Девять дней

– Друзья, у меня есть что сказать, – начал я, чтобы привлечь внимание всех присутствующих. Когда все обратили на меня взгляды, я продолжил.

– Думаю, мне, наконец, стали ясны мотивы демона.

– Да, ну?! – вырвалось у доктора.

– Ричард! Ты невыносим! Что с тобой?! – возмутилась мисс Хьюс и топнула ногой, вскочив.

Доктор глубоко вдохнул, а потом выдохнул.

– Простите, святой отец, – сказал он, даже не глядя на меня.

– Продолжайте, отец Флеккер, – послышался милый голос мисс Хьюс. Она встретилась взглядом с доктором и укорительно покачала головой. Тот поднял глаза к небу.

– Миссис Олдриж сказала, что забеременела, не имея близости с мужем. Мадам Леванш, как и миссис Олдриж, впрочем, заявляла, что за ней кто-то наблюдает… А наша милая мисс Хьюс видит сны, в которых доктор Филдс пытается ее соблазнить…

– Кажется, я понял! – вдруг вскрикнул профессор и поднялся на ноги так шустро, словно ему нет и двадцати, – демон принимает облик любимого мужчины, чтобы явить миру антихриста! Он проникает в сознание, а потом просит разрешения прийти наяву. Вероятно, правда то, что такие деяния демона совершаются по доброй воле праведника.

После этих слов я кивнул, мисс Хьюс охнула, мистер Хьюс сдвинул брови, сомневаясь. А доктор засмеялся, хоть и на самом деле пытался сдержаться.

– Простите, святой отец, – сказал он, сквозь смех, – не то чтобы я считаю, что вы лжете. Я вижу, вы искренне верите в то, о чем говорите, но это чушь.

Он, наконец, перестал смеяться и стал серьезным.

– Мадам Леванш не беременела. Да и – если предположить в бреду, что это правда, зачем она нужна ему?

– Демоны на земле, среди людей несут одну миссию. Сделать мир безбожным, – сказал я, глядя прямо в голубые глаза доктора, – возможно, мадам Леванш была выбрана им, как и мисс Хьюс, и миссис Олдридж, но дух ее оказался сильней и смог сопротивляться. Все мы знаем мадам Леванш, она была женщиной не из слабых.

Но, если предположить, что правы вы, то, когда я зайду в палату к мальчику, ничего не произойдет? Если я заблуждаюсь, а вы правы, доктор?

– Конечно произойдет, – вдруг сказал он, – мальчик не желает вас видеть из-за того, что мать внушила ему всякую ерунду. И вы тоже внушали, святой отец.

– Иногда не обязательно все объяснять рационально, Ричард, – поддержал меня профессор.

– А как иначе? Никак, по-другому ничего не объясняется!

– Господа! – нас прервал голос мистера Хьюса, – Рич, если ты уверен, что мальчик – просто мальчик, – а я буду безумно рад, если так и окажется, то почему запрещаешь отцу Флеккеру его посетить? Чего ты боишься? Может, того, что в глубине твоей души есть сомнения? Но ты слишком упрям, чтобы признать?

– Не надо мной манипулировать! – голос доктора Филдса звучал угрожающе. Он даже сделал шаг в сторону мистера Хьюса, – я не позволю тебе снова мной манипулировать.

– Снова? Я никогда тобой не манипулировал, – возразил мистер Хьюс и тоже сделал шаг в сторону доктора.

Доктор усмехнулся.

– Но после ТВОЕЙ пламенной речи я лишил себя счастья быть с той женщиной, которую люблю больше всего на свете!

Доктор сжал кулаки. Намечалась драка, но нежный голос мисс Хьюс, как всегда возымел на нас успокаивающий эффект.

– Роберт, Ричард, прекратите!

Все посмотрели на нее. Она устало вздохнула и подошла к доктору. Мисс Хьюс положила руку ему на грудь и заглянула в глаза, слегка привстав на носочки.

– Дик, я должна знать, насколько мой мозг болен. Прошу, давай просто проверим мальчика и все. Мы сделаем все аккуратно, а если он расстроится, то мы уйдем.

