Грань. Сборник повестей

И под громкий раскат хохота товарищей он вылил на голову Драгха остатки из кувшина, стоявшего на соседнем столе.

Пиво, пиво, хмельное пиво. Он выходит из кузницы, мокрый, разгоряченный, со следами копоти на лице и груди, и его жена огнегривая Терранкха подает ему с поклоном большую глиняную кружку. Он принимает с достоинством и не спеша выпивает до дна. Возвращает пустую кружку и оглядывает двор в поисках сына.

– Грэдхи, – кричит он, наконец, отчаиваясь увидеть в кустах или за сараем рыжую шевелюру отпрыска, – отец тебя зовет.

С шумом валится поленница дров и среди поленьев барахтается, пытаясь встать на ноги, малыш Гредх аэн Драгх из Рода Каменистого Лотоса, надежда семейства, единственный наследник и будущий владетель родовых секретов. С горем пополам поднявшись, чуть прихрамывая, мальчик подходит к отцу и внимательно на него смотрит.

– Взгляни, малыш, – отец достает из-за спины маленькую кирку, которую до сей поры прятал за поясом, – будешь помогать папке. Верно? Ну, что скажешь?

Получив разрешение говорить (а за разговоры без разрешения обязательно последует наказание) сын хватает отцовский подарок и начинает размахивать им направо и налево.

– Ух, ты, здорово, – вопит он, но внезапно останавливается, – а секиру? – требовательно спрашивает малыш и глаза его хмурятся, – мне нужна секира. Я стану могучим воином и отомщу эльфам за дедушку. Вообще за всех убитых при Кукрмаргхе.

Драгх выпрямляет спину и хмурится сам. В этот момент сходство отца и сына настолько велико, что жена изумленно хлопает в ладоши.

– Ну, воин, – она спешит разрядить обстановку, – для начала повоюй с этими дровами. Посмотри, что ты наделал?

– Но я не хочу дрова, – начинает канючить малыш, – я хочу секиру.

– Будет и секира, – мать медленно, но твердо уводит мальчика, – а пока что помоги матери и собери все, что разрушил. Ты помнишь первый подвиг Прародителя?

– Отомстишь, сынок, – Драгх глубоко вздохнул и смахнул с лица остатки пены, – выходит, что не только за дедушку, но и за отца. И думаю, что в полку мстителей ты будешь не одинок.

– Что еще там лопочет этот крот? – подал голос третий эльф, – пора преподать ему хороший урок гостеприимства.

– Никогда не удивляйся в гостях у эльфа, – медленно проговорил Драгх, поочередно вглядываясь в лица тех, с кем еще недавно пировал за одним столом, – и никогда не доверяй эльфу, – значительно добавил он, – мало кто помнит продолжение этой пословицы, которую, кстати, вы же, эльфы, сами и придумали. Но не я, – гном бережно снял с шеи цепочку, на которой висел хрустальный изящно украшенный флакон, наполненный чем-то ярко алым.

– Жидкий огонь с Архипелага Драконов, – пояснил он, и с наслаждением увидел, как вытягиваются лица троицы эльфов, – сколько здесь смертей, остроухие? Как вы думаете, не меньше чем вы предательски зарезали ночью в Кукрмаргхской долине?

Мать уводит за руку слегка упирающегося ребенка. Возле самой двери в дом они оглядываются и приветливо машут рукой отцу.

– Простите меня, – тихо прошептал гном, – если можете – простите. Да не оставит вас Прародитель.

С огромной силой, Драгх швырнул наземь хрустальный сосуд. Мир вокруг него на короткое мгновение стал ослепительно белым и Драгх аэн Грейтх из Рода Каменистого Лотоса, оружейник в десятом поколении, обладатель Ордена Самоцветов перестал существовать.

Вдох – выдох. Вдох – выдох. Пол был уже липким от крови. Ничего подобного еще не было в то время, когда он бежал по этому коридору в обратном направлении. Теперь же все чаще у него на глазах происходили отдельные короткие стычки. Люди защищались с яростью обреченных. Успевшие вырваться из темницы и вооруженные чем попало, они, как правило, являлись всего лишь дичью на этой кровавой охоте. Никто не надеялся вырваться из замка живым. Люди хотели всего лишь одного – как можно дороже продать свою жизнь. Иногда это получалось. Чаще – нет. Чаще их просто с шутками и прибаутками нашпиговывали арбалетными бельтами.

