Ненависть дождя

Даже когда я похоронил найденного младенца как свою дочь, я не мог подумать на Наташу, что она способна на такую ужасную месть. Ведь я любил ее. Сейчас я понимаю, что она тогда посчитала именно девочку причиной того, что мы расстались, а она не смогла родить, и под влиянием болезни, дважды пыталась убрать ее с дороги. Но двадцать лет спустя, когда ее жизнь состоялась, откуда вдруг эта ненависть? Как она вышла на Машу? Зачем наняла убийцу? Неужели боялась, что я все узнаю, и буду мстить ей? Я никогда теперь не получу ответа.

– А я знаю. Ее приемный сын – Олег Ярославский – привел Машу в дом как свою девушку, а она узнала ее.

– Как? Не может быть! Ее приемный сын, тот мальчик…

– Да, вырос, встретил Машу и влюбился. Он поехал в Австрию на полгода, а перед отъездом пригласил нас к себе и с мамой познакомил. Наталья Васильевна не была уверена, что Маша – дочь Инны, но она нашла доказательства у нас дома, выкрала старые письма и фотографии. Ей помогло то, что у нас уехали отдыхать родители, а потом и соседи. Думаю, она сравнила фото годовалой Саши и маленькой Маши.

– Нет, вряд ли. Дети меняются очень быстро, поверьте. Когда Андрей был маленький, я после каждой командировки буквально не узнавал его. Наверное, она нашла дату и место рождения Маши.

– Да, верно. Бабушка тайну унесла в могилу, никому не выдала приемных родителей. Но она совершила оплошность: не исправила место рождения на Красноярск, а родители в суете переезда не особенно об этом беспокоились. Ведь они думали, что взяли свою родную племянницу, дочь тети Тани. Потом они приехали в Москву с двумя дочерьми, обе родились в Сибири. И никто ничего не подумал. Здесь для многих Новосибирск и Красноярск – почти одно и то же место.

– Марина, а как Вы узнали, что Наташа – мачеха Олега?

– Я сначала даже не подозревала, что она ему неродная, они очень привязаны друг к другу. Я думала, что она выглядит молодо, следит за собой.

– У них разница в возрасте всего 15 лет.

– Я увидела у Зои Гавриловны фотографию, а сегодня утром вспомнила, на кого эта женщина была похожа. У меня хорошая зрительная память. То, что Олег ей не родной сын, сразу стало понятно, ведь он старше Маши. В восьмидесятом, когда Наталья Васильевна приехала в Москву, ему осенью исполнилось пять. Но она очень любила его. Ее муж недавно умер, остался один Олег. Она никак не могла допустить, что бы он женился на Маше, привел в дом ненавидимый ею образ, живое напоминание о совершенных ею преступлениях. Может быть, она еще колебалась, но эти дожди доконали ее. Я надеялась остановить ее, пообещав, что Маша никогда больше не появится на ее пути.

– И Вы смогли бы это выполнить?

– Конечно. Уж постаралась бы! Хотя, я уверена, что у них – любовь, – и подумала: «Но лучше плакать вместе с Машей, чем по ней».

– Теперь все будет хорошо, – в голосе Краснова зазвучало воодушевление. – Я дам Машеньке все, что она пожелает. Моя дочь ни в чем не будет знать отказа. Захочет – поедет учиться за границу, может жить в Англии или Италии.

Марина, нахмурившись, отрицательно покачала головой.

– Что-то не так? Марина, разумеется, вы можете поехать вместе.

– Нет, я хочу, чтобы все осталось, как было.

– Почему?

Марина заговорила не сразу, она старательно подбирала слова. Если Краснов не согласится сейчас с ней, то остановить его будет также невозможно, как танк на полном ходу.

– Виктор Александрович, поймите, если рассказать, то надо рассказать все. Ведь Маша чуткая, она догадается, что от нее что-то скрывают, и рано или поздно она узнает все. И тогда она не сможет быть с Олегом, а она его любит. Прошлое встанет между ними, и она будет несчастна.

Краснов задумался, опустив голову, а Марина взглянула в окно и с удивлением обнаружила, что доехала почти до дома: машина по дуге выворачивала с МКАД на Мичуринский проспект. Она требовательно посмотрела на Краснова, и он сказал:

– Ну что ж, пусть хоть она будет счастливой. Сделаем, как Вы хотите. Ведь я, Марина, теперь в долгу не только у Вас, но и у Ваших родителей. Об этом мало кто знает, но Вам я могу сказать, что Мария Васильевна Краснова была моей приемной матерью.

19

Прошел год. Сначала – о грустном.

