Букет из шоколадных роз

Букет из шоколадных роз
Анна Филиппова

Париж, 1960-ый год. Вивьен живет в Латинском квартале, выращивает цветы и оплакивает исчезновение своего жениха. Бернар пропал сразу после того, как сделал ей предложение. Однажды в гости к Вивьен приходит Камилла, сестра Бернара. Она раскрывает Вивьен страшную тайну. Оказывается, они с Бернаром прибыли из будущего, но ее брат внезапно исчез. Камилла решает отправить Вивьен в свое время, куда, скорее всего, был вынужден вернуться Бернар. Вивьен оказывается в двадцатом году двадцать первого века. Теперь ей предстоит не только отыскать Бернара, но и приспособиться к новой жизни.

Глава 1

Вивьен

В Париже наступила весна. Меня это так обрадовало, что я даже нашла в себе силы встать с постели. Три дня я пребывала в глубокой печали. Меня не радовало ничто: ни яркая, благоухающая роза, распустившаяся на моем подоконнике, ни новый номер журнала Мод, ни шоколад с вяленой вишней, который приготовил для меня папа. Три дня я лежала в постели и думала о том, как я несчастна. Я знаю, что уныние – страшный грех, эту мысль с раннего детства внушала мне мама, которая как истинная католичка ходила в церковь каждое воскресенье. Я никогда не буду посещать воскресные мессы, но знаю, что в Библии прописано несколько мудрых мыслей, которые вполне пригодны для жизни. В частности, я абсолютно согласна с тем, что никогда, ни при каких обстоятельствах не стоит впадать в уныние. Но, когда Бернар (так зовут моего бывшего жениха) не пришел на встречу, на которой мы должны были обсудить детали нашей свадьбы, я потеряла последнюю надежду стать счастливой. Я знаю, что глупо искать счастье во внешнем мире, когда внутри происходит полная неразбериха, но я немного устала наблюдать за тем, с какой легкостью вступают в отношения и создают семьи мои подруги. Взять хотя бы Сюзи. Она замужем уже семь лет. Да, иногда они с Франсуа ссорятся и даже говорят о разводе, но в целом живут душа в душу. Когда я прихожу к ним в гости, мое сердце обливается кровью. Я не понимаю, как они умудрились сохранить чувства спустя столько лет и почему в их доме всегда так тепло и уютно.

Когда Бернар сделал мне предложение (спустя два месяца после нашего знакомства), я не поверила своему счастью. С самого начала он вел себя со мной так вежливо и обходительно, что в какие-то моменты мне казалось, будто он в меня влюблен. К тому же он обладал потрясающей внешностью. Его голубые глаза подчеркивали блеск его темных волос, а губы так забавно складывались в улыбку, что мне невольно передавалось его веселье. Я смотрела на него и думала: этот мужчина не может быть настоящим. Я никогда на надеялась найти идеал, но случилось так, что он сам пришел в мою жизнь, а затем просто исчез – так же неожиданно, как и появился.

Я сидела в кафе Прокоп, пила кофе и ела банановый кекс. Был прекрасный февральский день – один из тех, когда начинаешь ощущать приближение весны: светило яркое солнце, пахло свежим багетом, в городе царила атмосфера спокойствия и благодати. Тогда я впервые в жизни подумала о том, что достойна быть счастливой. Я представила нашу с Бернаром жизнь во всех деталях. Мы могли бы жить как идеальная семья: в маленьком домике где-нибудь недалеко от Парижа, окруженным волшебным садом, где бы я выращивала цветы. Я прождала Бернара три часа. За это время я выпила три чашки кофе и съела четыре кекса. В какой-то момент я почувствовала себя абсолютной бестолочью. И о чем я только думала? Как я могла поверить, что заслуживаю счастья? Вероятнее всего, Бернар встретил кого-то другого. Он достоин прекрасной умной женщины. Я бы никогда не смогла составить ему достойную партию. Он не для меня. Видимо, мне стоит отказаться от идеи создать семью. Мое истинное предназначение – выращивать цветы и составлять красивые букеты.

Что самое обидное, накануне несостоявшейся встречи с Бернаром я сообщила папе, что выхожу замуж. Он так обрадовался, что даже пообещал испечь мне на свадьбу шоколадный торт. Для него это плевое дело – он ведь у меня профессиональный кондитер, мастер шоколадных дел и именно с помощью своих десертов он всегда выражал свою любовь. По прошествии трех мучительных часов ожидания я вышла из кафе и медленно зашагала в сторону шоколадницы, где прошла значительная часть моего детства. Папа стоял за прилавком и общался с Мадам Дюваль – своей постоянной покупательницей, вот уже много лет пытающейся завоевать его сердце. Признаться, я ей немного сочувствую. Она добрая, мудрая и красивая женщина, но дело в том, что мой папа до конца своих дней будет любить мою маму и ему плевать, что однажды она променяла его на обычного почтальона.

