Хроники Омура

Тот надумал пояснить:

– Видишь ли, мастер, мой предок Риарен Торргаррский запретил правителям женится на представительницах иных рас, кроме нашей! А я, видишь ли, недавно встретил свою Равную… эльфийку…

Баламут немного поразмыслил и выдал:

– Не вижу проблемы! Вы же Повелитель, так что мешает изменить существующие законы?

– Если бы все было так просто! – почудилось или дракон и вправду вздохнул, это Рем уточнять не стал, сделал вид, что ничего не слышал.

Рронвин вернул себе неприступный вид и в мгновение ока перевоплотился. Сапфировый дракон воззрился на гнома, и Баламут сглотнул.

Только закусывать им никто не стал – взмыл перворожденный в небо и стремительно скрылся за облаками. Баламуту оставалось только облегченно выдохнуть и осмотреться.

За озером темнел хвойный лес, и в него гном решил направить свои стопы. В какой стороне город Рем не ведал, да и возвращаться в него не было никакого желания, вдруг опять орков встретит?! А хозяина для меча искать все равно нужно, и чем скорее он это сделает, тем быстрее вернется в Штравенбах.

Путешествие гнома все продолжалось и продолжалось, еще три седмицы пролетели будто один день. Рем и не заметил, как добрался до третьего княжества людей – Номийского. Здесь ему понравилось больше всего – люди были другими, даже в небольших деревеньках. Никто не тыкал в него пальцем, не насмехался, не пытался схватить и проверить – а правда ли что гномы всегда носят при себе много золота? Омрачало только одно – нигде Баламуту не встретился человек, способный владеть мечом. О прочих соискателях, просителях и повелителях он старался не вспоминать, чтобы не навлечь беду на свою непутевую голову. Не показываются – и ладно, неспокойно было Рему, все чудилось, что за ним следят.

Никогда гномы не были суеверными, но Баламут предпочитал оглядываться по сторонам, идя по узкой тропке, стремился слиться с толпой, затеряться среди обывателей. За его странствиями тихо наблюдали с небес боги – Горист и Фрест. Повелитель огня с недовольством косился на своего дядюшку, но помалкивал. Горист заранее, предвидя недовольство Фреста, подготовил ответную речь, которая, впрочем, не пригодилась. Пока оба Создателя ожидали дальнейшего развития событий, а они надвигались на Баламута Карделла со скоростью катящегося с горы снежного кома.

Рем усмехнулся, рассматривая разнообразный люд, спешащий по улицам крупного города. Наступившая осень раскрасила его улицы яркими красками, теплый ветер гонял по кругу багряные листья, врывался в дома, приносил с собой пряные ароматы земли. Пронзительная небесная синева казалась еще более недосягаемой, зато воздух был прозрачен и свеж.

Баламут остановился передохнуть и определиться в какую таверну ему заглянуть, стражники, стоящие на воротах, подсказали ему целых пять замечательных заведений, в двух из них хозяевами были орки. Памятуя о том, чем закончилась предыдущая встреча с ними, Карделл решил не рисковать – ему хотелось вернуться в Рудничные горы до наступления зимы. Город жил своей жизнью, гном, раздумывая, подпирал стену одного из зданий, не замечая, что за ним следят ледяные глаза. И ладно бы обладатель этих глаз только наблюдал за Ремом, у этого существа были свои планы в отношении мастера Карделла. Коварный замысел созрел совсем недавно – смотрящий знал, как отомстит несговорчивому гному и без проблем заберет себе уникальный меч.

Разумеется, Баламут даже не догадывался о мыслях лиходея, посему отлип от каменной стены и бодро зашагал по улице, напевая веселую песенку, не в его характере было предаваться унынию. Всегда лучше двигаться, чем стоять и хандрить, заставлять себя жить, если совсем невмоготу, всегда искать новые дела, стремиться получать знания. С надеждой в сердце гном направился к таверне, а привлекло его в ней название «Дом искателя приключений», Рем решил, что ничего в этой жизни не случается просто так, и раз дорога вывела его к этому городку, а с уст стражника сорвались именно эти слова, то так тому и быть. «Возможно, – думал Рем, – там я отыщу подсказку!»

