Аквариум

– Сбавь обороты! – испуганно кричал Никита. – Это тебе не гонка! Во!

– Неправда! Вся жизнь – это гонка, мой друг, – крикнул Витя сквозь слезы от ветра, что трепал его волосы. – И мы должны выйти из нее победителями!

Pannonia взревел еще громче и, под протяжный вопль Никиты, стал набирать скорость, оставляя за собой на дороге длинные клубы пыли. Слева показался вишневый сад с хлипким забором, и Витя притормозил. Он увидел, что ворота сада открыты, и направил мотоцикл в его сторону, резко вправо.

– Ты что делаешь? – Никита чуть не свалился с мотоцикла, который дернуло на ухабе. – Там нет дороги! Эй, стой!

– Так быстрее, мой друг!

Мотоцикл наискось подлетел над пыльной землей и гигантским стальным жуком прожужжал между ворот вишневого сада. Облаченные в белое вишни, как невесты, ждущие своих женихов, стояли ровными рядами вдоль тропинки, и по мере того, как Pannonia набирал скорость, сливались в единое, нежное полотно. Цветочный аромат, в дуэте с прохладным воздухом, пьянил водителя мотоцикла, наполнял его голову и легкие колким, неуемным восторгом. Никита, сидящий позади, чуть откинулся назад и наблюдал, как на фоне бирюзового неба, над ним, пышными кронами смыкался белый, вишневый сад.

– Вот он настоящий алкоголь! – кричал Витя. – Я молодой и пьяный! Пьяный без вина! Как же хорошо!

– Тебе надуло голову сквозняком, во!

– Да хоть бы и так! Да! Мне в голову сквозняком надуло весну!

Пыльный Витя спрыгнул с мотоцикла и направился к Кате. Девушка сидела в синем платье на капоте стареньких жигулей и смотрела с возвышенности, как за поселком неторопливо заходит солнце, окаймляя нежно золотым сиянием кроны недавно распустившихся деревьев и цветные крыши домов. Майский ветер, несущий с полей запах вспаханной земли, чуть трепал черные волосы девушки и оголял ее худую шею, от чего Вите она казалась еще более прекрасной, чем обычно.

Пока Никита обсуждал с Захаром размер ставок для грядущей игры в карты, Витя решился заговорить с Катей и присел рядом с девушкой на капот автомобиля. Общаться с ней парню было трудно. Он путался в словах и мямлил, что при разговоре с другими людьми никогда у него не случалось. Катя посмотрела на него, с девичьей гордостью блеснула глазами и, выпрямив спину, отвернулась в сторону заходящего солнца. Этот жест парень расценил как насмешку и смутился. Он уже хотел было уйти, но тут, неожиданно для себя самого, торопливо пробормотал:

– А я, это, рыбок завел…

Девушка повернулась, как-то растерянно посмотрела на него и звонко рассмеялась, прикрыв губы ладонью. Витя покраснел, как наливное яблоко, и собрался уже спрыгнуть с капота, когда она неожиданно поддержала начатый им разговор:

– Да вы полны сюрпризов, Виктор Александрович.

Витя был единственным из сверстников, кого Катя в шутку иногда называла так официально. Парень этой иронии не понимал и злился, считая, что подобным способом девушка высказывает ему свое пренебрежение.

– Да я, вообще, особенный, – зло процедил сквозь зубы Витя и отвернулся, – не ровня другим. Такое понимать надо…

– Ага! Рыб он завел! – подскочил сзади Никита. – А сам мой почивший аквариум хламом называл! Аквариумист недоделанный, во!

– Я же извинился за то, что разбил его. Нельзя быть таким злопамятным.

– Да я разве про то? Сам рыб завел, а мне ничего не сказал! Тихушник! Мой отец о рыбах столько дельных советов тебе может дать!

– Не нужны мне его советы, – оскалился Витя. – Давайте уже в карты играть.

– Погоди, картежник, – включился в разговор Захар, – сначала выпьем.

– Домашнее вино твоего деда что ли? – Витя слез с капота жигулей и подошел к Захару, который был выше его на целую голову. – Да я лучше вон из той лужи воды попью!

Витя злился на Захара за то, что тот встречался с Катей, скорее всего уже трогал ее или, еще чего хуже, – целовал. Он очень надеялся, что в этот момент девушка внимательно наблюдала за происходящим и видела, какой он отважный, раз противостоит более взрослому сопернику. Захар сложил руки на груди и, ухмыльнувшись, посмотрел через плечо Вити на лужу, в которой были видны свежие следы копыт.

– Ну, так пей, – помолчав, сказал Захар.

– Чего? – Витя старался придать голосу спокойную и ироничную интонацию, но сорвался на фальцет. – Ты хочешь, что бы я…

– Ага, – Захар толкнул его ладонью в сторону лужи. – Давай, герой. Только, смотри – козленочком не стань.

