Палитры смерти

Я почувствовала так знакомое мне ощущение ваты в ногах. Наверное, мои колени даже слегка согнулись. Я снова остановилась, как вкопанная и не могла отвести от него взгляда….а он….он поманил меня к себе рукой и усмехнулся одним уголком губ…

Я вспомнила себя, когда на непослушных своих ногах уже почти подошла к нему на расстояние вытянутой руки. Что я делаю и что происходит? Он поманил меня рукой, как строгий учитель нашкодившую школьницу и я, даже не задавшись вопросом нормально ли это, нужно ли это и вообще, с какой стати – просто пошла, как послушный щенок. Запоздалое чувство гордости (а почему, собственно, не он подошел ко мне?) всколыхнулось во мне на мгновенье… и разбилось вдребезги об его спокойный и теплый взгляд. Его глаза, насыщенно голубого, отдающего в синеву (линзы?) цвета смотрели на меня легко и невинно. В мире существа, которое смотрело на мир такими глазами не было места пустым ужимкам и гордости, не было места и умышленной обиде… все эти дни моего раздражения на его навязчивое внимание просто расстворились в воздухе с последними остатками рассветного тумана.

Я подошла и послушно остановилась в ожидании непонятно чего, не в силах ни говорить, ни думать. Изо всех сил я попыталась отвести глаза от его магнетического взгляда, но это было невероятно сложно. И я не чувствовала неудобства или неловкости, которое часто испытывают люди при первом знакомстве, если упорно и настойчиво будут глядеть в глаза друг другу. Вовсе нет, другое было с нами. Это было… естественно, как день и ночь, легко, как теплый морской ветер в волосах. Мне было уютно и я была спокойна и я была… дома.

Он смотрел на меня какое- то время и молчал, потом усмехнулся и закусив край нижней губы, опустил глаза в свой блокнот и начал оживленно что- то там помечать. А я, лишенная своего теплого убежища в его глазах, вернулась в мир, вернулась на улицу, на эту ненастную набережную Волги в один июльский понедельник..Это было, словно я очнулась от очень хорошего сна и очнулась не по доброй воле, а потревоженная чем то грубым и несправедливым. Слегка подбоченясь и задрав вверх правую бровь – моя обычная поза недоуменного возмущения в связи с затянувшимся ожиданием – я слегка кашлянула. Он продолжал делать пометки в блокноте и это стало меня немного беспокоить. Я посмотрела по сторонам, создавая впечатление, что ужасно куда- то тороплюсь и вообще не понимаю, что я тут стою и трачу свое время непонятным образом. Потом снова взгляд на него, на лице уже выражение явного нетерпения. Да, я была слегка не в своей тарелке и злилась на себя и на него за то, что приходится так неловко себя чувствовать и при всем при этом, быть не в силах нарушить молчание или просто уйти. Ну все, хватит, подумала я. Спрошу, что все это значит и что он от меня хочет. Это перебор. Я открыла рот, что бы сказать банальное – прости, я спешу, может, ты все таки скажешь, зачем меня звал, но в этот момент он перестал черкать в блокноте и оценивающе посмотрел на свои записи, слегка наклонив голову в бок и насмешливо выдохнув воздух..

– Ну, так я и знал. Теперь порядок. Извини, что отвлекаю, ты наверное, спешишь – он снова навел на меня прицел своих глаз и утопил меня в море забвения и успокоения.

– Ннет.. вовсе нет, на работу да… надо, но еще полно времени… рано встала сегодня почему то.

– Ну да. Утром тут красиво. Тихо и спокойно, умиротворяет. Ни в какое другое время дня ты не сможешь почувствовать себя так явно наедине с собой и настоящей частью этого огромного и гармоничного целого..этой вселенной. Можно сказать, что в такой тишине и уединении можно услышать бога в себе, поговорить с ним. Я люблю раннее утро, даже в больших городах… не то, но хотя бы отголоски….– он немного помолчал, улыбаясь и думая о чем то, потом улыбка медленно ушла с его лица- я ждал тебя на прошлой неделе. Был тут каждое утро. А ты не приходила. Я очень надеюсь, что я не стал причиной этого? Хотя, это, наверное, слишком самонадеянно..– он снова улыбнулся мне и эта улыбка была волшебна. Мне непередаваемо захотелось обнять его и рассказать ему все, даже то, чего не было на самом деле, лишь бы он думал, что он стал причиной любой в моей жизни ситуации, тронувшей мое сердце. Но я быстро взяла себя в руки и хотя его глаза продолжали полоскать меня в теплой и нежной прибойной волне райского пляжа, я все таки старалась отвечать и выглядеть вполне разумным и устойчивым собеседником.