Просторный зал очередной таверны радовал глаз светлыми красками и чистотой. Рем засиделся, рассматривая посетителей, перекидываясь фразами с трактирщиком и шустрыми подавальщицами. Ближе к вечеру, после обильной еды и нескольких кубков с пивом гнома разморило, и он собирался удалиться в комнатку, заранее арендованную у хозяина. Но, к сожалению, не успел – в зал ворвались дознаватели во главе с эльфом. Баламут в первые мгновения и не понял, кого видит перед собой, но когда светловолосый ткнул в его сторону, гном вскочил, опрокидывая стул.

– Вот он! – безупречная рука перворожденного указывала на гнома.

К Карделлу подошел высокий, представительный человек и с уважением в голосе спросил:

– Уважаемый мастер, – было заметно, что говорящий ведает о заслугах Рема, – этот господин, – он повернулся к эльфу, – настаивает на том, что вы украли браслет у его невесты.

Баламут вздохнул, подумав, что не ошибся в своих предположениях – от эльфов точно не стоит ждать ничего хорошего! Вот только ему было невдомек, что Аривел всего лишь добивался своей цели, случайно подметив, как Эрриниэль одарила гнома. Теперь же эльф надеялся получить и саму Эрриниэль, которую в тайне желал давно, и меч, который тоже мечтал заполучить в свои холеные руки. Обстоятельства, по разумению Аривела, благоволили ему, отчего он не преминул воспользоваться ими.

– Обыскивайте, – между тем предложил Баламут, разводя руками, – все, что имею при мне! – гном выдохнул, радуясь тому, что заблаговременно продал браслет.

Только его радость оказалась преждевременной. Эльф с холодной презрительной улыбкой на безупречных устах медленно, наслаждаясь каждым произнесенным словом, проговорил:

– Гном! Я заметил, как ты украдкой стянул браслет с идеального запястья госпожи Эрриниэль! Разумеется, об этом злодеянии я сообщил своим друзьям сразу же, но слезы светлоокой Эрриниэль, надеющейся, что ты одумаешься, убедили меня повременить с преследованием! Однако, по прошествии времени, я понял, что поступил безрассудно, и отправился на твои поиски. Занятие, скажу я тебе, неблагодарное, но я справился!

Баламут так и скривился, дознаватель хмыкнул в седые усы, не доверяя эльфу, но по долгу службы вынужденный проверять любое обращение. Аривел продолжил свою клевету:

– Я шел по твоим следам, буквально наступая на твои черные пятки, но настиг лишь в Кровлусе и сумел узнать, кому ты продал украшение госпожи Эрриниэль. Я выкупил его, собираясь вернуться домой, чтобы вручить законной хозяйке, но не смог противиться своей сути и решил наказать преступника! Настиг тебя снова я только здесь и позвал доблестных стражей! Чтобы не показаться достопочтимому господину дознавателю голословным, я привез с собой показания ювелира из Кровлуса, в коих указано, кем именно бы продан браслет. На самом же украшении есть клеймо, сообщающее, что сей предмет уже два столетия принадлежит славному Дому мир Лоо'Иллидаров! – улыбка стала торжествующей.

– Вы понимаете, мастер, что мы не можем игнорировать этот призыв! – сокрушенно поведал дознаватель. – Однако, – он посмотрел на излишне довольного эльфа, – мы обязаны проверить, чтобы с точностью убедиться в ваших словах!

Рем вздохнул, понимая, что ему не поверят, а единственной его заступницей могла стать только сама Эрриниэль. На помощь эльфийки он не рассчитывал, решив, что она заодно со своим соотечественником, потому покорно поплелся за стражами.

Перед тем, как его сопроводили в камеру, Рем, надеясь лишь на порядочность главного дознавателя, сказал:

– Прошу, сберегите мой меч!

Мужчина улыбнулся и заверил:

– Я слышал о вас, мастер Карделл! Мой брат был этим летом в Грейтштолене и все видел своими глазами, посему не беспокойтесь – я не отдам в чужие руки ваше творение!

– Благодарю! – произнес Баламут с горячей искренностью.