Вдох – выдох. Вдох – выдох. Теперь через левое крыло, вдоль Пиршественного зала, по винтовой лестнице и там уже рукой подать до Башни Мудрости. Мы успеем. Мы сможем. Мы…

Дрожь под ногами он ощутил за миг до того, как где-то слева от него громко ухнуло, и с шумом вылетели стекла из витражей Галереи Славы. А вслед за ними в большой коридор вырвалось белое пламя, жадно пожиравшее на своем пути, все, что могло гореть. Как спички сгорели в нем те, кому не посчастливилось оказаться в эту минуту рядом со стеной огня. Те, что были во время взрыва чуть поодаль, теперь живыми факелами с визгом разбегались в стороны, не разбирая дороги. Пламя съедало их чуть медленнее, его первоначальная сила угасла, и теперь огонь неумолимо расползался по Дворцу, превращая роскошные гобелены в золу, серебряные и золотые украшения в лужи на полу, а великолепную мозаику и изысканные барельефы – в бугристую закопченную массу.

Вдох – выдох. Вдох – выдох. Резко и почти не думая, развернулся и побежал в обратном направлении, спасаясь от огня и на ходу обдумывая новый маршрут. Вверх через лестницу, направо мимо Вечно Золотого Сада и Приемного Зала. Лишних пять минут. Скверно, ай как скверно.

– Вот он, – откуда – то из боковой галереи раздался торжествующий визг, – он! Это он! Именем тана задержите его!

Слегка повернув голову на голос, и не сбавляя скорости, он увидел одного из давешних низушков – мародеров в сопровождении четырех гвардейцев, спешащих ему наперерез.

– Suut! – раздались требовательные крики, послышался лязг мечей, вынимаемых из ножен. Противно заскрипела взводимая тетива арбалета. Скверно, ай как скверно. Он остановился как вкопанный, повернулся вполоборота, поднял руки и медленно пошел навстречу патрулю. Эльфы тоже перестали бежать, при этом слегка столкнувшись плечами и на секунду упустив из виду преследуемого. Именно в эту самую секунду между пальцев у человека в капюшоне словно по волшебству появилось, что —то маленькое, круглое и с зазубринами. Всполохи огня радужно раскрасили заостренные края. Человек слегка развел руки в стороны и сделал какой-то сложный пасс.

Шарк, шарк, шарк, шарк. Нелепо взмахивая руками, гвардейцы кулями попадали на пол, сохранив на лицах удивленные и слегка высокомерные выражения. Короткие взгляды по сторонам – нет, никто не обратил внимания, никого нет поблизости, никому нет дела до других. Каждый – сам за себя. А в голове у человека уже вырисовывался новый кратчайший путь к Башне Мудрости. Он решительно зашагал прямо в сторону мертвых гвардейцев, постепенно набирая скорость, чтоб перейти на бег. Возле трупов он слегка замедлил шаг и за шиворот вытащил из-за портьеры низушка, тенью метнувшегося туда прямо перед началом дискометания.

– Не губите, ваше милосердие, – сдавленно прохрипел, – меня заставили. Сам бы я никогда…

– Конечно, – мягко сказал человек и коротким скупым движением сломал низушку шею. Тело еще не успело упасть на пол, а человек уже перешел на бег. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Еще пять минут. Всего лишь пять минут. Целых пять минут. Это же почти вечность. Скверно, ай как скверно.

– Левое крыло замка горит, высокий тан, – посланец был весь в копоти. Почти без волос. Левая половина лица была изуродована огнем, – полагают, что это Белое Пламя.

– Чушь, – не отрывая голову от карты, на которой он что-то рисовал в окружении членов Большого Совета, ответил тан, – чушь или провокация. На ликвидацию пожара бросить Резервную Команду и быстро сформировать дружины из добровольцев. Добровольцев разумеется из числа гостей. И не отвлекайте меня по пустякам. Путь даже король Ингвар во главе стотысячного войска играет в кегли перед воротами дворца. Единственное исключение – это новости о выздоровлении принцессы. Что говорят лекари после посещения Башни Мудрости? Принцесса все еще там или уже у Целителей?

Тягостное молчание прерывал только скрип карандаша и деликатное покашливание царедворцев.

Посланник решал для себя непростую задачу – он подбирал слова, чтобы попытаться объяснить высокому тану, что уже три группы, посланные в Башню Мудрости, не смогли найти к ней дорогу. Да. Это звучало фантастически, но Башня словно исчезла. Лестницы, ведущие к ней, оканчивались тупиками, проходы исчезали, коридоры возвращали посланцев к началу маршрутов или водили их по кругу. Налицо было магическое вмешательство. А все дворцовые магики были задействованы на борьбе с Белым Пламенем, которое как следует из древних трактатов «подлежит успокоению свойствами исключительно магическими, ибо обычные средства тушения пожара лишь усиливают его голод».

