Легенды Этании. Подлинная надежда королевства

Я снова отвернулась к стене, закрыв глаза в попытке уснуть. Где-то на границе сна и яви замелькали образы: Эрик, обливающий меня кофе. Смех Алекса, Вик, обнимающая меня в последний раз. Эрик, спасающий меня из гномьей норы, и Джулиан, скачущий на коне вслед за нами. Эрик, смеющийся в лицо Джулиану в день моего побега…

Мне хотелось прекратить эту пытку, открыть глаза и проснуться. Но картинки прошлого все мелькали и мелькали, сливаясь в причудливый калейдоскоп. Создавалось ощущение, что подсознание что-то ищет в моей памяти, откидывая за ненадобностью лишние воспоминания. Так ты листаешь страницы в толстой тетради, чтобы найти нужную. Я почувствовала поднимающуюся тошноту, когда перед глазами появилось искомое. Самое свежее воспоминание.

Джулиан склоняется надо мной, его карие, почти черные глаза полны торжества.

– Пророк не ошибся.

Он самодовольно улыбается, и от этого мне ужасно хочется стукнуть его.

– Просто ваша сила спрятана глубоко внутри. И вам надо ее пробудить и научиться пользоваться.

Я резко распахнула глаза и попыталась сесть. Мое тело ослабло, одежда повисла мешком на заострившихся плечах, а голова все время кружилась от слабости. Но мозг лихорадочно соображал. Утопая в бесконечной жалости к себе, я забыла про самое главное – у меня есть сила, ведь я наследница магической короны, а значит, я могу научиться пользоваться своей магией. И тогда может появиться хоть капля надежды на спасение.

Я пыталась вспомнить, что каждый раз позволяло моей силе выплескиваться наружу. Злость, страх, что-то еще?

За стеной снова раздался крик, и я вздрогнула. Но в этот раз он не вызвал желание заткнуть уши и сжаться в комок. Злоба росла внутри меня, множилась, становилась все больше и красной пеленой застилала глаза. Я впитывала стоны и крики Алекса, пропускала их через себя, позволяла им просочиться в сердце и наполнить его до краев, и когда во мне не осталось больше места – они вырвались на свободу из моих ладоней яростными потоками ветра.

С этого момента я пыталась его приручить. И если в самом начале думала, что злости будет достаточно, то оказалось, что я сильно ошибалась. Сила не слушалась меня, она появлялась, выплескивалась и уходила, оставляя меня одну – уставшую, опустошенную, а иногда и вовсе без сознания. Ярость была спусковым механизмом, но чтобы научиться пользоваться силой, мне приходилось искать новые способы подступиться к ней. И я боялась, что мне это окажется не под силу.

У меня было слишком мало времени. Я могла опоздать, не успеть спасти Алекса, не успеть выбраться отсюда. Время поджимало, а у меня снова и снова ничего не выходило.

Я сидела на лежанке и пыталась с помощью силы опрокинуть пустую миску, в которой мне принесли сомнительного вида еду, как, впрочем, и всегда. Ветер гулял где-то по моим венам, но делать задуманное не собирался. Тяжелый вздох сорвался с моих губ. Все было тщетно.

Если кто-то немного направил бы меня, помог мне понять, что делать, все было бы куда проще. Только я была совершенно одна. А человек, знавший, как мне помочь, желал меня уничтожить.

В попытке успокоиться я закрыла глаза и сделала три глубоких вдоха. Надо взять себя в руки. Дыхание выровнялось, стало глубже и постепенно замедлилось. Я попыталась представить силу внутри себя. Увидеть ее как серебристую нить, бегущую по моим венам. Переливающуюся, красивую. Танцующие вокруг нее красноватые пылинки моей ярости, которые вплетаются в серебристый поток силы, не подчиняя ее, а становясь одним целым. Как сила расползается по венам, не спеша заполняя меня. Я представляла, как она тянется по рукам к пальцам, а от них все дальше, по коже и наконец проступает над моей ладонь сгустком энергии. Послушным и управляемым.

Я открыла глаза и ошарашено уставилась на свою правую ладонь. Сила сверкала серебристыми бликами с легким красноватым отблеском. Я завороженно пошевелила ладонями, но сгусток никуда не делся и, на удивление, ощущался частью меня. Я подняла левую руку, чтобы дотронуться до силы, и второй раз за минуту потеряла дар речи.