Металлическая дверца темницы с лязгом закрылась, отрезая Карделла от остального мира. Со вздохом гном осмотрелся – камера оказалась на удивление чистой. Одинокая свеча горела на кованном, не новом, но вполне добротном столике. Две лавки, на одной из которых кто-то храпел, укрывшись тонким шерстяным одеяльцем. Рем присел на свободную лавку, а оставалось ему только размышлять, думая, как выпутаться из сложившегося положения. Беспокоился Карделл только о том, чтобы меч не попал в чужие руки, о своей участи не переживал, потому что от пустых волнений не было никакого толку. Только холодный расчет и ясный ум – остальное приложится!

Некто, спящий до сего мига на второй лавке, зашевелился. Из-под одеяла показалась взъерошенная светловолосая голова, а следом за ней появился заспанный, зевающий во весь рот ее обладатель. Чистокровный человек. Он окинул темницу раздраженным сверх меры взором, узрел сидящего Рема и решил проявить вежливость:

– Темного вечера, друг!

– И вам не болеть! – отозвался Рем так, как привыкли гномы.

Человек сел, свесив босые ноги, одетые в некогда добротные штаны из дорогого бархата. Рубашку когда-то тоже купили не за медяки, вот только сейчас дорогущий шелк являл собой жалкое зрелище, более напоминая не белоснежную сорочку, а грязную тряпку.

– Тебя за какую провинность схватили? – человек поднялся, разминая затекшие конечности.

Баламут откровенничать с незнакомцем не спешил, и тот, криво ухмыльнувшись, сменил тактику.

– Вайолл ир Озарон! – протянул крепкую руку.

«Воин!» – сходу определил гном, рассматривая мозолистую, привыкшую держать рукоять меча ладонь.

– Рем Карделл! – мастер ответил рукопожатием.

– Давай поговорим что ли, чтобы не помереть от скуки! – Вайолл занял прежнее место и, не дожидаясь ответа Рема, заговорил. – Я наемник! Не привык сидеть без дела! Все где-то мотаюсь, ищу занятие, потому что умею только воевать! Видишь ли, друг, я младший сын известного в Тихом Крае человека! Да, мой папаша дворянин, хотя все почему-то считают его купцом, а все потому, что он с юности любит путешествовать и привозит с собой множество безделушек! Ну, оружие, украшения, статуэтки всяческие! Только никогда… повторюсь, рискуя показаться глупцом, никогда мой отец не продавал все это! Дарил, да, но не брал денег! Зачем? Их у него и без того, куры не клюют! Надел земли пожаловал князь еще моему деду, и именно в этом краю построили имение, где я и был рожден!

Поневоле Баламут прислушался к рассказу, хоть праздная болтовня была гному чужда. А так как делать все равно было нечего, а размышлять о своей дальнейшей судьбе Рем устал, потому что сие было для него в диковинку, то повествование соседа гнома заинтересовало.

Вайолл оказался красноречивым собеседником, он вещал, будто по писанному:

– Страсть к путешествиям – это все, что я унаследовал от отца! Все богатство перешло к моему брату – Найтелу! Да я, собственно, не в обиде! Клинок – вот все, что мне надобно! Привык зарабатывать себе на жизнь сам, потому что лишь так я свободен, в отличие от брата, который вынужден следовать всем правилам! – отвернулся, пряча свои чувства, но Рем успел заметить, как омрачилось чело собеседника.

Чтобы не молчать, Карделл изрек:

– Так ведь это и правильно! Мужчина обязан сам всего добиться!

– Ты не думай! – вскинулся Вайолл. – Мой брат не слабак – воин, отличный, ничуть не хуже меня! Ему просто не повезло родиться старшим!

– А вот тут ничего не попишешь – как боги распорядились, так и вышло, – Рем хотел сказать иное, но передумал.

– Верно, да не совсем! Я б на месте Найтела изо всех сил сопротивлялся!

– Это как? – Карделл прищурился и, предугадывая ответ, произнес сам. – Говоришь, твой дед землю получил, дом построил, семью создал?! А как все это сохранить, ежели разъезжать по разным уголкам Омура, не защищая свой дом?