Рукопись, найденная в Выдропужске

– Что касается Карамзина, то тут более или менее ясно. Ровно такое же издание я видел в аукционе Литфонда года полтора назад, может, даже и это самое, можно сверить по повреждениям.

– И что?

– И куплено оно было за триста тысяч. Без торгов, единственный покупатель.

– Триста тысяч два года назад и сейчас – это разные деньги, – заметила я справедливости ради. – Но предположим, что так.

– Я бы предложил им поллимона за всё и поднял на сотку после торговли.

– Соглашусь. Так и сделаем. Найди только картинку с аукциона.

Пока Лёлик искал в телефоне картинку, я набрала боссу.

– Артур Давидович, мы посмотрели библиотеку. Берём примерно три сотни томов, остальное Сергею.

– Что-то ценное есть?

– Шестое издание Карамзина в современном переплёте. Предложу пятьсот, подниму до шести сотен.

– Шестое? – босс хмыкнул. – С чернильным пятном на обрезе четвёртого тома?

– Ага.

– Ты не поверишь, только ко мне в руки оно возвращается третий раз. Ладно, бери, бог троицу любит, сумму подтверждаю. Вот что скажи, – тон его голоса резко изменился. – Тайник нашли?

– Тайни-ик? Даже и не искали.

– Я же сказал!..

– Нет, Артур Давидович, – перебила я его. – Не сказали, только подумали. Но, видимо, недостаточно громко, чтобы я услышала. Так что за тайник, где может быть и что в нём предположительно хранится?

– Переписка, Алёна. Переписка Аргунова 4) с Чевакинским за пятидесятый – пятьдесят второй год.

________

4) Фёдор Семёнович Аргуно?в (1733 – ок. 1768) – один из представителей семьи Аргуновых, одарённых художников и архитекторов.

О жизни Аргунова известно очень мало. Вероятно, он учился у С. И. Чевакинского. Все члены семьи были крепостными Шереметевых. Аргунов был одним из зодчих дома Шереметева на Фонтанке в Петербурге. Автор ряда живописных построек в Кусково под Москвой: кухонный флигель, павильон «Грот», каменная оранжерея.

– Ладно, Аргунов – слышала, – проговорила я медленно. – Крепостной архитектор, всякое такое. А вот Чевакинский – это кто?

– Савва Иванович Чевакинский тоже архитектор. Вернее, не так, не тоже: он был учителем в том числе Аргунова, совершенно великолепным мастером! Елизаветинское барокко, восемнадцатый век, главный архитектор Адмиралтейств-коллегии, представляешь?

– Нет, – сказала я честно. – На кой ляд Адмиралтейству архитектор, им кораблестроитель нужен? Впрочем, неважно, переписка, я поняла. Большая пачка?

– Не знаю. И где искать – тоже не представляю себе, помимо стандартных мест просмотрите книжные шкафы, там могут быть хитрые полки…

– Ага, и задние стенки. Только тут наследники торчат, куда б их деть?

В ответ раздался смешок.

– Бдят?

– Как совы бессонные, – подтвердила я.

– Сейчас что-нибудь придумаем. Пакуйтесь потихоньку и ждите неожиданностей.

Мы с Лёликом вернулись в квартиру. Наследница, видно, истомилась в ожидании, потому что выскочила в прихожую едва ли не раньше, чем я успела войти.

– Ну что? Сколько заплатите? – спросила она с требовательным подобострастием.

– Пойдёмте, Галина Ивановна, поговорим.

Войдя в комнату, я внимательно посмотрела на Сергея. Тот едва заметно кивнул и тронул указательным пальцем мочку уха. Ага, значит, спорили супруги, сколько просить. Вот эту трещинку между ними надо найти и расширить, потому что переплачивать я не намерена.

Села в кресло, положила ногу на ногу и жестом предложила наследнице сесть напротив.

– Итак, вот что я вам, Галина Ивановна, могу предложить…

Подробно изложив всё, что мы заранее проговорили с Лёликом, я откинулась на спинку кресла и посмотрела на женщину и на её мужа, тот стоял за спиной жены, его рука лежала на её левом плече. Вот ладонь сжалась и тут же отпустила. Галина Ивановна выдохнула и спросила:

– Это… точно? Ну, насчёт старинных книг?

Я протянула руку вправо, и в неё лёг Лёликов айфон с открытой картинкой к аукциону. Рядом была крупно написана стартовая цена, двести восемьдесят тысяч.

– Вот, можете убедиться. Я увеличиваю эту цену за двенадцать томов до трёхсот тысяч.

– Ладно… А остальное? – вскинулась женщина. – Там же сколько всего, и альбомы, и научные всякие книги! Нет, пятьсот тысяч – это очень мало, давайте хотя бы восемьсот.

Торговалась она отчаянно, словно от этих денег зависела жизнь дюжины голодных отпрысков и кота, но у меня был жёстко поставленный лимит, шестьсот тысяч. До него мы не добрались бы никогда, но в какой-то момент безгласный, так и не представленный нам муж снова сжал её плечо, убрал руку и сказал негромко:

– Всё, мы согласны.

– Да как же, Витя!

– Мы согласны, – повторил он с расстановкой. – Где и что подписывать?

Очень вовремя тренькнул мой телефон, принеся сообщение от босса.

«Улица Циолковского, 27, нотариус Степанов Михаил Фомич. Он вас ждёт, а ребята пусть ищут тайник».

***

Иногда я восхищаюсь боссом.

Вот так, почти мгновенно, в чужом городе найти нотариуса, готового принять вот прямо немедленно – это надо суметь. С другой стороны, мы ж сюда тоже не просто так приехали: и наводка была, и что искать, босс подсказал, не сразу, правда. А может, и правильно: я ведь, если бы знала о тайнике, книги бы смотрела с куда меньшим вниманием, да и торговалась не так увлечённо. Но как же обидно, что я должна тащиться к нотариусу, а ребята там поиском займутся! Слово-то какое – тайни-ик… Прямо так и видятся горы сокровищ.

Нотариус и в самом деле нас ждал.