– Нет. Просто было много работы, уставала и не могла заставить себя встать раньше. Знаешь ли, я тут недавно, на стажировке, еще не освоилась..да и почему ты подумал… – я показалась себе неотесанно грубой и резкой. Как ты с ним говоришь? Как будто топчешь клумбу с незабудками в центре города. Он такой… такой милый. А ты – грубиянка какая то, добавь мягкости в голосе..

Брррррр. Да как такое может быть, почему меня беспокоит все это и до такой степени. Как будто я никогда не общалась с мужчинами. Как будто забыла, как улыбаться, шутить. Я чувствовала себя топорной маленькой девочкой, которую в спальне за игрой в куклы застукал прилетевший на пегасе принц из сказки в красивом белом плаще и постучавший в окно на 10 этаже панельной многоэтажки…

– Понятно. Я знаю. Знаю, что ты недавно здесь..Не спрашивай откуда, хотя я тоже не так давно приехал и скоро снова уеду. Я по делам – снова улыбка – но я бы не хотел, что бы ты вот так снова пропала…

Я виноватая ученица. Я испуганный воробей. Я плохая девочка. Как смела ты пропасть вот так и заставила его ждать себя?

– Да я …не пропаду. Я каждое утро хожу на пробежку. Просто так получилось на прошлой неделе..случайно.

Он смеялся. Так невинно и красиво и закрыл глаза и его детски-ангельское лицо было таким проникновенным, таким непосредственным. Все было так просто для него. Весь этот разговор… странный разговор был очень понятным и серьезным. Все было очень важно, как это важно у детей в их милой и невинной игре и только дети могут быть так обезоруживающе серьезны, задавая странные вопросы и получая странные ответы.

Продолжая улыбаться, он развернул ко мне свой блокнот, в котором несколько минут назад делал свои записи. Я остолбенела и почувствовала, как медленно ползет вниз ставшая невероятно тяжелой, моя нижняя челюсть. Воздуха не хватало и я шумно сглотнула полный рот сухой пустоты.

На листе блокнота, величиной с обычный тетрадный лист, была нарисована я. И эта нарисованная я стояла на фоне реки и металлического бордюрчика на краю набережной. А за мной на сером небе пробивались робкие лучи рассветного солнца. Где- то высоко парила птица, цепляя крыльями небольшое облачко. А далеко, на той стороне реки виднелись маленькие пестрые домики и куда -то держал путь едва различимый в тумане теплоход. А я стояла на фоне всего этого. Стояла вполоборота и смотрела на него, как тогда, когда впервые мы встретились на этой набережной и когда он так разозлил меня своим настойчивым и наглым взглядом. Это было удивительно, но ему удалось даже запечатлеть на моем лице именно то выражение – недоумения и возмущения, которые, вероятно, я испытала в тот момент. Это была совершенная копия меня, перенесенная на бумагу простым карандашом и весь этот карандашный мир вокруг был настолько реальным, живым, что невольно мне показалось, что я прищурила глаза и вот- вот отвернусь и демонстративно пойду к выходу с набережной. А птица полетит дальше и поплывет по своим делам теплоход. А люди из маленьких пестрых домиков побегут на работу и река величаво понесет свои волны вдаль, совершенно не беспокоясь о том, что это мир нереальный а нарисованный, хоть его так сложно отличить…

Это было красиво, это было завораживающе. Какой- то легкой сентиментальной тоской веяло от этого рисунка, как небольшая ода прожитому мгновению, ушедшему безвозвратно. Я терялась в своих чувствах и мыслях, стараясь извлечь из глубин сознания эмоции, вызванные этой зарисовкой и это действительно очень сложно передать словами. Это словно было, а потом не стало, так вот в это «было» я смогла на мгновение вернуться и пережить его заново…

– Вроде, нравится? – вернул меня к жизни голос незнакомца.

– Нравится? Да я… поражена, это слишком… круто. Ты художник? Или дизайнер? Как…

Это его насмешило. Обнажив в красивой улыбке безупречный ряд ровных белых зубов, он прищурил глаза и тихи засмеялся. Лицо его имело необыкновенные черты. Он был, бесспорно, очень красив, но не той красотой, которой блистают, поигрывая мускулами полуголые модели-мужчины на обложках журналов и не той красотой, которой славны представители нетрадиционной сексуальной ориентации, о боже, нет. Это было скорее что- то по детски невинное и спокойное, заинтересованное и глубокое в его чертах. Глядя на него все сразу казалось важным, даже самая сущая безделушка. Если она, конечно, была важна ему. Его чуткие, широко открытые, пронзительно синие глаза как будто освещали все его лицо и это было похоже на бирюзовый прилив на райском пляже с бархатным сверкающим песком. Скользя взглядом по его чувствительному и гармоничному лицу и достигая глубины его глаз, можно было легко забыться и утонуть в этой теплой пучине. Он сосредоточенно важно посмотрел на меня.

