Грядущее вчера

Я поджала губы.

– Это не повод ныть, – как можно мягче сказала ей и повернула ключ, – я говорила тебе сотню раз, что всё, что есть у меня, я…

– Добыла непосильным трудом, – договорила она, – я помню. Ты так часто повторяешь это, что я перестала чувствовать себя идиоткой в эти моменты, – она хмыкнула, – приелось, Фыр. Давай что-нибудь новое, что будет меня мотивировать.

Мы выехали с парковки, направившись по светлой облагороженной улице.

– Давно хотела спросить, – прервала тишину Тиль, – ты как-то на ужине сказала, что выйдешь замуж за того, кого выберет отец, – она сжала в пальцах клатч, – ты говорила серьёзно?

Я пожала плечами.

– Почему бы и не…

Удар!

И тишина после. Долгая и мучительная.

А всё потому, что это было моей первой ошибкой – Ауфэр Стандэн нарушила правила и поплатилась. Нельзя пить перед тем, как садишься за руль. Хорошее правило. Отличное. Почти наверняка способное уберечь от последствий.

Итог: семь сломанных ребер, одна нога и ключица – у Тиль. Мой… несколько ушибов, царапины и кривой шрам на лбу. Она была пристёгнута – о ней я позаботилась. О себе забыла. Как и всегда.

Смешно, что это смягчило последствия для меня. Тильда же провела в больнице несколько месяцев и вышла оттуда с привычной доброй улыбкой. Изменилось только то место, куда привела её Клаудия – квартира на Риверсайд-драйв. Она получила повод для побега от отца и развода.

Дальнейшая их жизнь стала для меня далёкой. Клауди не звала меня званые ужины или обычный чай, виня, вероятно, на протяжении всей последующей жизни.

Я же смогла простить её только тогда. Но главное ведь результат, а не путь его получения. Правда, парень в синих спортивных штанах с выпускного Тиль?

***

Либэн, проклятый город.

Целый в этот раз. Ни бетонного крошева, ни следов взрыва, ни стекла. Ни-че-го, кроме зеркальных зданий, ночи и меня посреди архитектурного скопища.

– Замечательно, – шагнул из какого-то магазинчика с яркой вывеской Белые перчатки, – значит триггером всё же является это место, – он приблизился, властно взял меня за руку и повёл выше по улице, – знаешь, как я определил факт твоего возвращения, Ауфэр?

Я старалась подстроиться под его неспешный шаг.

– Как? – смотря на его улыбающийся профиль.

Он скосил на меня взгляд кроваво-карих глаз.

– Всё очень просто, Рэффи. Прости, но я не стану называть тебя по-другому – я привык к сокращению. Но вернёмся к ответу: ты начинаешь активно осматриваться, игнорируя тот факт, что стояла там уже несколько минут, – он хмыкнул, – учащённое дыхание, расширенные зрачки, скованные движения. При последней попытке подписания того договора ты мгновенно стала собой, когда взяла в руки бумаги. Однако до этого – испуганная неуверенная девочка.

Я едва заметно искривила брови.

– Я сделала правильно тогда? – спросила с сомнением, – произнеся ту команду.

Он усмехнулся.

– Да, Рэффи. Только у меня возник вопрос: как ты догадалась, что он киборг?

Я не сдержала улыбку.

– Сила сжатия, – объяснила, – он стиснул мою ру…

В этот момент до меня добралась мысль.

– Ньянг Лабор, – заставил отвлечься меня голос справа, – тысяча лет развития человеческого общества привела нас к рубежу идеального мира, – вещала девушка с большого экрана, – но что это значит для каждого из нас?

На её лице висела какая-то странная улыбка. Это бросалось в глаза, на моём лице подобного появиться не могло.

– Резюмируя статистические данные, Ньянг Лабор подтвердила ваш идеал, – моё лицо на экране горделиво повернулось в сторону, поменяв ракурс камеры, – природная красота с яркой искрой сознания того, кого вы желаете, – с уверенностью, – запомните: мы – это будущее, – а дальше, как слоган, – будущее же стремится к гармонии, попрекая совершенство.

Я смотрела на саму себя и не могла понять, кто именно говорил это за меня. Потому что быть настолько холодной я не могла.

– Мы создали Тариана, Рэффи, – не торопил меня мужчина, – он один из последних наших киборгов.

– Как это происходит? – почти шептала я.

Белые перчатки моим вопросам не удивился:

– Есть обычные роботы, необходимые для личного использования, – объяснил он, – а есть такие, как он – механическое устройство тела с живым человеческим сознанием. Перенести его можно в любое время, в любое тело и в…

– Я такая же? – мне было страшно посмотреть на свои пальцы, – ты же сказал, что мне вкололи ту сыворотку бессмертия!

Мужчина кивнул, улыбнувшись моей панике.

– Так и есть, я не солгал, Фэрри, – он вмиг стал серьёзным и отвернулся к экрану, – и ты не киборг. Вернее, не совсем. Твою операционную систему писал лично я, так же, как и реконструировал тело – ты больше человек, чем робот, Фэр. Я бы не позволил сделать из тебя механическую куклу.

Я не смогла бы сейчас и кивнуть, насколько сложно было осознать услышанное.

– Мне нужно подумать над этим, так что… – голос осип.

И как можно было увидеть во мне робота?

– В тебе есть то, чего никогда не было в других, Фэрри, – он направил меня дальше за локоть, – я создал идеальную тебя. Практически живую, – через тяжёлый слой чего-то глубокого, как океан, – ты дышишь, чувствуешь не только боль, но и разделяешь привычные для человека потребности. Можешь радоваться, бояться, плакать, смеяться. Делать что угодно, не подвергая своё тело опасности.

– Куда мы идём? – вспомнила то, что он ждал, когда я вернусь в сознание.

Выманивал.

– Диагностика, – ответил он, – нам нужно провести её, пока ты в сознании.

– Зачем? – совсем без интереса.

Он мог напечатать и вложить в мою голову и те воспоминания с Тильдой.

– Как я уже говорил, у меня есть более интересная догадка, Фэрри, – сообщил мужчина, – интереснее, чем та, которую сейчас обсудили мы.