– Принцессе лучше, – сдавленным голосом сказал, наконец, посланец, – скоро она предстанет перед глазами пресветлого тана.

– Вот, – удовлетворенно кивнул головой тан, – умеете же когда хотите. И с этим пожаром заканчивайте поскорее. Кстати, что с людьми?

– Уничтожены полностью, – посланец был рад, что в этот раз ему не приходится кривить душой.

Тан приподнялся над картой и впервые взглянул на посланника.

– Роскошно, – произнес он по слогам и улыбнулся.

Это была единственная хорошая новость, которую он получил за время празднования Sielfajmeen.

Песок в часах струился равнодушной змейкой. Тиеднель задумчиво смотрел на этот песочный поток, и настроение его становилось все мрачнее и мрачнее пропорционально убыванию песка в верхней части хрустальной колбы.

Принцесса лежала на неудобной кушетке. На спине. Ее руки были сложены на груди. Со стороны могло бы показаться, что она спит – настолько безмятежным выглядело ее лицо. Если бы не одно обстоятельство. Принцесса не дышала.

Кайол опаздывал. По расчетам Тиеднеля, он давно уже должен быть в Башне, даже, несмотря на то, что левая половина замка была охвачена самым настоящим пожаром. Кстати, за пожаром, равно как и за попытками дворцовых магиков локализовать его, Тиеднель сначала наблюдал с любопытством. Он, разумеется, сразу определил неестественную сущность пламени, мысленно прикинул, откуда и в каком направлении нужно наносить контрудары и, убедившись, что действия эльфийских волшебников ведутся в соответствии с его расчетами, сразу потерял к пожару всякий интерес.

Кстати, именно пожар он должен был поблагодарить за то, что заклятие Невидимости, которым он укутал Башню, до сих пор не было распечатано и сломано. Видимо, просто не хватало времени заняться им вплотную. Пока он ощущал только первые прощупывания, но они с каждой минутой становились все острее и явственнее. А Кайол как в воду канул. И это было очень и очень плохо.

– Я только что доложил тану, что все люди уничтожены целиком и полностью. Вплоть до самой ничтожной особи, – обгоревший эльф сидел на стуле в центре небольшого зала – уменьшенной копии Большого, где проходило заседание Совета, и морщился, пока ему делали перевязку лица.

– И вдруг я узнаю, что по Дворцу разгуливает какой-то круглоухий молодчик и направо – налево раскидывает какие-то диковинные железяки, от которых мои гвардейцы мрут как мухи. Будьте добры, скажите, что я ослышался.

– Милорд не ослышался, – гвардеец подававший рапорт был чист, свеж и отлично выбрит, будто явился на доклад не из полыхающего замка, а из танцевальной залы, – милорду не следовало бы относиться к моему рапорту с таким скепсисом, – гвардеец выпрямился в струнку, – это не простой человек. Боюсь даже предположить, – он замялся, – но я до конца, не уверен человек ли это.

– Продолжайте, – лекарь отошел от эльфа, тот поднялся со стула и теперь осторожно попробовал на прочность повязку на лице.

– Дело в том, что этот… субъект не только блестяще владеет этим экзотическим способом убийства, но и умеет проходить сквозь стены. Мы как раз преследовали его после того, как он расправился с патрулем и я сам, собственными глазами видел, как он пробежал сквозь стену. Я понимаю, как это звучит, но дело в том, что…

– Позвольте, – вмешался в разговор еще один из присутствующих, одетый в плащ Магического Двора, – через стену? Вы в этом абсолютно уверены? – и, не дождавшись ответа, он звонко хлопнул ладонью по столу и торжествующе закричал, – патруль сюда, быстро! Я знаю, где мы взломаем заклятие! Я знаю, как попасть в Башню Мудрости!

Вдох-выдох, вдох – выдох. Еще один поворот, потом последняя лестница и он уже в Башне Мудрости. После Зала Трофеев он едва не столкнулся с еще одним патрулем. Эльфы бросились было за ним, но потом вдруг остановились на месте, беспомощно озираясь по сторонам. Будто внезапно упустили его из виду. Он не придал этому значения и перешел на максимальную скорость. Дыхание начло сбиваться. Еще один пролет. Еще одна минута. Все. Дверь. Он у цели. Надеюсь, вовремя.

Дзынь – щелк. Что-то больно толкнуло его в плечо и бросило прямо на приоткрытую дверь. Рванувшись вперед изо всех сил, он буквально влетел в келью Тиеднеля и закрыл дверь на задвижку. На секунду успел увидеть гвардейцев, поднимающих арбалеты и магика, держащего перед собой Талисман Зеркала – вещь незаменимую, когда нужно точечно справиться с магией, отводящей глаза.