– Ну как сказать. Развлекаюсь в свободное время художеством человеческих душ. Не знаю пока, что из этого выходит, но помыслы мои самые добрые. Так продолжим..кстати, как тебя зовут? —он спросил это так небрежно, как будто уже давно знал и просто хотел удостовериться, что все в его памяти верно.

– Я… меня..Вероника.

– Да. Это имя очень тебе идет. И знаешь, Вероника. Вероника, Вероника. Я больше не хотел бы терять тебя так надолго из поля зрения. Мне очень понравилось тебя рисовать. Ты такая настоящая и это так просто..никакой фальши, будто создана для того, что бы гармонично влиться в этот красивый романтический пейзаж. Вот как!

Он снова склонил голову в бок и улыбнулся одним краем губ. Ему очень шла эта ухмылка. Он смотрел в сторону реки и глаза его сливались с этой стихией в одно огромное пространство. Река втекала в его глаза и растворялась в их глубине. Он медленно перевел взгляд на меня и вылил на меня эти несметные тонны воды и я снова захлебнулась и забыла, что хотела что- то сказать и вообще, хотя бы спросить как его зовут, как того требуют преличия..Но все это казалось так банально в этом странном утреннем разговоре, что только он мог задавать подобные бытовые вопросы и они звучали, как музыка серебряных колокольчиков. А я боялась вклиниться в эту музыку со своим фальшивым этюдом гнутых алюминиевых ложек.

Но тем не менее..я начинала раздражать саму себя своим бессилием и молчаливостью. Это казалось так естественно, но вдруг он чувствует по- другому? Не выгляжу ли я для него сейчас как сбежавший из клиники и обколотый успокоительным имбицил? Мычу, бурчу, односложно отвечаю. Да как взять себя в руки? Я же не глупая и не ограниченная, вполне умею поддержать разговор. Да что со мной не так? Я решила срочно исправлять ситуацию.

– А ты сам откуда? Давно здесь? – эти вопросы прозвучали как- то нелепо и даже слегка меня напугали. Ну не о том стоило говорить с ним. Я снова стушевалась и решила молчать, пока не спросит и будь что будет.

Пристальный взгляд. Улыбка. Я спасена, я не осквернила сакральность момента.

– Откуда я? Трудно сейчас сказать. Я давно не знаю, где мой дом. Мне нигде еще не было настолько хорошо, что бы я мог сказать, что хочу здесь остаться. Было красиво, было уютно, было роскошно, но без души. Я везде ищу себя, но пока не нашел..хотя… Одно могу сказать тебе – официально, родился я здесь. Мне здесь нравится, здесь живет покой, здесь я могу быть сам собой. И очень хорошо, что именно здесь я встретил тебя..в этом есть что- то мистическое.

Он наговорил мне уже столько таких вещей, после которых было бы очень логично понять, что я ему нравлюсь и он флиртует со мной. И можно было как минимум взять его телефон и встретится еще..но надо было бы видеть этого человека, что бы понять, что то, что кажется обязывающим и определенным в обычном мире обычных людей совершенно не работает с ним. Это просто звон серебряных колокольчиков, красивый, завораживающий, но никаких надежд, никаких..

– Вероника! Итак… где же ты работаешь?

Я, надеясь, что вполне членораздельно, пробурчала название компании и зачем то, почти точный адрес ее нахождения. И совсем непонятно почему, добавила, что мне скоро пора уже на работу, хотя в этот момент я меньше всего могла думать о том, что бы уйти от него и заняться о боже! Какими то мирскими делами.. Он внимательно выслушал меня и казался задумчивым. Потом снова его красивая ухмылка озарила лицо и пространство вокруг.

– А что думаешь, если я приеду сегодня после работы к тебе..мы могли бы пообщаться, я бы хотел больше узнать о тебе. Только если тебе неудобно, или ты не хочешь, прошу, так и скажи. Только правду. Всегда.

Мы могли бы… могли бы пообщаться… проносилось в моей голове отголосками прекрасного звона. Пообщаться, а не помычать и позаикаться, как примерно получалось у меня. Тем не менее, он хочет пообщаться! Что же это..

– Я не против. Может быть, запишешь мой телефон?

– Оу.. позвонить на твой айфон? Ну если тебе так привычней, то запросто! – он смешно закатил глаза, потом снова сделался очень серьезным. – как по мне, так это как- то все портит. Теряется момент неожиданности. Тайны, если хочешь.

