Его чужая истинная

– И я тебя.

– Пока.

И я отбила звонок. Как же с детьми тяжело! Наделают всякого, а ты потом нервничай.

– Малек! – вдруг стукнули в двери, и я вздрогнула. – Ты там уснула?

– Ты же слышишь, что нет, – проворчала я, шмыгая носом.

– Ужин привезли.

И это я тоже слышала.

– Маме звонила, – вышла я из ванной и замерла посреди номера. Яр расположился на моей кровати, уплетая большую лепешку. – Будешь сам тут спать в крошках.

– Я аккуратно.

Все же его компания согревала. Но благодарить его за это не стоило, а то он совсем забудется.

– А я отцу звонил.

– Что говорит? – уселась я рядом и взялась за первый попавшийся в руки сандвич.

– Передает тебе, что очень переживает за тебя. И просит напомнить, что он – твой отец и всегда окажется рядом за секунду, если понадобится.

Мда, завидное родство. Повелитель рядом за секунду…

– Как ты теперь учиться будешь?

– Вы говорили с ним об этом? – вздернула я скептически бровь.

– В том числе.

– Никак. Завтра поищем квартиру, потом – информацию о поступлении в медицинский. И будем искать работу. А ты сдашь мне папину карточку.

– Это моя карточка, – отвернулся он. – Я согласен с твоим планом, но карта у нас на всякий случай будет. Мало ли кто-то попадет в больницу? Или еще что…

– Вот зачем ты увязался, а? – закатила я глаза.

Ужин, правда, был вкусный. Номер – теплым и уютным. А Яр – непривычно сговорчивым. Он не реагировал уже на мои колкости, а глядел в окно, думая о чем-то.

– Ты помнишь этот город? – спросил вдруг.

– Да.

– Какой он?

– После того места, где я родилась, очень приветливый. Светлый, добрый, щедрый, дружелюбный. Я была очень испугана, когда мама привезла меня сюда. Но все быстро наладилось… пока отец не явился снова. И нас спас Аршад. – Я вытерла пальцы и облизала губы. – И готовят тут вкусно… Амалу стоило бы тут пожить. Для разнообразия.

– У брата свои трагедии, – уклончиво отозвался Яр. – Он очень любит отца…

– Так и ты любишь.

– Мой отец, сколько его помню, было окружен любовью. Мама, Амал, ты… А тот отец, которого знал Амал, был глубоко несчастен.

Я пожала плечами:

– Нельзя жить чьей-то жизнью, Яр. Даже если она у тебя длинная, и ты не знаешь, на что ее потратить. У меня вот она короткой оказалась. Поэтому я не собираюсь терять времени. Спокойной ночи.

Он тихо вышел, а я упала на кровать и сразу же уснула.

***

– Уходи…

Я повернул голову к Аррану. Очнулся, наконец. На него было больно смотреть. Весь перемотанный, лицо распухло от ожога…

– Пришел напомнить, какой ты у нас победитель без царапины?

– Пришел напомнить тебе, какой ты у нас идиот, – огрызнулся я. – Нет здесь победителей.

– Я хоть что-то сделал, – прошептал он треснувшими губами, болезненно морщась. – Ты же просто использовал и вышвырнул Мальву.

– Не твое это дело, – процедил я.

– Я не позволю Мальве остаться смертной.

– Хорошо жить без ответственности, да, Арран? – поднялся я со стула и направился к нему. – Когда можно делать все, что хочется. И даже на мать тебе плевать. Ты не моргнув глазом пришел меня убить.

– Мама поймет, – гневно блестел он на меня глазами.

– Ты ее спроси сначала! – процедил я неприязненно.

– А что мне надо было, поговорить с тобой по душам? – скривился он.

– Просто не лезь. Мальва – не твоя.

– Она – моя истинная. И ты ничего с этим не сделаешь, – холодно всаживал он в меня остро заточенные слова. – Будет все, как у родителей – она станет моей, а ты останешься один. И ты это знаешь. А теперь убирайся из моей палаты!

Захотелось его добить. Но я сцепил зубы и вышел. И сразу наткнулся на взгляд матери. Она стояла, оперевшись о стену напротив. Показалось, что я за эти несколько дней стал старше нее на сотню лет, а она все такая же юная… Но взгляд ее потух и непривычно потемнел.

– Иди сюда, – раскрыла она вдруг объятья, и я свесил голову, грустно усмехаясь.

– Прости, – шагнул к ней.

– Тебе не за что извиняться, – прошептала она, прижимая меня к себе.

– Я чуть не убил…