Целительница для проклятого дракона

Целительница для проклятого дракона
Анна Поверьева

Я был проклят темной ведьмой. Я думал, что мне никогда больше не испытать любви, и я так и умру в одиночестве в своем замке на скале. Но тут в мою жизнь, полную страданий, ворвалась она. Нежная, хрупкая, удивительная. Она играла на струнах моей души так же виртуозно, как и на своей скрипке. Не отпущу. Запру. Присвою.

***

Я хотела спокойно отработать практику после окончания академии в тихом городке. Но попала в клетку к настоящему чудовищу. Пусть даже эта клетка и красивая. От моей прежней жизни у меня остались только перстень отца и скрипка. В ней моя отдушина. Стены клетки сжимаются все больше, я задыхаюсь в неволе. И может незнакомец, который часто снится мне, найдет и спасет меня?

Анна Поверьева

Целительница для проклятого дракона

Пролог

Я стояла на скале, а подо мной бушевал океан. Я играла. Моя скрипка плакала и стенала. Так же, как и моя душа. Волны бились о скалы, ветер срывал шаль и путал волосы. Тучи затянули небо и полил ливень. Я плакала. И казалось, что природа плакала вместе со мной.

Я никогда не увижу окружающий мир. Я больше никогда не увижу друзей. И я никогда не обниму отца. Но он по крайней мере будет жив. А я… я проживу долго, ведь я целительница и ведьма. И возможно мне удастся вырваться из этого плена.

Я играла, полностью отдаваясь музыке. Музыка – это все, что у меня сейчас осталось от прежней жизни, это моя душа. И она прощалась. С природой, с миром, с возможностью встретить любовь. Тот, с кем я столкнулась в этом замке, не умеет любить. Он может только разрушать. Все, чего он касается, умирает и превращается в прах. Так и я. Рано или поздно превращусь в ничто. Я играла и слезы души через волшебные звуки скрипки изливались на волю. В конце концов струна одна за другой лопнули и в руках у меня остался остов без струн и смычок. Даже моя бедная скрипка не выдержала накала. Выдержу ли я?

Я взглянула на израненную скрипку, поцеловала ее, размахнулась и бросила в бушующие волны океана. Я не увидела, как волны проглотили ее, не увидела и того, как серебристое сияние окутало скрипку, и она поднялась над водой. Слезы застили глаза и реальность расплывалась передо мной. Я даже не услышала, как он подошел сзади. Вздрогнула, когда его ладони опустились на мои плечи, притягивая к себе. Он наклонился и уткнулся мне в волосы, жадно вдыхая их аромат. Он прижал меня к себе еще теснее.

– Ты пахнешь грозой, мне нравится, – от его хрипловатого низкого голоса у меня побежали мурашки. Разве можно одновременно любить и ненавидеть? С ним я узнала, что такое возможно. Меня разрывали противоречивые чувства. Меня тянуло к нему.

– Душа моя, я слышал, ты играла. Где же твоя скрипка? – он приподнял копну моих волос, провел кончиками пальцев по шее, повторив этот путь губами. Я вздрогнула. Одновременно хотелось убежать и остаться, вот так прижимаясь к нему всем телом.

– Я больше никогда не буду играть. Мне не нужна скрипка, – с горечью произнесла я и, вырвавшись из его объятий, побежала в замок.

Глава 1

За спиной с грохотом захлопнулись ворота академии. Вот я и закончила обучение. Наконец-то я свободна. Конечно, относительно, ведь предстоит еще отработать практику на благо государства. Впрочем, как и всем студентам, которые учились на бюджетной основе.

Но мне просто не верилось, что закончились бессонные ночи пред сессиями, бесконечная зубрежка и заучивание труднопроизносимых медицинский терминов и названий. Я – дипломированная целительница. Даже поверить не могу. Я так долго к этому шла! Шесть изнурительных лет в академии, где мне приходилось несладко, потому что у меня была тайна. Ведь я еще травница и ведьма. Правда, то, что я ведьма, мало кто знал. Я предпочитала скрывать эту сторону своего дара. Ведьм боялись и ненавидели. Они часто в порыве эмоций насылали не снимаемые проклятия, и человек потом жил всю оставшуюся жизнь, страдая и мучаясь.

Впрочем, я не люблю слово «ведьма». Ведунья, это больше отражает тот дар, которым я владею. Я слышу силы природы, умею разговаривать с лесом, понимаю животных. Но люди бояться нас. А во всем виноваты ведьмы, те, кто свои силы черпает в поклонении Темному, используя человеческие жертвы.

Я стояла и вдыхала уже по-летнему теплый воздух. Зажмурилась от слишком яркого летнего солнца и мысленно потянулась к нему, набираясь энергии и сил.

Я ждала почтовую карету, которая должна была доставить меня в Норбрукс, маленький городок на берегу океана. Небольшой чемодан с вещами стоял рядом, в руках был только саквояж с зельями и инструментами. Неожиданно сзади калитка в воротах академии скрипнула и оттуда вышел Рональд.

