I измерение

* * *

Вечером приехал Димка Емельянов. Шурка налила в умывальник воды, подала полотенце, стала собирать ужин. Надька сидела тут же со столом и рассматривала привезенные отцом яркие красочные книги.

– Ну вот, – болтала она, рассматривая картинки, – будет теперь чем вечерами заняться.

Отец умылся, подошел к столу.

– Так, Надежда, собирай книги. И чтобы я на кухне тебя с ними не видел! – строго, но мягко сказал он.

Надька поспешно унесла книги к себе в комнату и любовно расставила в новом книжном шкафу.

– Сегодня на родительское собрание ходила в школу, – как бы нехотя сказала Шурка.

– Что говорили? – зачерпывая большой деревянной ложкой борщ, спросил Димка.

– Жаловались на Надьку. Учительница, родительницы, – все до единой.

– На что именно жаловались?

– На поведение. Всех она там бьет смертным боем.

– Что и мальчишек? – удивился Димка.

– Представь себе, – усмехнулась жена. – Людка Мейдзи так громче всех орала: детишек ее наша Надька совсем забила, затюкала. А Валька – сестрица тоже! Так та вообще на исключение со школы настаивает. Говорит, пусть тогда ее папа возит в Назимовск. И то, если примут ее там с такими рекомендациями.

– Ну а ты чего?

– Ничего. Говорю, вы сначала ребенка займите чем-нибудь, поработайте с ними сами над его поведением. Почему класс молчит? Коллектив безмолвствует?

– Да нет там никакого коллектива, – махнул рукой Димка. – Каждый выпендриться хочет. Мама что ни директор, так секретарь!

Шурка кашлянула.

– Да-да, я о тебе говорю, и о себе. Вот наша Надька – дочка главбуха и личного секретаря председателя. Женькой и Максим Мейдзи – дети председатель колхоза. Павел и Маринка Алмаз – дети директора школы… И они там все такие! И каждый тянет одеяло на себя, не так ли? Это еще маленькие, а подрастут, что будет?

Но тут вошла Надька и Димка замолчал. Потом хмуро спросил:

– Значит, ты у нас драться горазда направо и налево?!

Надька опустила голову.

– Не слышу твоего ответа!!

– А чего они…

– А ты чего?!

Надька молчала.

– Драться, конечно, стоит, но только за правое дело. И то, после того, как станет ясно, что словами это дело не отстоять. Все Надежда, к этому разговору я больше не возвращаюсь. Но ты его должна твердо запомнить и заучить, как таблицу умножения, на всю жизнь!

Надька кивнула. Но уже было поздно. На следующий день на стол директора школы легло заявление с подписями родителей. Дело осталось за малым: спросить мнение класса. Наталья Павловна Алмаз – директор Енисейской школы отправилась к четвертому классу. Обрисовав сложившуюся картину, директор спросила учеников:

– Теперь, ребята, я хочу знать ваше личное отношение к делу. Хотите ли вы учиться с такой девочкой, как Емельянова Надежда, или нет?

Класс молчал, Алмаз уже сделала движение уйти, но тут вдруг неожиданно встал верный Вахтинский Сергей и сказал:

– Я против исключения Емельяновой.

– И я против, – за Вахтинским встала и Катька Адрианчук.

Один за другим поднялся весь класс.

– Конечно, порой невыносимо, – сказал избитый ею недавно Петька Столыпин, – но мы ручаемся за нее, что она такого больше никогда не сделает.

– В смысле мы ее отучим драться, – добавил Витька Соловей.

Наталья Павловна удовлетворенно кивнула и на глазах у детей разорвала заявление.

Таким было первое коллективное решение класса. И Надька больше никогда не кидалась драться. Ей вдруг доверили важное поручение -защищать интересы класса на общественном совете. Новая, интересная школьная жизнь открылась перед ней. Они вместе с Витькой Соловьем состояли в Школьном Совете и несли гордое звание – представители 4 класса. К концу учебного года даже старшеклассники и те с заинтересованным видом провожали глазами идущую по этажу Емельянову.

Закончила Надька год на твердое «удовлетворительно» и с примерной дисциплиной была переведена в пятый класс. Каникулы еще не начались, а девочка уже начинала постоянные пробежки к Красноярскому пассажирскому поезду в Назимовск, ждала своих друзей приятелей.

ГЛАВА 8

Июнь сорок первого года

Почти весь июнь прособирались Адрианчук и Долговы в Енисейц. Ждали Ольгу и Татьяну. А Ольга и Татьяна в свою очередь ждали своих мужей. Василий воевал где-то у берегов Европы. Виктор в Польше. Но вот, наконец, им дали отпуска и они приехали обратно в Советский Союз.

Теперь со дня на день должна приехать Светланка – дочка Ольги. По словам профессоров Франка Щёбеля и Джонсона девочка абсолютно здорова, но врачи предупреждали, если Светланка не будет делать специальный комплекс упражнений на каждый день, болезнь вновь разовьется в ней.

– Я почему-то так боюсь, – призналась Ольга Любаше.

– Чего ты боишься? – подруга собирала чемодан.

– Её приезда боюсь. Встречи с ней. Вообще ее боюсь!

– Почему?

– Мне кажется, что я встречусь с привидением.

– С кем? – опешила Любаша.

– С приведением прошлого. А вдруг она будет похожа на Лешку.

– И что?

– Боюсь, что я ее за это возненавижу.