Дом, у которого вынули душу

– Нет. К сожалению или к счастью – нет. Мне кажется, я бы не вынес этого.

– Повезло. Мне она снится каждую ночь. Даже не она сама, а прошлое – то какой-нибудь концерт ее, то поход в кино, то поездка к морю… И каждый раз я не успеваю, опаздываю, а потом вижу ее плачущей. Мне кажется, я не успела как следует полюбить ее. Сначала депрессия, потом… – София замолчала, подбирая слова. – Потом наши взрослые проблемы. Мне кажется, я мало ее любила.

– Тебе действительно кажется, – ответил Алекс. – Согласен, были кое-какие трудности, но потом все было хорошо. И никто не смог бы любить ее больше, чем ты. А вот я…

– После драки кулаками не машут, – вздохнула София. – Что ты хотел рассказать мне о ней?

– Ну… Что… Я очень скучаю по ней. Иногда ловлю себя на мысли, что надо вот это купить для нее, и вот это. А потом вспоминаю и… Просто я так привык, что она живет не со мной, что я вижусь с ней редко, и то, что ее нет уже, никак не уложится в голове. И когда вспоминаю, что ее нет, начинаю ругать себя последними словами, что так мало времени с ней проводил.

– Интересно, если бы до сих пор жили вместе, как бы мы это перенесли?

– Мне кажется, было бы легче.

– Многие пары не могут пережить такое горе и разводятся. Или понимают, что их только ребенок и держал.

– Может быть, – пожал Алекс плечами. – Но лучше и правда было бы, если бы мы развелись сейчас, а не тогда. Может, всего этого не случилось бы.

– А как вообще так получилось, что мы дожили до этого? – София отвела взгляд от окна и в упор посмотрела на Алекса.

– Не знаю. Просто так получилось. Сначала ты нырнула с головой в материнство, потом твоя депрессия, потом ревность эта безумная и скандалы.

– Ага, получается, что во всем виновата я, а ты весь такой белый и пушистый, – усмехнулась София.

– Нет, я имел в виду, что ты… Что я… Я тоже вел себя как сволочь последняя. Конечно, мне было обидно, что ты совсем не обращаешь на меня внимания, поэтому я решил наказать тебя – приходить с работы как можно позже, чтобы ты по мне начала хоть немного скучать. А в итоге наказал сам себя… Потом твоя депрессия… Я уставал на работе, и твои жалобы – они меня просто изводили. Я понимал, что тебе нужна помощь и время для отдыха, но обида взяла верх, а потом пошло-поехало…Оба были хороши, ничего не скажешь.

И они замолчали, вспоминая свою жизнь и тот момент, где их пути впервые разошлись. С мучительной болью они вглядывались в прошлое, пытаясь понять, где нужно было подстелить соломки, чтобы было не так больно падать. Но история не знает сослагательного наклонения – пусть это и маленькая история маленькой семьи.

– Соня, ты ведь была счастлива со мной? Хоть немного, но была? Ведь так?

– Да, – прошептала она. – Я была очень счастлива с тобой, несмотря на все наши ссоры.

– И я был счастлив. Мне кажется, что это было единственное за всю мою жизнь время, когда я был по-настоящему счастлив.

– Помнишь, как ты делал мне предложение? Весь такой серьезный, наряженный, встаешь на одно колено, а брюки по швам! – сквозь слезы засмеялась София.

– Еще как помню! А помнишь, когда тест показал две полоски, я чуть в обморок не упал?

– Я думала, я сама в обморок упаду, а в итоге пришлось тебя откачивать!

– А как в роддоме перепутали и сказали, что у меня тройня!

– А помнишь…

– А помнишь…

И этих «А помнишь…» были десятки. Они смеялись, вспоминая свое прошлое. Они плакали, оплакивая свою молодость, свою любовь, свое дитя.

– Ох, Алекс, как же я тебя любила, – произнесла София. – Я была готова пойти за тобой на край света, а если надо – продать душу дьяволу.

– А теперь?