На безымянном пальце алым огнем горел перстень, украденный из сокровищницы гномов. Я попыталась стянуть его с пальца, но оно исчезло, я не чувствовала его вес, не видела его. Просто знала – оно на моей руке.

Я вздохнула и снова попыталась выпустить силу. В этот раз она поддалась мне, ей стало чуть легче управлять. Словно она признала мою власть над ней.

Отныне каждая минута была подчинена попыткам научиться управлять силой. И если поначалу она брыкалась как строптивая лошадь, то с каждым днем подчинялась мне все больше и больше. Вот только время неумолимо утекало сквозь пальцы, и мне надо было торопиться. Я уже могла сдвинуть тарелку с места, не издавая ни звука, но этого было мало. Чтобы выбраться из подземелья, сила должна была стать живой, гибкой.

Когда в очередной раз ко мне спустился Эрик, я решила попробовать отдать ему кольцо, но оно не появилось. И лишь когда я осталась одна в этой холодной темной камере, грозящей стать моей могилой, до меня дошло.

– Ты хочешь, чтобы я стала сильной. Чтобы боролась.

На левой руке появился и тут же пропал красноватый отблеск, словно перстень мне подмигнул.

– Мне страшно, – прошептала я. – Мне хочется сдаться.

Кольцо никак не отреагировало на эти слова, и я на секунду усомнилась в трезвости своего рассудка. Прикрыв глаза, я откинулась на холодную стену.

– Ты считаешь, что я справлюсь, но только я не верю в себя, – покачала я головой. – Я слабая.

В тишине камеры мерный стук падающих с потолка капель постепенно сводил меня с ума. Я больше не могла здесь оставаться, не могла слушать крики Алекса и смотреть в полные ненависти глаза Эрика. Надо было выбираться, а это значит, что мне придется хотя бы попытаться поверить в себя.

– Ладно, твоя взяла. Если мне в любом случае суждено умереть, пусть я хотя бы умру, сопротивляясь.

Кольцо мигнуло, и я ощутила его вес на своем пальце. Кажется, его устроило мое решение, а значит, впереди у меня еще очень много работы.

Глава 6

– Еда, принцесса, – грубый голос вырвал меня из полудрема. – Король переживает, что ты умрешь раньше времени, так что поешь.

Стражник поставил поднос с едой у решетки и уже было шагнул назад, когда воздушная петля затянулась на его шее. Руки мужчины инстинктивно потянулись к горлу, чтобы ослабить веревку, душащую его, только пальцы царапали голую шею, не в силах нащупать удавку из воздуха. Вторая петля затянулась на его поясе и потащила внутрь камеры. Стражник пытался сопротивляться, но борьба за воздух, который заканчивался в его легких, отняла у него много сил, поэтому я довольно легко втащила его в камеру. Мужчина царапал горло, пытаясь ослабить удавку, из его горла вырывался хрип, лицо покраснело, а глаза с ужасом вращались в глазницах. Я содрогнулась от этого зрелища, но времени на сомнения или жалость у меня не оставалось. Стражник забился в судорогах, а я лишь сильнее затянула воздушную петлю. Наконец мужчина обмяк и кулем рухнул на пол камеры. Преодолев отвращение, я подошла к мертвому телу и села на корточки около него.

– Давай, Сэм. Всего-то надо найти ключи.

Я подняла взгляд на мужчину, которого убила, и меня скрутило в рвотном позыве. Адреналин постепенно спадал, и ужас от содеянного ледяными пальцами сжимался вокруг горла. Стараясь не смотреть на искаженное в предсмертной агонии лицо, я подползла вплотную к телу.

Сделав глубокий вдох, откинула полы его камзола и полезла в карман. В правом кармане оказалось пусто. Я стремительно полезла в левый и задрожала от страха, потому что и он оказался совершенно пустым.

– Проклятье.

