Грядущее вчера

– Я – часть искусственного интеллекта? – спросила у него.

– Фэр, – закатил глаза он, – сперва диагностика – после решение.

Я мотнула головой.

– А если это правда? – остановилась, заставив сделать это и его.

В его глазах что-то сверкнуло.

– Ты сказала мне, что хочешь жить, – процедил Белые перчатки, смотря будто внутрь меня, – предлагаю отправиться в лабораторию и решить уже там – может быть я смогу оставить тебя одну. Как тебе идея?

Мне захотелось уткнуться в его грудь лицом. Чтобы было тепло и хоть немного комфортно. Всего миллисекунду прикосновения. Пусть потом густая вязкая бренность упадёт на плечи тяжестью горизонта.

– Никак не могу понять – хочешь ты для меня зла или добра, – одними губами, – и я хотела бы в этот раз увидеть тебя в моей жизни, – я выдавила кривую улыбку, а после произнесла поспешное и немного зябкое, – Traum.

***

– Отец не спрашивает. Фыр, ты забыла? – Тильда забавно закатила глаза и выдавила странную улыбку, больше похожую на ту, которую использовала я – опущенные уголки губ и безразличный взгляд.

В её модификации глаза выдавали беспечную натуру, спрятанную за слоями предвзято напяленного на её тощую наружность шифона.

– Он вообще никогда не интересовался тем, кто, что и зачем делает, – она опрокинула в себя четверть бокала шампанского и сморщила слегка порозовевшие щёки, – он и сюда нас привёл, чтобы сбагрить какому-нибудь старому аллигатору с обвисшей кожей!

Беспечная. Я хотела быть такой же как она сейчас.

– Предполагаю, что не способен помешать той, кто выпивает Дом Периньон залпом, – на диван рядом с Тиль мягко опустился мужчина.

Севший напротив него отец буквально сдержал пробежавшую по его сухому лицу судорогу ярости. Тильде не повезло попасть под его взгляд.

– Аллигатор номер один, – прокомментировала я, отвлекая внимание на себя.

– Чем же так отличается это шампанское, что его нужно пить медленно? – заинтересовалась Тиль.

Это она только при мне ворчала о сложной судьбе, в то время как сейчас в ней просыпалась кокетливая лань, поймавшая хищника на невинный взгляд простоватой деревенщины.

– Раскрываемостью аромата, искристостью…

– Ценой, – перебила мужчину я, – отец, он не подходит даже Тильде – он бедный.

В отличие от сестры я сразу расценила обстановку и демонстративно хлебнула из собственной фляжки Джека, не пытаясь разглядывать в ком-либо своё будущее. Я вообще отреклась от него. Способствовал этому, как ни странно, отец, сообщив, что мои идеи в стезе медицины будут лишь утруждать его.

– Почему не подходит? – надула губки Тиль, – вы очень милый и образованный! Такой, как мне нравится!

Отца перекосило:

– Господин Ньянг – мой коммерческий партнер, а не ваш первый опытный хомяк! Ауфэр! Усмири сестру сию минуту, – будто он сам не мог сказать ей этого.

Я хмыкнула.

– Отмена, Тиль. Аллигатор проплыл мимо, – я встретилась с насмешливыми карими глазами мужчины.

Ему было слегка за тридцать – это выдавал по большей части взгляд, и только во вторую очередь манера носить костюм так, чтобы он перекрывал кислород. Верхняя пуговица рубашки не позволяла ровно висеть галстуку-бабочке. Тот же отец предпочитал не заниматься прикрытием обыденности за манерностью. Этот же господин всё не сдавался.

– Аллигатор вполне способен развернуться, – продолжал изучать меня Ньянг.

– Моя дочь шутит, Парзифаль, – деловито посмеялся отец, беря всё внимание на себя, – и скажу я тебе, – он насмешливо исказил лицо улыбкой, – не провоцируй её на конфронтацию. Ауфэр настоящий рекордсмен в деле побед над оппонентом в споре.

Я почувствовала себя за стеклянной перегородкой на выставке, насколько он старался выгоднее сунуть меня в пакет.

– Как иронично ты обрисовываешь свои собственные слова вчера: «Ауфэр суёт свой нос в любой вопрос, связанный с признанными ею догмами. То есть абсолютно куда угодно!», – я сцепилась взглядами с отцом.

– Ты ещё не услышала и пары слов от него! – пророкотал он.

Я хмыкнула.

– Пара слов была.

Меня неожиданно поддержала Тильда:

– Это же Фыр, – она кивнула смутившись, – мама не раз говорила про неё, что сестрица любого сожрёт, кто потянет к ней руки без специального дозволения!

Я подняла бровь, пытаясь найти смысл такого её поведения. У папы пропал дар речи.

– Вы не договорили про вино, Парзифаль, – продолжила Тиль, – можно я буду звать вас по имени? Какой там этот ваш «Дом…»?

– Твоя дочь делает верные выводы, не останавливай её перцепцию, – усмехнулся Ньянг, – мне и в самом деле было бы странно осознавать себя в компании психически неокрепшего ребёнка, настроенного на выдуманное командование и способного мыслить лишь фантасмагорией.

У меня очевидно полыхнул взгляд, потому как такого удовольствия на лице отца не заметить было невозможно.

– Какая тирада, – скрестила на груди руки я, – дайте угадаю – вы в разводе, так? Такое категоричное отношение к людям кого угодно заставило бы сбежать.

– Ауфэр! – рыкнул отец.

Только кто мог остановить меня сейчас?

– Не угадали, госпожа Стендэн, – казался ироничным мужчина, – мне не довелось побывать в браке, полагаю совсем не из-за категоричности, а скорее от подобного вам контингента дам поблизости.

Я усмехнулась и подалась вперед, чтобы произнести то, что первое пришло на ум:

– Живете с мамой?

Отец выругался. Однако господин Ньянг, осознающий мои слова несколько долгих секунд, неожиданно залился смехом и откинулся на спинку дивана, заставив Тиль впиться в него своим вниманием.

– Истерический смех? – не смогла удержаться я.

– Фыр, – шепнула одними губами Тильда, – пожалуйста.

У меня как отрезало. Чем только он её привлек?