– Без проблем. И кстати… у меня не айфон. Если это важно.

– Вовсе не важно. Так звонить?

– Нет. Давай так, как ты хотел. Чтоб не терять..тайну.

– Вероника. Если бы ты знала, как я тебя ждал эти дни. Ты такая, как я и представлял. И даже больше. Ты столько прячешь в себе. Я хочу покопаться в твоих тайниках. Разумеется, не дальше, чем ты хотела бы меня пустить. Но я чувствую какую- то связь с тобой и она меня не отпускает. И.. до встречи вечером. Тебе, похоже, правда уже пора. Не хочу, что- бы из за меня у тебя были проблемы на вторую неделю твоей стажировки. – С этими словами он взглянул на часы. О, я бы с удовольствием блеснула своим знанием в области марок и характеристик этого такого важного атрибута для многих мужчин, но увы, могу только сказать, что это очень дорогие часы. Они не золотые и не сверкают многочисленными инкрустированными в них бриллиантами, но очень необычные и на ремне я увидела какую то странную гравировку с короной… а ноги тем временем послушно понесли меня на выход, голова все так же в тумане, но улыбка не сползает с лица и я решила, что потом наведу порядок в мыслях, а пока надо просто действовать..

Ежиком в тумане я докатилась до своего подъезда, поднялась в квартиру. Света уже проснулась и безуспешно заставляла встать себя с кровати и я уверена, в тайне надеясь, что бы сейчас какой- нибудь гигантский астероид врезался в нашу планету именно в то место, где находилась наша компания и ей бы можно было и дальше оставаться в кровати, даже такой ценой. Я неосознанно хлопнула дверью и пожелала ей доброго утра. Честно говоря, я плохо понимала происходящее, с трудом концентрировала внимание и была, как огретая по голове 20 килограммовым ведром с благоухающими розами. Я хотела незаметно проскользнуть в ванную..но не тут то было..

– Так так! Барышня, можно еще раз сюда вашу физиономию? Ох..я даже проснулась. Это так пробежка действует на людей? Я завтра же в строю, с тобой, плевать, что никогда больше ста метров не пробегала без отдышки. Что с твоим лицом? Ты вся такая… светишься. Как будто встретила любовь всей жизни и тебе предложили руки и как его..сердце. Сразу. Колись?

Мне было сложно говорить и я, как могла, описала ей произошедшее сегодня утром. И по мере того, как я рассказывала, мне становилось все проще влиться в реальность. Как будто стряхнула с себя остатки самого сладкого в жизни сна.

– Нда.. – заключила моя Светлана – парень..с приветом. Ты осторожнее с ним, может, он и правда маньяк? Да еще и гипно..гипноманьяк! Так сразу говорить с тобой. Такие интимные вещи. Про связь, про то, что ждал. Как -то это очень настораживает. Ну может, конечно, я его не видела и не знаю, а он и правда такой необычный, но мне это все как то не нравится, хоть ты и выглядишь самой счастливой на земле..

– Света, поверь, он не может быть маньяком. Он, скорее, ангел. Это все так правильно и естественно шло от него, ни за что, ни за что в жизни я не поверю, что он чокнутый. Он просто неземной какой то..и безумно красив.

– Может, у него просто своя тактика съема? Ты, судя по всему, уже готова и в постель к нему прыгнуть, только чуть он голову наклонит. Парень просто мастер своего дела, пикапер последнего уровня. Вот в это я могу поверить. Ну сама посуди, Вероник, красив- значит и баб у него было огого. Он просто умеет пользоваться своей внешностью и ужимками для наискорейшего достижения своих целей. Но ты же взрослая девочка. Ты же не сдашься так легко? Кстати, как его хоть зовут?

Вот это действительно было кстати. Я только сейчас осознала, что я не спросила его имени и он сам не представился. Вот незадача. Это правда становилось странным, да и выглядело как- то глупо..

– Не знаю..он не сказал. Я не спросила.. забыла..не до того..

Света прыснула, выпячив вперед губы, как лошадь, понюхавшая помидор.

– Да дорогая.. не знаю, что и сказать. Ну, если вдруг он завтра окажется на набережной, прежде, чем забить на работу и поехать к нему, забыв обо всем, узнай хотя бы его имя..и желательно мне скинь местоположение.

– Фу, Свет. Все не так. Мне даже как -то обидно слушать о нем такое и уж тем более думать о чем то слишком земном и пошлом.

– Ну да, ну да..– Светин вид знатока и неподдельное беспокойство казались мне умилительными.