Вершитель

Император закрыл глаза и схватился за голову.

– Скажите этому варвару, что он получит все, что хочет, если пощадит город.

Переговоры начались незамедлительно.

В императорском дворце, отделанном розовым мрамором, Олега, Карла, Фарлафа, Вермуда, Рулава и Стемида встречала музыка. Звучали горны, литавры и трубы, возвещая начало церемонии.

Василевс заставил ждать себя, и Олег пришел в мрачное расположение духа. Настроение Олега не изменилось даже после того, как василевса внесли в кресле четыре носильщика – Лев был так слаб и болен, что не мог ходить. Перед иконой Спасителя василевс осенил себя крестным знамением, и его вознесли на трон.

«Поверженный лев. Слава богам, на василевсе нет ненавистных светящихся точек», – с удовлетворением подумал Олег о сопернике.

Сам же великий волхв предстал перед василевсом во всем своем величии – в островерхом шлеме с бармами[21 - Бармы – кальчужная сетка, обрамляющая шлем по нижнему краю.], в красной шелковой мантии поверх серебряной кольчуги.

Серебряный пояс, свитый из цепей и украшенный драгоценными каменьями, подчеркивал высокий статус завоевателя. Проницательный и самоуверенный взгляд довершал картину.

И встретились глаза – голубые и карие.

– Чего ты хочешь, хакан-рус? – обратился Лев Мудрый с трона к Олегу.

– Немного хочу. Мои купцы будут приходить в Царьград и торговать свободно, когда захотят. Будут входить в город и выходить из него свободно, когда захотят, и селиться в городе, где захотят. Ты не будешь брать с моих купцов дани. Каждый мой купец будет питаться за городской счет и мыться в городской бане. А на обратную дорогу ты выдашь на каждый корабль парус, якорь, канаты и все необходимое для плавания.

– А если у меня не окажется такого количества якорей и парусов?

– Тогда выдашь по двенадцать гривен на уключину, чтобы мои купцы сами купили себе все, и мы в расчете.

– Это все?

– Нет. Еще не все. Если рабы, которых привезут мои купцы, сбегут в Царьграде или будут похищены, ты возместишь их стоимость.

– Не слишком ли непомерны твои желания?

– Тебе решать. Но сначала вели своим рабам перенести тебя на крышу, и посмотри оттуда вниз. Моя армия под стенами твоего города.

– Все в наших руках, – помедлив, отвечал Лев. – Мы исправим ошибки и учтем твои пожелания.

Лев Мудрый пригласил послов Руси к столу. Звучал орган и хор пел «многолетия».

Под звуки флейт и свирелей слуги разносили кушанья.

– Ты зовешься Мудрым, василевс, но не оказываешь гостеприимства моим купцам. В чем же твоя мудрость? – упрекнул византийского императора Олег.

– У тебя царство, – отвечал Лев Мудрый, – и у меня царство. Ты знаешь, управлять царством – дело нелегкое. Всегда ли твои вассалы и слуги поступают так, как ты этого хочешь?

Вопрос был праздным и остался без ответа. Олег лишь склонил голову, соглашаясь с василевсом.

Тут император Лев подал знак, и темнокожий раб поднес гостю кубок с вином.

И вспыхнуло в голове у Олега воспоминание: этот кубок подносил ему в видении черный змей!

Олег неловко принял кубок и будто случайно опрокинул его на мраморный пол. Молосский дог, охраняющий императора, ткнулся короткой мордой в лужицу и слизнул жидкость.

Слуги разных оттенков кожи бросились убирать пролитое, кубок унесли. Не прошло и нескольких минут, как дог заскулил и упал, уткнувшись лбом в пол. Русы вскочили на ноги. Грузную тушу дога тотчас уволокли…

Олег пронзил василевса взглядом, жестом успокоил дружину.