– Лея, ну как же так? Ты почему уезжаешь, не попрощавшись? – он с упреком смотрел на меня.

– Рон, ты же знаешь, я не люблю прощаться. Мне кажется, если я попрощаюсь, то навсегда, – я улыбнулась ему.

– Вот ты все время драматизируешь. Или опять твое ведьминское чутье?

Рон был одним из немногих, кто знал о моем двойном даре, потому что он и сам был ведьмаком. Он с первых же минут нашего знакомства еще на первом курсе почувствовал меня. И все эти годы мы дружили. Он ревностно охранял мой секрет и вообще во всем и везде опекал, как старший брат. Я очень привязалась к нему. Именно поэтому не хотела прощаться.

– Ну можно сказать и так, – я примирительно улыбнулась. – Я бы написала тебе, когда добралась до Норбрукса.

– Иди ко мне, моя ведьмочка, – Рон притянул меня к себе, крепко обнимая. Я охнула.

– Ребра сломаешь, ведьмак!

– Лея, напиши обязательно, когда доберешься, хорошо? – Рон отстранил меня и внимательно посмотрел мне в глаза. – Слышишь? Обязательно! Не будет от тебя вестей, примчусь и заколдую весь этот городишко.

– Сумасшедший, – я засмеялась. Знала, что он шутит, но все равно почему-то стало тревожно. – Напишу, конечно. Мне жалко ни в чем ни повинных жителей.

Рональд Дарквуд был сильным потомственным ведьмаком. И даже я не знала, на что он может быть способным, когда использует в полную мощь свои силы. Однажды я видела, как на практике он взывал к силам природы, больше не хочу. Тогда после его заклинаний вместо лесочка осталось лишь выжженная магией поляна. Я как целительница не терпела ни разрушений, ни нанесения вреда никому и ничему живому. А лес был для меня всегда живым. Мы с Роном тогда впервые поругались, ведь в уничтожении лесочка не было необходимости, он просто поспорил с товарищами на какую-то ерунду, можно сказать, взяли на слабо.

Звук подъехавшей кареты вернул меня из воспоминаний того случая. Рон подхватил чемодан. Удивленно хмыкнул такому непривычно маленькому количеству вещей у девушки и легко закинул его на крышу кареты.

Потом подал мне руку, подсаживая в карету, и сжав ее на мгновение, придержал меня.

– Лея, – он требовательно посмотрел на меня.

– Да помню, помню, – прервала я его, смеясь. – Напишу, не переживай.

– Хорошо, – улыбнулся он мне в ответ. – Кстати, а от твоего отца так ничего и не слышно?

– Нет, Рон, – я грустно покачала головой. – Не понимаю, почему он молчит. Но перстень тоже не подает никаких тревожных признаков.

– Странно это. Но будем надеяться, что он скоро объявится.

Я села на сиденье, расправляя складки платья, когда Рон схватил меня за руку и поцеловал в кончики пальцев.

– Мне будет тебя не хватать, малышка Лея, – все еще держа мою руку в своей, он погладил мои пальцы и с каким-то сожалением отпустил мою руку.

Я смущенно спрятала руку в складках платья. Что это нашло на Рона? Он никогда себя так не вел. Я посмотрела на него и почувствовала, как румянец залил мое лицо. Мое положение спас кучер, который закончил с крепежом багажа, зычно крикнул:

– Отправляемся!

Рон вздрогнул, прервав наш зрительный контакт, и отпрянул от кареты. Охранник закрыл дверь. А Рон так и стоял, смотря на меня с какой-то тоской в открытое окно кареты.

– Я напишу, – одними губами прошептала я и под свист кучера лошади рванули вперед, оставляя Рона на мостовой. Повинуясь интуиции, я высунулась из окна и крикнула Рону, так и стоящему и глядящему нам вслед:

– Прощай, Рон!

Глава 2

Рагнар

Он метался по замку, рыча от боли. Амулет уже не справлялся. Зверь вырывался на свободу, жаждал полета. Но он знал, что этот раз может быть последним для него. И он больше не сможет вернуться. Боль от сдерживаемого оборота разрывала на части. Амулет пошел трещинами.

– Томас! – утробное рычание разнеслось по пустым комнатам, отразилось под потолком и обрушилось на дворецкого, который уже стоял в комнате, где бесновался хозяин.

Он знал, что во время таких приступов главное ни в чем ему не перечить. Хозяин имел жуткий вид. И без того грубые черты лица обострились, шрамы на лице выделялись сильнее обычного. А черные татуировки проклятья проступили и стали отчетливыми. Сейчас они еще и светились фиолетовым. Черные волосы, которые тоже приобрели такой цвет после проклятия, были растрепаны. Весь жуткий вид хозяина подкреплялся внушительной широкоплечей фигурой. Рагнар стоял о окна, вцепившись в подоконник так, что руки свело судорогой.

– Лорд Рагнар, он прибыл.