Идеальная Лажа – 1. Прекрасный старый мир

– Не переживай, шеф, доберемся за… небольшое шуршание… Девять. Минут. Тридцать. Секунд.

Алекс пользовался общественно-личным транспортом и гордился этим. Раньше у него был свой автомобиль, первая крупная собственность, но потом Мила убедила его, что нагрузка на экологию от таких решений слишком велика и не стоит мимолетной сомнительной радости.

Алекс долго не мог понять, как уже произведенный на заводе автомобиль будет представлять опасность для экологии, ведь теперь он ездил на похожем, только общем. Однако Мила выглядела очень убедительно, рассказывая о рынках сбыта и показывая ему фотографии четырех деревьев, которые он убьет, если не изменит решения. Это было совсем непонятно – почему именно эти хорошенькие деревца пострадают, а не какие-то другие…

Впрочем, сейчас он был рад такому решению. Все деньги без остатка он вложил в проект, а ездить на временном автомобиле было гораздо дешевле и проще. Абонентская плата за автопилот требовалась, но это было дешевле, чем место для парковки. Общественно-индивидуальный транспорт можно было оставить в любом месте, а потом, при вызове, ближайший приезжал сам.

Автомобиль начал выруливать со стоянки и влился в поток точно таких же крохотных, на одного пассажира, желтых машин. Лавина транспорта двигалась смирно и размеренно. Каждый – по своей выделенной полосе, на разрешенном расстоянии от предыдущего, с точно определенной скоростью.

Девять минут на дорогу… Он планировал не больше семи. Не опоздать бы! Мила со своим музеем загорелась и будет ждать его у входа ровно в 16.50, плюс-минус полторы минуты. Билеты уже заказаны на конкретное время.

Алекс укрепил одноразовый подголовник, устроился поудобнее и начал просматривать на большом экране ленту новостей. Виртуальные вселенные, раздел симуляторов, подраздел новинок – он постоянно мониторил эту зону. Боялся, как бы на пару дней раньше не вышел похожий продукт. Дотянуть бы! Сегодня среда, а уже в понедельник он покажет миру свою красавицу.

Мощная реклама запланирована одновременно с выходом «Психо-Глобал» на рынок. В презентацию были вложены огромные деньги. Он сам, на канале у известного гейм-обзорщика, в прямой беседе, расскажет о новинке. Это стоило запредельно. Это было беспроигрышно. Это должно было стать началом его успеха. После этого весь мир узнает о нем и заинтересуется новой игровой вселенной. Деньги этому уроду уже переведены, мосты сожжены. Теперь бы только протянуть до понедельника без ударов от конкурентов – и «дело в шляпе». Еще одно странное выражение из прошлого.

«Мир офисной скрепки», «Глазами монстра», «Я бабмук!»… Ничего близкого к игре – симулятору психических отклонений. Ничего революционного… Общество по десятому разу обсасывает когда-то выстрелившие идеи, вытягивает из них остатки интереса. Это понятно, ведь выпускать нечто новое – огромный риск, поэтому настоящих новинок рождается все меньше. Его «Психо» – удачное сочетание нового на базе испытанной платформы. Это должно сработать. Обязано! После оплаты этому разрисованному уроду у него совершенно ничего не осталось. Все вложено. Зато есть еще тайный козырь – шлемы полнейшей реальности – они тоже должны сыграть.

Он подсуетился и сегодня выкупил у производителей идею и технологию «полнейшего погружения». На это ушел весь резерв. Он не думал, что получится, начал переговоры больше из огромного желания получить это, но там, в Южной Африке, оказалась не серьезная старая фирма, а пара молодых парнишек-изобретателей, таких же наглецов, как он сам. Они выпустили пилотную партию абсолютно нового продукта и даже не смогли его толком прорекламировать. Вероятно, и сами не поняли ценность своей разработки. Алекс повел разговор так, что африканцы не стали торговаться.

Теперь завод на далеком континенте ждал его команды, чтобы начать выпускать новые партии круглых белых ворот в иную реальность. Ждал команды и денег, разумеется. Но это будет только после первых доходов от игры…

Он резко дернул головой. Задремал, похоже. Перед глазами крупно светился заголовок из соседнего подраздела новостей. Алекс поморгал, думая, что все еще спит. «Симуляторы психических отклонений и пограничных состояний признаны опасными для ментального здоровья». Он ткнул сонным пальцем, пытаясь вникнуть.

«Сегодня на дневном заседании комиссия… так… приняла решение об ограничении модного и бурно развивающегося направления программ – психо-симуляторов. Согласно полученным данным, у некоторого процента потребителей после выхода наблюдались симптомы, сходные с испытанными ими в процессе погружения. Общество защиты здоровья пользователей высказало протест…»

Алекс откинулся на сиденье, потом выпрямился, как в рабочем кресле, и прочитал еще раз, вдумчиво. Никакой ошибки. И он не спит, к сожалению. Его «Психо» попадала в эти ограничения и будет теперь запрещена, даже не выйдя на рынок. Он чувствовал, как по затылку медленно ползет неприятное ощущение. Возможно, он сейчас седеет. Его новый бизнес не был застрахован. Он не стал тратить деньги еще и на это, предпочел вложить все в дело.

За окном что-то происходило. Он обернулся. Мила стучала в стекло, а автопилот надрывался по кругу «ПоездкаЗавершенаШеф». Алекс разблокировал автомобиль и выбрался на воздух. Мила сердито выхватила из машины его портфель, и авто отчалило к следующему клиенту.