– Боги открыли мне, что ты захочешь меня отравить, – объявил Вещий Олег василевсу. – И я мог бы отомстить тебе прямо сейчас, вырезать твою семью и захватить Царьград. Но я не стану этого делать. Будет отныне Византия платить дань всем городам Руси: Киеву, Смоленску, Полоцку, Ростову, Чернигову, Любечу и Переславлю. Там мои мужи сидят. В знак моей победы над ромеями я прибью щит Скьельдунгов на воротах Царьграда. Да! С этого дня ваш Понт Эвксинский станет называться Русским морем. Так я сказал, Олег Вещий.

* * *

…Осень наступила сухая и теплая, тронула и окрасила золотом листву.

В храме бога всех богов Сварога шла уборка – жрецы сметали пыль с четырехглавого идола, чистили рог в его руке, выметали мусор. Вечером старший жрец наполнит вином рог в руке Сварога, чтобы под трубный глас с восходом солнца главный жрец вошел в святилище и принял у божества рог. И если рог останется наполненным вином, значит, боги пошлют богатый урожай. К утру в печи поспел пряник, в котором спрятался жрец.

Пряник-великан вынесли на улицу, и теперь сотни глаз выискивали просветы в пироге. Если просветов не найдется, значит, в следующем году можно ждать богатый урожай.

Каждый в этот день получал кусок пряника и пиво.

Вещий Олег с Игорем, Труан и военачальники сидели за праздничным столом.

Олег осушил чашу с медом, заел пряником. И вспомнил Вершитель Олег Вещий о слове, данном дочери Ольге.

– Что, княжич, – обратился волхв к Игорю, – потрудились мы на славу, можно и отдохнуть? Поедем, затравим кабана. Вы и Труан отправитесь на Псковское озеро и приготовите нам охоту.

– Зачем так далеко, дядя? – удивился Игорь. Над его верхней губой пробивались усы, и голос стал басовитым.

– Там леса непроходимые, топкие болота, там зверю раздолье, не то, что здесь, – нахмурился дядя. – Но если ты не хочешь – не неволю.

– Нет! Я хочу! – заверил Олега царственный племянник.

– Вот и ладушки. Завтра и поезжайте. Я из Царьграда привез щенков охотничьих, опробуем их в деле, – поставил точку Олег.

На утренней зорьке под собачий лай и визг из Киева вверх по Днепру потянулись ладьи с провиантом. Мечники и лучники сидели на веслах, Труан с Игорем Рюриковичем хлебали уху и любовались проплывающими мимо берегами. В небе над ними то и дело раздавались птичьи крики: летели на зимовку караваны гусей, лебедей и уток.

Путешественникам было нечего опасаться – волхв призвал им в помощь духов Нави и Яви. Духи Яви вели ладьи мимо порогов, духи Нави отпугивали злых людей смехом, плачем или воем.

– Чур меня, – говорил Игорь и проверял ладанку за пазухой, когда слышал этот леденящий душу смех или плач. Труан насмехался над молодостью – он боялся только Единого Бога.

В Смоленске Труана с Игорем встречали братья-близнецы Стемид и Рулав. Топили баню гостям, поили-кормили и провожали дальше на север.

Где водой, где волоком пришли Труан с Игорем и малой дружиной в Псков.

Воеводы из Изборска, Белоозера и Пскова встретили именитых гостей на въезде в город, привезли в крепость Кром. Крепость высилась на мысу, при слиянии рек Псковы и Великой. С крепостных стен открывался захватывающий вид. Не замечая ни холода, ни ветра, Игорь долго любовался закатом. Сердце подсказывало Игорю, что его ждут перемены.

Гости парились в бане, ели-пили, отдыхали. Пробыв несколько дней, снова тронулись в путь.

Из Пскова следовало идти, сверяясь с картой Олега, по речке Великой. После дождей речка стала бурной, на ее пути встречались валуны, и ладьи решили оставить в Пскове. Провиант и оружие перегрузили на повозки, а сами поехали верхом.

В лесу княжич с товарищами увлеклись погоней за оленем и сбились с пути, и стали искать переправу через речку – там, на другом берегу лежали богатые охотничьи угодья, о которых говорил Олег. Туда надлежало перевезти вещи и там следовало устраивать охоту.