Олег прилетал на одни сутки на похороны матери. Мы с Машей как раз вернулись с дачи, когда он обзванивал друзей и знакомых. Те из них, кто был в городе, Маша и я помогали ему. Но в основном, все организовали сотрудницы фирмы, где Наталья Васильевна работала главным бухгалтером, да двоюродная тетка по отцу. Олег на людях сдерживался, но вечером после похорон плакал навзрыд в колени Маше. А потом сделал ей предложение по всей форме, и Маша сразу ответила согласием. Тут я выступила в роли старшего члена семьи в отсутствие родителей. Я напомнила о годичном трауре и назначила свадьбу на следующее лето.

Как своей законной невесте Олег оставил Маше ключи от квартиры, хотя за ней могла бы присматривать и тетка. Он улетал утром, я отправила Машу его провожать, а сама осталась под предлогом уборки и разгрузки холодильника. Никогда в жизни я не рылась в чужих вещах, а тут пришлось. Квартира у Ярославских на Кутузовском проспекте, трехкомнатная полногабаритная. К великому моему облегчению, я почти сразу нашла письма бабушки Ани в тумбочке в спальне Натальи Васильевны. Так они незаметно для всех вернулись в шкатулку за два дня до приезда родителей.

Маша пообещала Олегу сходить на кладбище на девять дней и на сорок. Пришлось мне с ней ехать и наблюдать, как она там хлопочет, прибирает на могиле и ставит цветы. А сороковины выпали на воскресенье, Олег смог приехать, и они обошлись без меня.

Через месяц после возвращения родителей из круиза, я забрала свои вещи и ушла жить к Андрею. Мама и папа сначала были недовольны, но потом смирились. Мы живем в той самой его «двушке», в которой размещается редакция. На двери его личных апартаментов висит маскировочная табличка «Агентство недвижимости АНКРА». Это он расшифровал мне как «Андрей Краснов в недвижимом состоянии». Мне совсем не мешает, что три дня в неделю туда приходят на работу Игорь и Ульянка, так даже веселее.

Конечно, я не утерпела и выяснила у Андрея, чем он обязан отцу. Оказывается, в 20 лет его попыталась женить на себе одна хитрая особа, между прочим, кареглазая блондинка, хотя и крашеная. Говорят, тип матери запечатлевается в сознании мальчика и определяет выбор мужчины. Во время отдыха на юге они с Игорем снимали комнату у ее мамаши. Вот хозяйская дочка и соблазнила его, никаких обязательств не требовала, а через полгода явилась беременная с мамашей качать права. Андрей поверил и готов был с испугу пойти под венец. Он сообщил новость бабушке. Ада Сергеевна в отчаянии кинулась за советом к нелюбимому зятю: отец, все-таки.

Виктор Александрович приехал знакомиться и сразу оценил, с кем имеет дело. Он вел себя предупредительно, угощал «сватью» вином, а «невестушку» соком. Сок был со слабительным. Как только она переменилась в лице и схватилась за живот, в тот же миг прибыла стоявшая наготове «скорая» и увезла ее в больницу к знакомому врачу. Мамаша и пикнуть не успела. А в больнице выяснилось, что и по срокам, и по ДНК будущий ребенок не имеет отношения к Андрею. И пришлось несостоявшимся родственницам убираться восвояси. С тех пор Андрей стал осторожен в связях и равнодушен к блондинкам. Но карие глаза, слава Богу, привлекают его по-прежнему.

Надеюсь, это была его единственная тайна от меня. Мне же пришлось скрывать гораздо больше. Тут Виктор Александрович мне здорово помог, воплотив в жизнь мою «легенду». Я написала статью о заводе и его молодом энергичном директоре, порывшись в старых публикациях, он поместил ее в своей «карманной» газете. Редактор переделал ее наполовину, добавил дифирамбов, и я попросила не ставить мою фамилию, но часть гонорара взяла для покрытия расходов.

Родителям я сказала, что захотела посмотреть бесплатно родной город папы, и поэтому взялась за заказ. А что в этом такого, если я лично написала только правду? А то, как бы я им, интересно, объяснила упоминание обо мне в письмах тети Кати? Родителей моя поездка в Новосибирск нисколько не обеспокоила. Видимо, они так давно привыкли иметь двух дочерей, что никакой мысли о раскрытии тайны у них не возникло.

Маше я сказала, что три дня в разлуке помогли нам с Андреем помириться. И это очень близко к истине. Если бы я не узнала всю правду, так и подозревала бы его.

Сам Андрей почти все уже знал от отца. Когда появилась первая статейка, в которой Краснову приписывались: темное уголовное прошлое, поддельный аттестат и отравление жены, – Виктору Александровичу пришлось рассказать Андрею о смене своей фамилии и про семейную трагедию. Он узнал, что сестренка умерла совсем маленькой, а мама из-за этого заболела, а потом покончила с собой. Только место и дату он не уточнил, чтобы не портить сыну день рождения.

