Грядущее вчера

Я мотнула головой. Здесь было что-то не так. Что-то незримое терзало сознание, теряясь в комке других мыслей.

– Столько времени, Рэффи, – со счастливой улыбкой хмыкнул он, – это невозможно.

Из носа и горла вырвалась жидкость. Голова была на поверхности, а потому:

– Traum! – под его испуганным и взбешённым взглядом.

Тело осталось стоять – потонула лишь я.

***

– Оно волшебное! – пела восхищенная Клаудия, скользя влажными от вытираемых слёз пальцами по шлейфу, – ты – прекрасна!

Тильда красовалась уже битый час, запечатляя свою первую примерку свадебного платья на всё возможное фотооборудование, которое она смогла найти в отцовском доме. По всем правилам и канонам лучшим оператором она назначила меня. И это был тот самый раз, когда я не сопротивлялась, лёжа на кровати в компании Джима, Джони и Джека – выбор сегодня был обширный и явно проклятый Клаудией вместе с моей недостаточно трагичной, как она сама, персоной.

Женщина не проронила и слова в мой адрес сегодня, в отличие от Тиль, впивающейся своей необычайной радостью во все мимо проходящие мозги.

– Фыр, что скажешь? – поворот её головы я заметила в небольшом экране старенькой зеркалки, прихваченной Клауди с другими вещами прошлой ночью – она, наконец, признала, что жизнь без отца была для неё яростно невыносимой, а потому, вернулась в свою комнату на первом этаже и кривила свои губы уже там.

Я иронично подметила проданные ею вещи отца, которые она успела прихватить с собой при прошлом побеге. Теперь в её арсенале была разве что зубная щетка в тандеме с пастой и смешная меховая косметичка, пустая как вся её безработная худая жизнь.

– Идеально, – нетрезво ответила сестре, – с первого взгляда заметно то, что Клаудия не принимала участия в подборе.

Обе они надуто оглядели меня.

– Его и в самом деле подарил Парзи, – вздернула нос Тиль, – а ты могла бы быть с мамой помягче! – она подкинула шлейф, чтобы он красиво упал к её ногам шёлком.

– После свадьбы Тильда станет любимицей отца, – Клауди хмыкнула, – ты потеряешь наследство, Ауфэр. И что я тебе скажу – ты теперь не сможешь никого терроризировать! Как и твой отец.

Тиль переводила непонимающий взгляд с нашего поединка взглядов. Моя усмешка росла с каждым уровнем её испуга.

– Тебе самой не смешно от того, что ты сейчас ляпнула? – я отпустила её глаза из своего цепкого взгляда и плюхнулась на спину, залив в горло несколько горячих глотков спиртного.

– Парзи хороший, мам, – покивала Тиль, – и он никогда не оставит Фыр без денег, – она приступила к стягиванию платья с располневших плеч, – он сам мне сказал, что она станет следующей главой компании отца. А я даже не просила его!

Я усмехнулась.

– Хороший? – приподняла голову я, – Тиль, прекращай видеть всё розовым – я нужна ему как специалист уровня сеньор плюс. Я похожа на ту, кого нужно жалеть?

Они обе отвели взгляд. Я потянулась, глянула на часы и решила направиться за добавкой в винный погреб. Даже моя фляжка успела опустеть за сегодняшний вечер.

– Адьос, дамы, – махнула им пальцами и, взмахнув остатками виски, перевалилась в коридор, где были нескончаемо светлые холодные стены и идеально ровный керамогранит на полу, шагающий вместе со мной.

Проход в кладовую и подвал был связан с кухней, где я умудрилась столкнуться с попивающим водичку Ньянгом, в последнее время не выселяющимся из отцовского дома ни на день.

– Выглядишь помятой, – не играл в доброго будущего брата он.

Я хмыкнула:

– Это потому что я пью, – махнула пустой стекляшкой в руке, – пока не забыла, – повернулась к нему, – рада, что у кого-то второго в этой семье теперь есть чувство вкуса.

В голове было возникла идея отвесить ему полуленивый поклон, но сил оставалось только на то, чтобы спуститься, найти бутылку и уснуть на диване в гостиной, пока утром меня не разбудит шум голосов тех, кто поедает завтрак.

– Я предполагал, что это будет заметно и невооруженным взглядом, – он задумчиво сделал глоток из бокала.

Я рассмеялась – у меня сейчас любой глаз был невооружённым и практически бесполезным, потому как я шла, больше ориентируясь на стены, чем на их вид.

Рука на ручке двери.

– Позволь занять у тебя ещё минуту, – произнёс мужчина.

Донышко бокала стукнуло о столешницу. Я пожала плечами и почти вся опала на дверь, пошатываясь на её петлях. Ньянг стоял, вдумчиво перебирая пальцами по собственному локтю.

– Твой отец настаивает на браке с тобой, а не с Тильдой, – прямо заявил он.

Я хмыкнула, и так понимая это.

– Не удивлена, – огорчила его своим ответом.

Он престранно кивнул и продолжил:

– Ты реагируешь со стороны осознанного желания перечить ему, не так ли?

Я кивнула.

– Хочешь побыть моим психологом? – мне стало смешно.

Он скривился. Ещё бы – такие, как он и папа, не желали видеть в женщине ничего, кроме того, что вдолбили в свою голову они сами.

Однако сдаваться, очевидно, было не в его правилах:

– Тебе понравилось то платье на Тильде? – совсем несуразный для нас двоих вопрос.

Он даже звучал по-ублюдски.

– Ты должен понимать, что бьёшь невпопад, – хмыкнула высокомерно.

– Я усыпляю твою бдительность, Рэффи, – прямо произнёс Ньянг.

Я закрыла дверь и обратилась за поддержкой к стене.

– Я продолжу, – не стал ждать моего ответа он, – платья – не твоё. А что в таком случае способно хотя бы воодушевить тебя?

По какой-то причине этот вопрос ввёл меня в полностью насмешливое состояние.

– Это смешно, – фыркнула я, – все эти попытки играть со мной! И… даже если ты победишь… что тебе даст эта информация? – два шага к столу и опора на него, – смысл в том, что ты можешь наплести мне что угодно, что «усыпит мою бдительность», но ты попытался залезть мне в душу, Ньянг, – ухмылка, – расстрою ли я тебя, сказав, что у меня нет души?

Он усмехнулся и покачал головой.