами. Лёха желал утолить любопытство, но девушка стояла к нему спиной. Охватив взглядом собравшихся, он усиленно соображал.

Что-то здесь не так. Что не правильно? Ох! Они же худые! Практически все худые!

Несколько толстяков всё же нашлось, но это ничтожно мало для такого количества людей, собранных в одном месте. Женщины и девушки с любопытством разглядывали новенького. Детишки перестали возиться. Мужчины, занятые игрой в карты, косились.

– Что рты раскрыли?! – рявкнула на них Марго, и зеваки разбежались, сыпя проклятиями в её адрес. – Покажу тебе дом, – кивнула она ему, отвесив по пути одному из мальчишек звонкий подзатыльник.

Дом Марго находился в середине импровизированной аллеи. Возле входа стояли громадные горшки с пальмами, а над дверью примостился громоздкий фонарь. Она вытерла ноги о коврик с надписью: «Дом он и в Африке дом», и отворила дверь нараспашку.

– Добро пожаловать!

Выпендрёжница! Эта девица начинает меня раздражать!

С хода они попали в уютную гостиную, обставленную кожаной мебелью светлого цвета, под определенным углом отливавшей перламутром. В стене был встроен камин с настоящей створкой.

Я видел настоящий только на картинках! Их же запретили много лет назад!

– Нравится? – по-хозяйски облокотилась Марго о спинку кресла. Лёха кивнул.

Над камином стояли фотографии в рамках. Когда-то и у него существовала такая традиция. Но после смерти матери он сложил всё, что хоть капельку о ней напоминало, в коробку, и забросил на шкаф.

Дальше по коридору располагалась кухня. Мебель и холодильник были одинакового стального оттенка. Марго подцепила с пола металлический кружок и открыла дверцу, ведущую в погреб.

– Здесь храним запасы. В холодильнике только то, что портится. Свет от генераторов. Вода из скважины, – отворила она дверь в уборную. В просторной комнате находились ванна, душ и санузел. – Вверх по лестнице второй этаж. Дальняя спальня твоя.

– Я думал, первым делом занимают дальние, – откликнулся он, обращаясь скорее к самому себе.

– Это в нормальном мире. А в нашем – чем ближе к выходу, тем надёжнее, – резко ответила девушка. – В холодильнике есть еда. Сильно не налегай. В погреб не лезь. Вы же…, – пренебрежительно окинула его взглядом, – не можете остановиться. Закончив экскурсию, она оставила его одного.

Он недолго выбирал между душем и едой. В холодильнике оказался целый пир. Уминая не сочетающиеся между собой продукты, Лёха чувствовал себя абсолютно нормально. Вкусовые рецепторы у заражённых были на высшем уровне, но с голодухи, чего только не умнёшь. Он вспомнил ту плитку шоколада, обнаруженную в красном блоке, и испытал отвращение к самому себе. Прости меня друг. Прости. Впрочем, трапеза из-за угрызений совести не прервалась. Осознание количества съеденного пришло, когда на полке остался одинокий кусочек сыра. Лицо зарделось румянцем. Он вновь устыдился себя.

Смыв с тела пот, кровь и грязь, и намазав найденным в аптечке кремом подбородок, он пошёл в гостиную. Камин манил неизведанностью.

Зажигать без хозяев неприлично. Я, итак, сожрал их еду.

Внимание привлекли ранее замеченные фотографии. На них была изображена Марго – совсем юная. Он узнал её по бледному лицу и чёрным, густым волосам. Она стояла в обнимку с Драганом на фоне какого-то облупившегося здания. Они широко улыбались. Были и отдельные их фотографии – маленькая Марго цеплялась за руку пожилого мужчины, мальчик в коротких шортах скакал верхом на пластиковой лошадке, рядом улыбалась женщина в платке.

Они вместе? Неудивительно. Такая, как она, не будет встречаться с толстяком, – взглянул он на распухшие пальцы. – Когда-то и я был худым.

С бывшей женой они познакомились за пару лет до начала голодной вспышки. Они оба были молоды, красивы, секс умопомрачительным. Он тогда даже схуднул на пару-тройку кило – так она его заездила. Она стала утешением после потери матери. Единственным живым существом, соединявшим его с жестоким миром. Лёха заболел первым. Она старалась поддержать, помогала. Но смотрела на него уже по-другому, без блеска в глазах. Через несколько месяцев и её накрыло – начался настоящий Ад. Она не могла вынести изменений. А он понял, что жена никогда не верила в то, что ему говорила. Пропасть между ними росла. И в один прекрасный день Юлька собрала вещи. Собрала и пропала. Поначалу он тосковал, срывался, и вновь тосковал. А затем мысли о еде вытеснили всё иное, и на сердце полегчало. В напасти есть и свои плюсы.