Мне же пришлось объяснять Андрею только одно: зачем я сказала, что поехала на базу, заставив его полдня колесить по окрестностям Звенигорода? Действительно, зачем бы мне было врать, если бы ничего этого не было: покушений, подозрений, тайн? Я постаралась все это отбросить и вжиться в новую для себя ситуацию по всем правилам системы Станиславского. «А это – чтобы ты немножко поревновал», – сказала я с ласковой улыбкой, и он меня тут же простил. А потом признался, как ему было страшно меня потерять. «Я понял, что нашел человека, с которым готов прожить всю жизнь. А ты?» Под серьезным взглядом его глубоких серых глаз увиливать было невозможно. «И я».

В декабре Олег вернулся из Австрии, и ему тут же предложили выгодную и интересную работу. А вскоре он открыл свою фирму, и дела у него пошли хорошо, лучше не бывает. Он, конечно, не догадывается, что ему кто-то помогает.

Месяц назад Маша и Олег поженились. Я напросилась пойти с ними подавать заявление и помогла назначить свадьбу на 27 июня. Подсунула им гороскоп под видом перепечатки из газеты. Целый месяц – несчастливые дни, зато этот – самый удачный. И оба клюнули! Ну, ладно бы – Маша, но Князь-то никогда суеверным не был. До чего любовь человека довела!

Маша выбрала свадебное платье покроя «принцесса»: длинное, в талию, с пышными юбками, все в каких-то красивых оборках. На голове у невесты был классический венок из натуральных цветов и короткая фата. Причесывала Машу, конечно, Таня Колокольникова. Маша хотела подобрать волосы вверх, но Таня своим авторитетом опытного стилиста уговорила сделать локоны. Маша смотрелась, как настоящая принцесса.

Не обошлось и без казусов. Олег долго подбирал букет для Маши из таких же цветов, как венок (Маша ему раскрыла этот секрет до свадьбы). Он очень волновался, и когда приехали на «выкуп», оказалось, что это великолепие забыли дома. Я быстро сунула ему в руки свои красные розы. С этим букетом Маша поехала во Дворец бракосочетания. А потом друг Олега съездил к нему домой и привез забытые цветы. И когда невеста бросала свой букет подружкам – это уже был ее настоящий свадебный букет.

Во Дворце все немного всплакнули, даже папа и я, а у мамы вообще тушь потекла. А ведь я ей предлагала свою водостойкую! Но в целом свадьба получилась веселая, и невесту «крали», и места свадебные выкупали. Молодежи было очень много. Мы с Андреем и Таней сочинили и исполнили рок-оперу «Как ныне сбирает свои вещи Олег» на тему обольщения русского программиста коварной австрийской миллионершей. Андрей играл на гитаре и пел за Олега, я – от автора, а разлучницу играла Колокольникова, от ее ломанного русского языка все просто животики надорвали.

Пришла наша любимая учительница – Галина Леонидовна Кострикова. Она раздала гостям тексты поздравительных песен собственного сочинения и сама была запевалой в этом хоре. А потом одна спела трогательную старинную свадебную песню, и всем было интересно послушать. Я ожидала, что она подарит Маше книгу, к примеру, о воспитании детей, но она объявила, что дарит Маше зеркало – шикарное овальное зеркало, подарок покойного супруга, только попросила молодых заехать и забрать его.

На свадьбу Маши мы пригласили Катю из Новосибирска, но она не приехала, сославшись на отсутствие денег. Катя прислала молодым поздравление и подарок: красивую резную раму для картины, сделанную еще нашим прадедушкой. В эту раму с орнаментом из виноградных листьев Маша вставила портрет Натальи Васильевны. Он висит у них в гостиной на самом видном месте. Когда я прихожу к ним и вижу этот портрет, мне становится не по себе. Но я, конечно, даже не намекаю Маше, чтобы она убрала его куда-нибудь подальше.

Только Виктор Александрович знал, что Маша выходит замуж в свой настоящий день рождения. На свадьбу он прилетел, бросив все дела, из Швейцарии. Краснов выглядел почти таким же растроганным, как наш папа, который, кстати, выполнив слово, пригубил шампанское. Виктор Александрович подарил молодым красивые настенные часы, а Маше отдельно – наручные с браслетом. Они выглядели так скромно и элегантно, что я сразу заподозрила, они – очень дорогие. Когда мы с Красновым танцевали, он сказал:

– Какая из них получилась замечательная пара! Это, конечно, Вы устроили такую дату свадьбы?

– Да, я хотела, чтобы Маша отмечала этот день.

– Я Вам очень благодарен и за это, и за приглашение! Как Вы объяснили необходимость моего присутствия?

– Очень просто. Ведь мы с Андреем уже объявили, что женимся, значит, Вы – фактически родственник.

Я думала, Краснов хоть немного удивится, но он сказал:

– Наконец-то! Я давно этого жду. Хоть вам я смогу открыто подарить все, что хочу. А свадьба скоро будет?

– Нет. Через полгода, 3 января.

– А зачем так долго ждать, если вы приняли решение?