– Теперь? Теперь здесь, – женщина легонько стукнула по левой стороне груди. – Теперь здесь пустота.

– Может, не поздно начать все с чистого листа? А, София?

Вместо ответа она грустно улыбнулась, высвободила свои руки из его рук и пошла в гостиную. Через пару минут она вернулась оттуда с большим фотоальбомом.

– Смотри, что нашла. Я думала, я его потеряла, а он буквально свалился мне на голову, когда я убирала вещи Карины.

Они сели рядом, плечо к плечу, и стали листать альбом. У них на глазах оживало их прошлое: вот на снимках из фотобудки их первое свидание, вот чей-то день рождения, вот первый совместный отпуск, вечеринка в честь помолвки, десяток свадебных фотографий, новорожденная Карина и их светящиеся радостью и гордостью лица, снова Карина, Карина, Карина… София взяла в руки карточку, на которой дочка, держась за ее мизинец, стоит посреди парка. На голове девочки красная шапка с белым помпоном, белоснежный комбинезон и ярко-красные сапожки.

– Ты называла ее ягодкой, – улыбнулся Алекс.

– А ты говорил, что она как гусенок в этих красных сапогах, – напомнила София.

– Но она и правда так уморительно переваливалась в них!

Фотографии унесли их в прошлое – туда, где они любили, были любимы и счастливы. Алекс смотрел на Софию и в который уж раз задумывался, зачем он ушел от нее. Не в силах сдержать порыва нежности, он поцеловал ее в щеку. Женщина отпрянула от него, с удивлением посмотрела, но не сказала ни слова. Она смотрела на него и покусывала губу. Алекс знал: она о чем-то задумалась. Глаза ее блестели, рот слегка приоткрылся, дыхание участилось. «Я люблю тебя. Прости меня», – хотел сказать он, но телефонный звонок разрушил магию момента. София мельком взглянула на телефон – это звонила Ева.

Алекс отключил телефон и раздраженно швырнул его на стол. Гаджет заскользил по гладкой столешнице и упал на пол. София встала: подобрала телефон, начала убирать со стола, мыть чашки.

– Соня, – начал Алекс. – Сейчас не самый подходящий момент, но я хотел сказать, что я по-прежнему люблю тебя.

София обернулась к нему, подняв брови в притворном удивлении.

– Можешь кривляться, сколько хочешь. Но в последнее время я жалею о разводе. Я сам своими руками все испортил. Но если ты дашь мне один-единственный шанс, то я…

– Ты совершенно прав, сейчас неподходящее время для этого. Но даже когда оно будет подходящим, я… Я не могу принять тебя. Ты предал меня, предал Карину. Ты сделал больно и ей, и мне. Поэтому мой ответ: «Нет».

– Не отказывай сразу, пожалуйста. Обещай хотя бы подумать, – взмолился Алекс.

– Нет, не буду. Потому что даже если мы снова сойдемся, Ева будет стоять между нами. Я всегда буду помнить и думать о ней. А это – прямой путь к ревности и скандалам. Поэтому нет.

– Но… мы можем остаться друзьями?

– А зачем? И ради кого? – усмехнулась женщина. – Время, когда нам нужно было налаживать дружеские отношения, давно упущено. Пойми, Алекс, я правда любила тебя больше жизни. Но теперь это все осталось в прошлом. И сейчас я не хочу ни любви, ни страсти, ни драм – я хочу прийти в равновесие, а затем заполнить чем-нибудь ту пустоту, что образовалась после… после ухода Карины. И тебе пора домой.

– Да, пора. Еще бы знать, где этот дом, – тяжело вздохнул он и поднялся из-за стола. – Ну, что ж, спасибо, что не прогнала. Мой номер ты знаешь – звони в любое время суток.

В дверях Алекс неловко потянулся к ней, чтобы поцеловать на прощание, как он делал это раньше, но София отстранилась.

– До свидания.

– Прощай.

Дверь за Алексом закрылась, дом погрузился в тишину.

***