Он поднялся по лестнице и пошлёпал прямиком в дальнюю комнату. Односпальная кровать, тумба. Окно без занавесок. Уютненько.

Комната его не впечатлила, и он решил посмотреть остальные. Начал с той, что находилась напротив: двуспальная кровать, покрывало цвета хаки, сундук в углу, прозрачная тюль. Похожа на холостяцкую. В другой тоже стояла большая кровать, но покрывало было светлых тонов, цветы на подоконнике, а часть чердака образовывала на потолке треугольную грыжу. Он остановился напротив окна, выходившего на сторону леса. В нескольких метрах мужчины колотили новый дом.

– Как насчёт спрашивать разрешение? – раздалось в дверях, и он подпрыгнул на месте. Она вальяжно подошла и встала рядом, выглядывая в окно. – Строят вторую линию. Скоро прибудут люди из других областей.

– Зачем? – пропищал он, уставившись на её профиль.

Ты такая красивая. Ты знаешь об этом? Ну, конечно, знаешь. Девушка бросила на него лукавый взгляд.

– Чего вытаращился? – прищурилась она. Он потряс головой. – Серб расскажет тебе, если захочет. Доверие нужно заслужить, – кокетливо поправила она волосы. – А теперь брысь из моей комнаты! – Лёха послушно протопал к выходу, но задержался в дверях.

– Серб ваш лидер?

– Он наше спасение, – захлопнула Марго у него перед носом дверь.

Драган вернулся, когда стемнело. Он рухнул в кресло и сбросил с лица довольную маску, вмиг постарев лет на десять. Марго участливо подала ему бокал с мутной жидкостью. Рывком он его опрокинул и чуток окосел. Лёха устроился на диване, любуясь огоньком, потрескивающим в камине.

– Когда ты заболел, Алёша? – немного гнусаво обратился к нему лидер.

– Пять лет назад, – не желал он встречаться с ним взглядом. Он знал – там притаилась боль.

Я сам жалею о смерти Курбана. А ведь он даже не был мне другом.

– Меня напасть миновала, – хмыкнул Драган. – Марго тоже. Мы, словно агнцы, посланные создателем! – пьяно рассмеялся он.

– Прекрати, – скорчила недовольную гримасу Марго.

– Налей ещё, – хлопнул он стаканом о журнальный столик.

– Может, хватит? – скривилась она.

– Не нагнетай, женщина, – с трудом выговорил он. – Так вот, Алёша, – наклонился он ближе, нависая над столиком, и Лёхе пришлось на него посмотреть. – Мы здесь не просто прячемся от этих уродов, – жестикулировал он рукой, красивое лицо стало невероятно жестоким. – Мы спасаем этот долбаный мир! – Марго подала стакан. Он его опрокинул, откинулся в кресле и захрапел. Она шумно вздохнула и перевела взгляд на Лёху.

– Ваня был с нами с самого начала, – её глаза были печальными. – Тяжело терять близких.

Я бы хотел, чтобы ты никогда не грустила. Он знал какого это. Отголоском эха пронеслись в памяти крики мальчишек во дворе: «Маменькин сынок! Канай отсюда!» Ни тогда, ни сейчас он не мог понять, что плохого в том, чтобы любить маму.

– Я понимаю, – прохрипел он и прочистил горло.

– За что ты попал в штаб? – присела она на подлокотник кресла, в котором храпел с открытым ртом Драган.

Лучше бы ты не спрашивала, – покраснел он с головы до пят, жгучий стыд сжигал заживо.

– Тот парень, который погиб – мой одноклассник. Он работал в «Южном» пункте питания. Я открыл красный блок, пока он спал… – затих Лёха, опуская глаза.

– И выжил? – взметнула Марго бровь. – Это невозможно, – наклонилась она, тараща карие глазки. – Заражённые не могут остановиться. Ты бы лопнул возле того блока! – Драган на мгновение прекратил храпеть, и снова продолжил.

– Меня вырубили, – старался он избавиться от кома в горле. – А потом всех, вместе с управляющим пункта, доставили в штаб. Сутулый майор подумал, что я с вами. Показывал его фото, – кивнул он на лидера. Девушка заливисто рассмеялась, и Драган проснулся, не понимая где находиться. Она хлопнула ему по плечу. – Слышал? Айзиксон думал, он с нами! – Кто? – Так зовут сутулого гада, – сморщилась Марго. – Он нам столько крови выпил. Айзиксон работает на настоящего правителя. – Лёха непонимающе моргал. Она вздохнула. – Тебе ещё столько предстоит узнать. Люди живут во лжи долгие годы. Нашего президента давным-давно нет в живых. – Он хмурился. – Когда мы с тобой под стол пешком ходили, он умер от сердечного приступа.

– Что за чушь? А кто же тогда…

– Двойники. Они всегда разные, – пожала она плечами.