Купчиха. Том 2

Пока все будут в столовой, она поспит подольше. Но такая хитрость работала недолго. Стали лишать и обеда. И пришлось Марии прикладывать много усилий, чтобы укладываться в нормы.

За почти две недели «облегчённого» труда она хорошо отдохнула, и стало намного проще.

Пожилая соседка Дуся больше к ней не подходила. Как-то ночью, проснувшись от чьего-то хихиканья, поняла, что Дуся положила с собой новенькую из недавно прибывших.

Молоденькая девочка тихонько смеялась ночами, а днём опускала глаза и краснела, когда к ней кто-то обращался.

Когда мужчинами были возведены первые хозяйственные постройки, из женщин, валивших лес, стали набирать добровольцев для работы на пилораме.

Мария оказалась в числе первых. И была очень счастлива, что теперь будет жить в другом бараке.

Дусю туда не взяли, а вот её дочек перевели вместе с Марией.

Работа в срубах была божьей благодатью.

Не мешал ветер, за во?рот не сыпался снег, еловые и сосновые иголки, щепки.

Правда продолжительность рабочего дня увеличилась до 12 часов. Но Мария при таких условиях была готова работать даже без сна.

За невыполненную норму еды не лишали. Просто недоделанную работу прибавляли к следующему дню. А потом вообще давали список работ на месяц. Сделаешь за две недели – остальные две недели отдыхаешь с сохранением питания.

На отдых мало кто соглашался. После двух недель сложно было вернуться в обычный ритм. Поэтому отдыхали передовики пару тройку дней и заново трудились, перевыполняя планы.

Через полгода Мария познакомилась с водителем грузовика. Паренёк привозил в поселение продукты. Звали его Максим.

Однажды он украдкой сунул Марии в рукав кусок хлеба и ломтик вяленого мяса. От запаха мяса у Марии закружилась голова.

– Пойди поешь в кабине. Я, если что, прикрою.

Вкуснее этого мяса, казалось, не было ничего на свете. Вывернув рукав, собрав с него каждую прилипшую крошку, Мария впервые за много месяцев улыбалась.

***

После отъезда Ивана Евгении стало как будто легче. Их жизнь вместе казалась теперь какой-то вынужденной. Из-за жалости друг к другу и общих воспоминаний они перепутали любовь с чем-то другим. Мысленно Евгения благодарила Ивана за помощь. А ещё за то, что он всё время молчал.

Думала и о том, что не стали бы они мужем и женой, вернись он говорящим.

Смотря теперь на дочек, которые остались на её плечах, не верила своим глазам. Как быстро из беззаботной лисоньки Евгенька превратилась в мать-наседку.

Дочки Марии называли её мама Женя.

Они часто вспоминали о своей матери, особенно старшая.

Девочки были очень находчивыми. И однажды устроили для Евгении испытание.

София неожиданно заболела. Её воротило от еды и воды. Евгения места себе не находила.

– Отравление, – заверил доктор.

Привёз баночки с микстурами, но легче девочке не становилось.

София начала бредить.

– Дю-ю-ю-ша, – кричала она ночами, – брат! Прощай, Дюша! Прощайте, матушка Мария и папенька, прощай, мама Женя!

Евгения рыдала, сидя рядом с больной Софией.

– Дюша, – шептала девочка, – Дюша… Где же ты, мой любимый брат? Умру, не повидавшись с тобой!

Купчиха решила переступить через себя и поехала в детский дом за Андреем.

Но в тот день, когда она туда прибыла, группа детей под предводительством Андрея сбежала. Их искали долго. Потом один из мальчиков вернулся и сдал остальных.

Когда спросили у него, зачем же он вернулся, ответил, что не смог вытерпеть столько дней без еды. Дети скрывались три дня. За организацию побега Андрея наказали. Посадили в изолятор на месяц. Евгения просила заведующую детским домом, чтобы та отдала ей мальчика.

– Вы, дамочка, в своём уме? – парировала заведующая. – Как я отдам вам провинившегося ребёнка? Вы представляете, какая в этих детских сердцах будет обида?! Многие дети стараются, помогают, не устраивают побегов, а забирают того, кто становится преступником? Есть больше трёх десятков других детей. Подберите кого-то из них.

– Мне не нужны другие, – Евгенька повысила голос. – Вы всё равно отдадите мне его!

– Ни за что! Он сбежит от вас, кого-нибудь убьёт по пути, а я буду виноватой. У всей этой семейки преступные замыслы. Старшие братья в бегах, мать в ссылке. Девочкам повезло больше. Но девочек я не советовала бы брать таких. Сложные дети, очень сложные. И тут дело не в том, что наша страна пережила столько горя. Это преступники от рождения! И нечего мне угрожать! Покиньте помещение!

Евгения ушла.

Несмотря на то что Андрей просил к нему пока не являться, решила навестить его.

Он не был удивлён приезду Евгеньки.

– Не выдержала? Ну-ну, муж-то бросил, вот и мужик потребовался.

– Не потребовался, – Евгенька решила не продолжать бессмысленные речи, – мне помощь нужна.

– Что опять? – Андрей зевнул устало. – Я под домашним арестом. Помощь моя в плену. Проходи, расскажешь.

Евгения вошла в квартиру Андрея.

Жил он довольно скромно. Всегда говорил, что шик и красота привлекают лишнее внимание.

Поэтому в квартире не было ничего кроме письменного стола, кровати и двух стульев.

Поскольку почти всё время Андрей проводил на работе, квартира казалась временным убежищем.

– Мне мальчика нужно забрать, не отдают!

Андрей аж присвистнул от удивления.

– О сыне вспомнила? Удивила ты меня, Евгения Петровна! Да кто же теперь тебе его отдаст? Ещё немного и его будут искать как старших детей. Живёшь себе с девчонками, живи дальше. Скажи спасибо, что хотя бы тех удалось спасти.

– Мне нужен Андрей, – повторила Евгения. – Нужен прямо сегодня!