– Дорогой, все в порядке?

Он отвернулся от нее.

– Дорогой, я не понимаю тебя!

Нужно собраться. Завтра он сядет за свой новый стол и обязательно что-нибудь придумает!

Алекс улыбнулся, и Мила тут же успокоилась, начала щебетать нечто возвышенное. Она вела его в музей, будто собачку на поводке. Громадное здание имело странную форму и тошнотворный цвет. Больше всего оно напоминало экскременты.

– Я знала, что ты со своим чувством юмора оценишь…

Он оценил. Сто лет назад именно так и назвали бы его ситуацию. Сегодня можно было сказать более изящно: «Ты в свободном искусстве, парень». И скоро освободишься вообще от всего – от нового офиса, отличного дивана и от проблем. От своей мечты – тоже. Это слишком дорого, иметь мечты. Ему вот хватило только на два месяца абонплаты этого удовольствия. Целых два месяца он потратил на это!

Никакого дресс-кода в свободном музее, и правда, не было, причем по самому простому принципу: нет одежды – нечего и проверять. На входе, после точки контроля, висела табличка с перечеркнутыми трусами. Под ней все любители современного искусства послушно стягивали с себя манатки, складывали в аккуратные пакеты и запирали в маленьких шкафчиках. На каждой дверце был нарисован знаменитый художник древности. Алексу достался страшный рыжий мужик с повязкой на голове.

– Дорогая, я здесь тебя подожду, – сделал Алекс отчаянную попытку и притулился на узкую скамейку.

– Ни в коем случае!

Мила уже стянула с себя платье, совершенно не стесняясь почему-то, и теперь уверенно справлялась с его застежками. Она вообще была физически очень сильной.

Рядом на скамейку втиснулась массивная женщина и начала расшнуровывать что-то из своих внутренних тайн. Алекс судорожно вскочил и тут же попал в умелые руки Милы. Единственное, что ему удалось, это прихватить по пути яркий буклет из тонкого пластика. В развернутом виде рекламки хватило – прикрыть то, чем Алекс не был готов делиться с обществом любителей свободного искусства.

Зал в музее оказался один – круглый и просторный. Алекс, прицепленный к гордой Миле, семенил босыми ногами и не знал, куда ему смотреть, вернее, куда стараться не смотреть. Музей, похоже, был очень популярным местом, и им пришлось почти проталкиваться через мягкую голую толпу.

Наконец, они оказались у первого полотна. Алекс встал поближе к стене и уткнулся носом в картину. Тут же ему пришло в голову, что это ошибка, – белый холст на стене был девственно-чист. Богатая рама подчеркивала абсолютную пустоту.

Мила глянула на него хитро.

– Ну как?

В данном случае Алекс не знал правильного ответа.

– Мы, кажется, поторопились. Ее еще не успели нарисовать… – попытался он пошутить, хотя и зарекся это делать.

– Да! – с восторгом поддержала его Мила. – Ты понял суть!

– Э-эм… не уверен.

– Нет-нет, все правильно. В этом и смысл. Видишь, как она называется?

Алекс присмотрелся. Блестящая металлическая табличка сообщала, что перед ними «Городской пейзаж. Раннее утро на дороге».

– Ты чувствуешь? Художник не давит на зрителя, ты создаешь в уме собственную картину. И у каждого она будет своя. Правда, удивительно?

Мила задумчиво уставилась на белый прямоугольник.

Алекс рискнул быстро оглянуться и убедился, что все остальные картины выглядят точно так же. Белые, в красивых рамах. Обнаженные посетители медленно перемещались от одного шедевра к другому, что-то обсуждали.

Он прислушался. Рыхлый гражданин неопределенного пола достаточно громко пояснял своему спутнику:

– Некоторые произведения искусства отличаются столь высокой степенью концептуальности и прозрения, что имеют полное право не материализоваться по образцу обычных вещей, продолжая существовать в чистом виде только в воображении задумавшего их художника…

– Мила, – не удержался Алекс от вопроса, – а почему тогда вход такой дорогой?

– Ты что? Знаешь, сколько это стоит на аукционах? – рассмеялась она.

Алекс вдруг подумал, что не тем бизнесом он занялся.

– Дорогой, сейчас я покажу тебе свою любимую картину…

Мила потянула его куда-то в самый центр голых телес, и Алекс опять судорожно прикрылся буклетом. В ярком свете, который был направлен на картины, но отражался от однообразных белых поверхностей, он чувствовал себя как на сцене. Теплый бок Милы рядом немного успокаивал, но и смущал одновременно.

Они подошли к «Вечернему небу, полному глубокого мечтанья», потом полюбовались на «Птичий щебет». Алекс слышал птичек как-то в записи, поэтому покивал с видом знатока. А вот «Победу технологий над плотью» он не смог оценить в полной мере, хотя, по словам Милы, это тоже была ее любимая работа.

Алекс бросил взгляд в сторону и случайно засмотрелся. У соседнего полотна стояла пухленькая женщина и с восторгом рассматривала очередной белый квадрат. Вроде ничего особенного в ней не было, но фигурка не отпускала, заставляла возвращаться взглядом к округлым линиям и изгибам. Женщина была похожа на небольшую скрипочку.

– Я все вижу! – беззлобно заметила Мила, и Алексу стало стыдно.