Сев на пол рядом с трупом, я сжала голову руками и попыталась унять бешеный стук сердца. Неужели я только что просто так убила человека? Пальцы задрожали, воздуха в камере как будто стало мало. Нужно успокоиться и подумать. Внезапная догадка пронзила мой мозг, и я вскочила на ноги, пошатнувшись от слабости. Добравшись до решетки, которой закрывалась моя дверь, я облегченно вздохнула. Стражник, не собираясь задерживаться в моей камере, не вытащил ключ из замка. Выглянув из камеры, я окинула взглядом пустой коридор, но на пороге замерла и вернулась обратно. Мертвый мужчина лежал посреди камеры, и если его начнут искать, то слишком быстро отыщут. Поэтому я схватила его за ноги и попыталась подтащить к своей лежанке. Но тело оказалось практически неподъемным. Лоб взмок, а мертвый стражник не сдвинулся ни на сантиметр.

– Ладно, план «б», – пробормотала я себе под нос.

Закрыв глаза и сделав три глубоких вдоха, я успокоилась, и пульс пришел в норму. Сконцентрировавшись на задуманном, я открыла глаза, обхватила воздушной петлей ноги трупа и потащила его к стене. Это оказалось ненамного легче, чем тащить его руками. Пот застилал глаза, спина была мокрая от натуги, но тело начало двигаться и наконец оказалось под лежаком. От плана затащить стражника на него пришлось отказаться. Мне это было не под силу ни с магией, ни без нее. Посидев пару минут, чтобы отдышаться, и вытерев глаза от пота, я тихо вышла из камеры и, бросив последний взгляд на человека, которого убила, закрыла решетку на ключ, оставив внутри нее мертвого стражника. Вслед мне донесся радостный писк голодных крыс.

Подземелье было темным и сырым. Под ногами хлюпало, а по стенам кое-где стекала вода. Я торопливо продвигалась вперед, постоянно озираясь по сторонам. За все время моего заточения в камере никаких посторонних голосов я не слышала, стражники приходили только кормить меня или когда сопровождали Эрика и Фрейю. Но знать наверняка, что тут никого нет, я не могла.

Ряды зарешеченных дверей не кончались, а камеры, в которой бы находился Алекс, все не было и не было. Я уже начала сомневаться в правильности выбранного направления, когда тихий шорох в камере справа привлек мое внимание. Медленно я подошла к решетке и попыталась рассмотреть, что происходит внутри нее. Шорох стих. Сквозь темноту угадывались нечеткие очертания человека, лежащего на полу.

– Алекс, – шепотом позвала я.

Человек медленно зашевелился.

– Алекс, это ты? – пальцы, которыми я вцепилась в решетку, задрожали. – Ну же, посмотри на меня.

Снова оглянувшись по сторонам и убедившись, что коридор все еще пуст, я подняла связку ключей в надежде отыскать подходящий.

Пока я возилась со связкой, человек успел подняться и подойти к камере. Среагировав на шорох, я подняла голову и едва сдержалась, чтобы не закричать. На меня смотрел измученный долгими пытками человек. На его грязном лице проступали фиолетовые кровоподтеки с багровыми следами запекшейся крови. Волосы свалялись и отросли, поэтому определить их изначальный цвет стало невозможным. Мужчина протянул сквозь решетку грязную руку, и я отшатнулась. Полными боли глазами на меня смотрел изувеченный и измученный Ровус.

Сердце опустилось куда-то в желудок. Сейчас он закричит, и все будет кончено. Стражники схватят меня, а Алекса, скорее всего, убьют. Я вскинула руку, чтобы оглушить Ровуса магией, но он торопливо поднял ладони вверх.

– Стой, – голос пленника звучал хрипло. – Я не буду кричать.

Я вздрогнула от его голоса, но руку не опустила.

– Саманта, это ты? – узнавание в его глазах заставило меня выпустить поток магии наружу. – Значит, брату не удалось добиться своего через постель, – мужчина начал было смеяться, но сразу же надрывно закашлял. – Я его предупреждал, что проще тебя убить и искать другой способ разрушить стену, но Эрик всегда был слишком самонадеян.

– Что? – слова мужчины не сразу дошли до моего сознания. – Эрик твой брат?

– Брат, и что с того? – ухмыльнулся Ровус. – Посмотри на меня! Я гнию в этой клетке, лишенный магии, обреченный смотреть, как ради мести Эрик вознамерился погубить весь мир. А надо было всего-то прикончить тебя.