– Да ладно вам, парни! – Никита стал вклиниваться между ними. – Побалагурили и хватит! Доставай свое вино, Захар.

Захар молча пошел к багажнику своего автомобиля и вернулся с жестяной кружкой. Перекидывая ее из руки в руку, он, посвистывая, подошел к луже, зачерпнул дождевой воды и молча предложил ее Вите. Шестеренки в голове парня тут же закрутились, ища что-то нейтральное между дракой с соперником и фатальным унижением. Гладь воды в жестяной чашке словно бурлила и расширялась. Она казалась Вите целым озером, в котором не сложно утонуть от стыда. Нужно было срочно что-то придумать.

– Так не интересно, – промурлыкал Витя. – Слишком скучно.

– Скучно? – усмехнулся Захар. – Ну, я могу сделать воду с сахаром…

– Давай в карты, на интерес? – не унимался Витя. – Выиграешь в дурака, и я выпью воды из этой дрянной чашки.

– Заднюю включаешь. Ага, – Захар почесал подбородок. – Если в карты, то этого мало. Хочу часы.

– Чего? Какие еще часы?

– Твои армейские часы, дружочек.

Армейские часы с гравировкой: «Дорогому И.Н. – на добрую память», были любимым трофеем Вити. Парень заполучил их благодаря своей самой сложной махинации, на которую у него ушло три месяца. По сравнению с потерей трофея подобной ценности, даже перспектива напиться из лужи уже не казалась ему такой унизительной. Но злость взяла верх над рассудком, и Витю понесло:

– Ах, часы мои захотел? Играть по-крупному хочешь? Тогда и я повышаю ставки! Если я выиграю, то, то…

Он посмотрел на Катю, которая с явным интересом за ними наблюдала.

– То Катюша меня поцелует, понял?

Захар бросил чашку на землю и, схватив Витю за ворот куртки, чуть приподнял его. Так, что парень привстал на цыпочки и немного покачивался.

– Дать тебе карандаш?– спросила девушка Витю.

– З-зачем? – лицо покачивающегося в чужих руках Вити снова стало цвета наливного яблока. – Я не собираюсь ничего писать…

– А это, чтобы тебе было проще губу закатывать! – сказала не менее красная Катя, которая всем своим видом одобряла предложение Вити. – Чего удумал!

– Не волнуйся, – обратился Захар к Кате, – до этого дело не дойдет. Малыш с треском мне продует, выпьет лужу и поедет на мотоцикле за моими часами.

Карты им раздал взволнованный Никита, и игра началась. Витя старался держаться развязно, с некоторым скучающим видом, но перспектива попить грязной воды и, что еще хуже, потерять часы, внушала ему ужас. Он то и дело отвлекался и путался в масти карт. Не помогала сосредоточиться и Катя, которая села за спиной у Захара и стреляла в сторону Вити многозначительными взглядами. Захар раз за разом давал сопернику возможность отыграться, но снова разносил его, еще больше унижая и раззадоривая. Так они сыграли четыре кона, после которых Витя выглядел бледным, как мел, усталым и обреченным. Захар неторопливо допил остатки вина и направился к луже. Он смачно сплюнул в мутную воду и, зачерпнув ее чашкой, многозначительно посмотрел на своего соперника. Витя от этого действия болезненно поморщился, схватившись рукой за живот.

– Карточный долг – дело чести, – Захар похлопал соперника по плечу, – приступай. Жаль, что у меня нет для тебя коктейльной соломинки…

– Захар, это уже слишком! – Катя заслонила собой Витю. – Заканчивай!

Тот факт, что его – проигравшего и униженного, заслоняет от обидчика девица, вызвал у Вити волну гнева. Он грубо оттолкнул Катю и, размахнувшись, прицелился Захару в челюсть. Тот поймал в полете его кулак рукой и им же двинул Вите в глаз. Парень громко взвизгнул и упал на траву. Захар прошелся до лужи снова, зачерпнул из нее воды и вылил ее на голову лежащего Вити, который в этот момент обреченно закричал.

– Сегодня же привезешь мои армейские часы, – Захар смотрел, как последние капли из чашки падают на куртку соперника. – Понял меня?

Никита молча вел Pannonia по сумеречной улице. Витя, сидящий позади, казался тенью, таким же серым и тихим. Парень остановил мотоцикл у малиновых ворот, и его угрюмый товарищ рывком спрыгнул. Витя открыл дверь своего дома и, проигнорировав пьющих на кухне чай родителей, протопал в свою комнату. Он упал на колени, подполз к кровати и нащупал под ней одну из коробочек. В ней, на специально сшитой подушечке, красовались заветные армейские часы. Витя мрачно смотрел на них подбитым глазом и чувствовал, как внутри клокочет целый душевный ураган. Парень даже не заметил Никиту, который зашел следом за ним, чтобы хоть как-то поддержать друга. Первое, что увидел гость, был жужжащий фильтром, уютно подсвеченный аквариум. Его аквариум.

– Это же…