Человек внутри

Водопад по стеклу не давал наступить оглушительной тишине.

Я позвал людей, но мне не ответили. Тогда я вышел на улицу и обогнул пустынный центр.

Из раскрытого окна на этаже, полностью занятого помощниками, донёсся дикий крик. Мне было жутко от мысли, что с кем-то случилась беда, и я ринулся по лестнице через чёрный вход, а как только добежал, то увидел помощницу сто тысяч, ползущую на четвереньках по коридору в разорванном платье. За нею медленно вышагивала Виктория с железным ломом в крови.

– Что ты творишь, дура? Остановись!

У меня временно помутился рассудок, и я выхватил лом Бросовой и встал между нею и помощницей, у которой вырывались хриплые стоны из груди. Она умирала, и было неважно человек она или нет. Я страшился холодного гнева Виктории и её лица, которое ничего не выражало. Как только она приблизилась, я инстинктивно махнул ломом, но рассёк только воздух, а затем взвалил отяжелевшую помощницу на плечи.

– Сдался ты мне! Я тебя не убью. Просто решила припугнуть, как и Виктора, чтобы он перестал нести чушь о правах помощников и их именах, – сообщила Виктория без сожаления. – Но с ним я перестаралась.

– Зачем же ты это сделала?

– Для того, чтобы доказать, что человек был, есть и будет выше всякого другого живого существа. Я лишь за то, чтобы наши же создания видели в нас, в первую очередь, хозяев, а не друзей или врагов. Как и говорил Виктор, мы жестоки и бываем грубы по отношению к помощникам, но мы имеем право пользоваться ими, как захочется, потому что мы их творцы, а они наши творения.

– Ты не создавала помощницу сто тысяч и ни тебе её убивать.

– Я человек, а значит у меня есть права и свобода, и я поступаю так, как считаю нужным.

– Разве это не эгоизм?

– Вовсе нет. Проявление силы, если тебя так устроит. Могущество подкрепляется действиями, а не словами о мире и дружбе.

– Гадина! Я доберусь до тебя, обещаю, дрянь! – крикнул я ей и побежал к выходу.

По коридорам слонялись работники, как призраки. Они вываливались из каждого угла и пугали меня протяжными криками и шептали, что я не спасу помощницу и что уже всё решено. Но я не сдавался и продолжал бежать, пока не оказался в саду, где с фонариком гулял престранный юный помощник. Он сразу заметил, что я бегу по клумбам, а не по дорожке, и кинулся следом, грозясь рассказать о неосторожности работникам. Несмотря на то, что я плохо его слушал, некоторые фразы мне накрепко запомнились, и я не мог выбросить их из головы.

– Вот встречу я тебя однажды, и ты не будешь помнить. Да, да! Украду твои цветы, чтобы знал, как тяжело заботиться о них! Украду, а потом ты побегаешь за мной также, как я сегодня бегаю! Устанешь, ой как устанешь!

И я выскочил из центра на тихую дорогу и спросил еле дышащую помощницу:

– Жива?

– Пока… пока да. Помоги, спаси меня! – произнесла она и прикрыла глаза от яркого света приближающейся машины.

Женщина с платком высунулась из приоткрывшейся двери с ошалелым видом.

– Где девчонку так потрепало? – спросила она, перепугавшись крови.

– Да так, попала в небольшую передрягу.

– Хорошо, что я всё-таки живу далеко, а то в городе совсем не безопасно, столько разборок случается!.. Она ведь помощница, не так ли? Садитесь, я довезу вас до больницы.

– Мы так испачкаем всю обивку, – извинился я смущённо, когда мы тронулись с места.

– Уж лучше она поправится, а кусок ткани я почищу. И пятнышка не останется. Кстати, откуда у вас железка?

– Отобрал у одной особы.

– Значит, бились девушки? С ума, что ли, сошли? Надеюсь, не из-за какой-нибудь мелочи.

– Я подробностей не знаю. Помощница мне не особо знакомая.

– Даже если и так, то вы поступили правильно. Ведь нет такого конфликта, который нельзя решить словами. Оружие, как по мне, придумали те, у кого нет весомых аргументов, а железка, без сомнения, очень серьёзное оружие.

– Не железка, а лом.

– Да, я так и сказала. Лом, – с уверенностью произнесла женщина. – Учтите, что носить его всюду плохая идея. Мало ли, что подумается.

Она была болтлива до тошноты, но необычайно мила и внимательна. За недолгий путь она успела высказать своё мнение по поводу создания новых помощников и похвастаться тем, что её дом стоит на холме.

– Они живут там как кильки в бочке. Домики стоят впритык друг к другу. Эх, не повезло же им, как мне! – улыбнулась она впервые счастливо. – Как говорится, дом, милый дом.

Помощница не отвечала, когда я к ней обращался. Мы подъехали к больнице, но она уже была мертва.

Как в бреду я вынес её на руках и последовал за женщиной по зловонным улочкам, пересекая тенистые скверы бесшумно, как мышь, уносящая лапы от хищной птицы. Я задыхался и обливался потом, изнемогал от усталости и тяжкого бремени, которое на меня возложили. Не чувствуя ног, я спрятался в позабытом женщиной сарае и, подождав, пока она уснёт, включил фонарик на телефоне и осветил пол, который скрипел подо мной. Вдруг пришла мысль спрятать помощницу, чтобы о ней не знал никто, кроме меня. Женщине, если она увидит, как я крадусь мимо дома, конечно же, солгал бы.

Отодрав доски ломом, я скинул помощницу вниз и, залатав дыру, умылся ледяной водой прямо из бочек. Затем свалился на мешки, а утром выбрался из сарая с адской головной болью и вышел к дому, удивляясь, как меня к нему занесло.

Вышедшая на крыльцо женщина предложила компоту. Она с нездоровым дружелюбием расспрашивала о вчерашней помощнице и о том, что с ней сталось.

– Она жива хоть? Ты намекни, чтобы я не мучилась!

Я уходил от темы и молчал, опустошая помаленьку сладкую кружку.

– Умерла, – воскликнула она и всплакнула.

– Знаете, я ведь приехал по другому поводу. Вчерашним вечером я ушёл от матери, и теперь мне некуда пойти. У меня есть кое-какие деньги, отложенные на чёрный день. Если бы вы сдали комнату…

– Парень, притормози-ка! Я давно живу одна и не терплю, когда ко мне лезут всякие оболтусы.

– Не оболтус, а хороший человек, – возразил я решительно. – Устроюсь на работу и буду вам помогать по дому, чем смогу, конечно же. Знаете, у меня есть один план по открытию цветочного магазина. Так что я не ленивый, продуманный.

– И как тебя зовут, продуманный мой?

– Владимир Беркутов! Показать паспорт?

– Давай.

– У меня его сейчас, к сожалению, нет, но я приеду с вещами чуть позже и покажу, что он на самом деле есть.

Глава семнадцатая.

В редакции

Дослушав, Кеша с невозмутимостью сообщил, что Викторию Бросову назначили главой центра и что вместо неё помощников создаёт Кирилл Михайлович, который ранее возился с оформлением документов. Как я догадался, он не выдавал убийства Виктории, потому что был с самого начала с нею заодно.

– Не подвезёте? – попросил Кеша. – Уверен на сто процентов, что вас не пустят, но меня запросто. Я бы прикинулся потерявшимся и попросил приютить меня, а ночью прокрался в кабинет Виктории, для того чтобы найти хоть какое-нибудь доказательство её вины. Глупо, конечно, она наверняка давно всё уничтожила, но попробовать стоит.