Мадам Дюваль заходит в папину шоколадницу каждый вечер. Он заранее готовит для нее коробку с ракушками из белого шоколада и торжественно вручает ей ее любимое лакомство, как только она переступает порог его святилища. Она никогда не уходит сразу. В тот день, когда я пришла к папе, чтобы поплакаться ему в жилетку (я делаю это крайне редко, но в тот момент у меня попросту не было сил), она рассказывала папе о том, как бы она хотела сходить на спектакль в Комеди Франсэз. Папа прекрасно понимал ее намеки и всем своим видом давал понять, что не намерен приглашать ее в театр.

– Здравствуй, дочка, – радостно поприветствовал он меня, когда я вошла в шоколадницу.

Я была его спасением. Судя по его лицу, он бы не выдержал больше ни минуты в обществе Мадам Дюваль.

– Привет, папочка, – ответила я и на мои глаза навернулись слезы.

Я не плакала несколько лет. Мама всегда говорила, что женщина должна быть сильной, и я с ней абсолютно согласна. Прошли те времена, когда главным предназначением женщины считалось служение мужчине. На дворе начало шестидесятых, черт возьми. Даже если бы я была замужем, то ни за что бы не оставила садоводство.

Однако когда я пришла в шоколадницу, мои силы меня покинули. Мне захотелось плакать и я не видела смысла сдерживаться. Увидев слезы в моих глазах, Мадам Дюваль резко вздрогнула и испуганно произнесла:

– Я ухожу.

Она вышла из шоколадницы, успев бросить в мою сторону испытующий взгляд. Ей было безумно интересно узнать, что со мной произошло, но она боялась показаться папе чересчур любопытной. Я посмотрела ей вслед и тяжело вздохнула.

– Она неисправима, – произнесла я сквозь слезы.

– Плевать на нее! – сказал папа, вышел из-за прилавка и крепко прижал меня к груди.

Он обнимал меня минимум раз в месяц. В день, когда мой мир перевернулся с ног на голову, его объятия были мне просто необходимы. Я почувствовала, как тепло, исходящее от его тела, проникает прямо в мое сердце, и мне стало немного легче.

– Что у тебя произошло? – заботливо спросил меня папа.

– Бернар…, – с трудом выговорила я.

Имя человека, которого я собиралась навсегда вычеркнуть из своей жизни, прозвучало из моих уст так неуверенно, что могло показаться, будто я полностью выдумала историю наших отношений. Но я уверена, папа ни на секунду не усомнился в реальности парня по имени Бернар. Он не был с ним знаком, но с удовольствием слушал мои рассказы.

– Что сделал этот чертов сукин сын? – спросил отец с такой злостью, что мне показалось, будто он готов любыми способами отыскать Бернара и влепить ему хорошую оплеуху.

– Не надо, пап, – жалостливо произнесла я, – не стоит на него злиться.

Папа взял меня за плечи и внимательно посмотрел на мое лицо.

– Я горжусь тобой, – сказал он.

Я проплакала несколько часов подряд. Все это время папа был рядом со мной. Он закрыл шоколадницу, вытирал мои слезы и держал меня за руку. Когда я немного пришла в себя, он сварил мне кофе с карамельным сиропом, я сделала глоток божественного напитка, который мечтала попробовать с трех лет, мысленно перенеслась во времена, когда я, будучи маленькой девочкой, восхищенно разглядывала папины витрины, и на моем сердце стало немного спокойнее.

Когда я вернулась домой, то тут же легла в постель и провела в ней три дня. И вот сегодня, когда в Париж пришла весна, я, наконец, почувствовала себя живой.

Я встала с постели, сварила себе кофе, причесалась, отодвинула штору и посмотрела в окно. Из моей квартиры, расположенной в старинном здании на улице Эколь, открывался волшебный вид на Латинский квартал. Каждое утро, едва успев пробудиться ото сна, я первым делом выглядывала в окно и любовалась чудесными домиками, булочными, террасами, неспешными парижанами, стоящими в очереди за свежим багетом, – всем тем, что с раннего детства служило мне вдохновением. Зря я жалуюсь на свою жизнь. Мне удалось родиться в любимом городе. Кто еще может похвастаться такой удачей? Я не просто родилась и живу в Париже – городе, в котором твердо намерена умереть (не сейчас, лет через шестьдесят), у меня даже есть прекрасная квартира, расположенная в самом сердце Латинского квартала, – единственное, что оставила мне мама, когда решила переехать в Канаду. Мне нужно было три дня, чтобы прийти в себя после эмоционального потрясения, и прекрасная студия, которую я обустроила по своему вкусу, стала моим спасением.