Доктор взял руку мисс Хьюс в свою.

– Мари, тебе проще думать, что твои приступы – это влияние чего-то сверхъестественного, чем признать, что ты больна.

Он сказал это нежно, с горечью в голосе.

– Ты сказал, что любишь меня. Если это так, то сделай это для меня. Если ты окажешься прав, то мы оставим все это и будем меня лечить.

Доктор закрыл глаза, сдавшись.

– Хорошо, – коротко ответил он. Профессор хлопнул в ладоши.

К обеду мы были в доме скорби. Доктор настаивал на том, чтобы оставить мисс Хьюс дома, но она и слушать не хотела. Похоже, она единственная, кто имеет на него влияние.

Когда мы вошли внутрь, доктор сразу остановился. Он осматривал помещение, словно видит его впервые.

– Харрсон! – крикнул он, но в ответ была только тишина. Зловещая и пугающая. Доктор проследовал далее, мы за ним. Он подошел к открытой двери и заглянул туда.

– Миссис Олдридж? – но в палате никого не было. Доктор посмотрел на инспектора, тот напрягся и достал револьвер. Доктор подошел к двери от комнаты отдыха персонала, выставил руку и тут же остановился, не позволяя нам пройти дальше, чтобы увидеть то, что видит он.

– Профессор, вы не могли бы вывести мисс Хьюс на улицу? – сказал он, глядя внутрь. В глазах его читался ужас.

– Что? Зачем? – голос мисс Хьюс дрожал.

– Мари, сделай, о чем Ричард просит, – сказал инспектор. Профессор слегка погладил мисс Хьюс по плечу. Та покорно направилась к выходу вместе с ним.

Убедившись, что мисс Хьюс ушла, доктор толкнул дверь, которая и так была приоткрыта. Перед нами открылась ужасная картина. Все было в крови. Пол, стены, письменный стол и шкаф были забрызганы алой жидкостью. На полу у окна лежало тело бедняги санитара. Я бы его не узнал, если бы не фамилия на рабочей рубашке. Доктор Филдс сел на корточки рядом с ним, зажмурился, сдерживая слезы и закрыл его глаза рукой.

– Рич, кто мог это сделать? – инспектор был не в меньшем ужасе, чем все мы. Запах крови ударил в нос, отчего мне стало дурно, но я не подал виду, чтобы доктор не выпроводил и меня.

– А где мои констебли? – инспектор выбежал в коридор. Я вышел за ним, оставив доктора попрощаться с Харрсоном.

Инспектор открывал каждую дверь. Впрочем, они все и так были открыты. Он просто толкал их, чтобы сразу видеть палату. Ни мальчика, ни констеблей найти не удалось. Лишь через несколько минут, когда доктор и инспектор проверили каждую комнату, полицейские нашлись. Они были мертвы. Их тела лежали в уборной. Здесь же было и тело Хоффишера. Полицейские были разорваны, Хоффишер был застрелен. В него всадили пуль шесть, не меньше. Инспектор рассмотрел тела и пришел к выводу, что констебли услышали шум в комнате отдыха, где Хоффишер убил санитара. Безумец убежал в туалет, где и был убит. Но одного инспектор никак не мог понять – кто тогда так жестоко убил констеблей?

– И где миссис Олдридж? Надо сообщить ее мужу, – сказал доктор, с болью и жалостью глядя на Хоффишера.

Мы вернулись в кабинет доктора. Инспектор отправился в участок. Мари и профессор вернулись. Доктор запретил мисс Хьюс покидать его кабинет.

– Это все мальчик, доктор, – сказал я, заметив, что на докторе Филдсе просто нет лица. Я знал, что внутри него идет борьба разума и чувств.

– Как, святой отец? – спросил доктор. Но в голосе его уже не было сомнения.

– Он силен. Демон силен, но он ограничен физическими возможностями сосуда, поэтому не мог выбраться из палаты сам. Он повлиял на беднягу Хоффишера, чтобы тот выпустил его. Думаю, именно он и убил констеблей.

– Тем более, если он ограничен силой десятилетнего ребенка, как ему удалось справиться с двумя взрослыми мужчинами?