Я подошла к зеркалу. На меня смотрела отчаянная женщина, во взгляде которой все еще читалась надежда. Да. Я по-прежнему была готова начать все сначала, как бы тяжело мне ни было. Даже если мне не суждено встретить человека, который был бы готов прожить со мной одну жизнь на двоих, я буду заниматься цветами.

Кстати, о цветах. Роза, которую я вырастила у себя на подоконнике, настолько прекрасна, что я бы с удовольствием отправила ее на выставку, но не буду этого делать – пусть она оберегает мой дом и наполняет его вибрациями весны.

Пока я смотрела на свое отражение, от которого успела немного отвыкнуть, раздался звонок в дверь. Я слегка вздрогнула. Я не ждала гостей. Кто бы это мог быть? – спросила я себя. Терпеть не могу, когда кто-то приходит ко мне в гости без приглашения. А может, это Эдит – девушка, которая раз в неделю приносит мне свежий номер журнала Мод?

Я взяла пудреницу и попыталась скрыть следы разочарования на моем лице. Тщетно. Я выглядела несчастной. Полагаю, мне понадобится еще три дня, чтобы снова начать улыбаться.

Я вышла в коридор и открыла дверь. На пороге стояла Камилла. Я ощутила боль где-то в районе груди. Меня словно пронзили металлической стрелой, которая проникла прямо в мое сердце. Я снова почувствовала себя беспомощной. Мне хотелось кричать, плакать и биться головой о стену. Я уже смирилась с тем, что Бернар ушел из моей жизни, и любое напоминание о прошлом могло вывести меня из себя. Тем более Камилла. Она была не просто напоминанием – она была человеком, который и привел Бернара в мою жизнь.

Глава 2

Я познакомилась с Камиллой на заседании клуба любителей цветов. Она выглядела так уверенно и спокойно и говорила такие смелые вещи, что мне захотелось стать ее подругой. Мне показалось, что она пришла из какого-то другого мира – оттуда, где все происходит в разы быстрее, чем в привычной для меня реальности. Она произносила слова, значения которых я не знала, и двигалась так, словно боялась опоздать на важное мероприятие. Я никогда не встречала людей, похожих на Камиллу. Она произвела на меня неизгладимое впечатление. Когда заседание было окончено, я подошла к ней и сказала:

– Добрый день, меня зовут Вивьен, и я бы хотела стать вашим другом.

Камилла слегка приподняла брови. Полагаю, ей никто никогда не говорил, что хотел бы стать ее другом. Но я была настолько впечатлена ее манерой говорить и энергией, которая струилась из нее словно солнечный свет, заполняющий теплотой огромное пространство, где проходили заседания клуба любителей цветов, что просто не могла отпустить эту женщину из своей жизни, раз уж она так неожиданно в нее ворвалась.

– Вивьен, – задумчиво повторила Камилла. – Какое необычное имя.

– Вы думаете? – удивилась я. – А мне кажется, самое банальное.

Признаться, я не очень люблю своё имя. Оно слишком распространенное. Куда бы я не пришла, там непременно будет еще одна Вивьен. Но отчего-то Камилле мое имя показалось необычным.

– Меня зовут Камилла, – представилась моя новая знакомая.

– Очень приятно познакомиться, – произнесла я и протянула Камилле руку.

Она смотрела на меня с таким удивлением, словно я сделала что-то, что полностью противоречило ее представлениям о мире. Камилла внимательно изучала мое лицо. Полагаю, она нашла в нем что-то необычное – как и в моем имени.

– Вы часто сюда ходите? – спросила меня Камилла.

– Довольно часто, – кивнула я. – Я с раннего детства увлекаюсь флористикой. Если хотите, могу собрать для вас цветочную композицию.

– Серьезно? – изумленно спросила Камилла. – Вот это да. А вы молодец. Сейчас очень модно заниматься флористикой.

Я не уставала удивлять свою новую подругу. Впрочем, как и она меня. Я не знаю, с чего она решила, что флористика это модное занятие. В моем окружении цветочные композиции собираю только я. Порой я даже чувствую себя первопроходцем, хотя мне совершенно несвойственно делать что-то, что включает в себя элементы новизны и неизвестности.

– Я бы так не сказала, – скромно заметила я.

– В любом случае, – перебила меня Камилла, – мне будет приятно, если вы составите для меня цветочную композицию.