Мир Дженнифер

– Мама, у нас совсем нет времени, – не выдержал Марат, – они сейчас выварят дверь! Скажи, что нам делать?

– Сейчас… сейчас! Я подключаюсь. Минута. Скоро пройдет импульс.

Ничего не ответив, Марат вскочил на ноги. Он с напряжением наблюдал за дергающимся изображением и больше не оглядывался на дверь. Платон, наоборот, на монитор не смотрел, а следил за огненной полоской сварки, которая проворно ползла полукругом и совсем скоро должна была закончить свой путь.

Наконец Мама вернулась; ее тихий голос леденил душу настолько, что Платон задрожал.

– Когда шар изменит цвет на фиолетовый, – сказала женщина, – вы сможете переместиться. Просто прикоснитесь к нему обеими ладонями. Учтите, что при первом вдохе будет очень больно…

– А куда он нас забросит? – В голосе Марата было нетерпение.

– К нам сюда… в один из хрономиражей. Мы постараемся найти вас до остекленения.

Марат помрачнел. Платон посмотрел на шар. Тот действительно стал мигать и переливаться разными цветами, перебирая весь свой спектр: бирюзовый, зеленый, оранжевый, желтый, пурпурный.

– Мама, я же без оборудования… – Марат тяжело дышал. – Ты же понимаешь, что мы сами не выберемся оттуда?

– Гулливер, свайперы доставят тебе оборудование.

– Но Мама…

Марат хотел что-то добавить, но Мама его перебила:

– Поленов? Это ты?

У Платона округлились глаза от удивления. Помехи исчезли. С экрана монитора на него смотрела Катя – его бывшая девушка, сокурсница. Последний раз он ее видел лет десять назад, возможно, даже больше. С тех пор они ни разу не встречались. Даже в социальных сетях. Доходили слухи, что Катя вышла замуж и уехала куда-то в Европу: в Швейцарию или в Германию, а может быть, в Нидерланды, – он точно не помнил. У нее родились дети – близнецы Савва и Карина; об этом он узнал от общих друзей, которых по университетской жизни у них оставалось достаточно. Они встречались, пока учились в институте, и еще пару лет после, но у них что-то не заладилось, и они расстались.

– Катя?

– Как ты тут оказался?!

– Я… – Платон запнулся. Он не знал, что ответить.

Он сам не понимал, как оказался на Марсе, под землей, в Котле с каким-то Гулливером, да еще и одетый в яркие оранжевые плавательные шорты, как какой-нибудь спасатель Малибу[15 - Имеется в виду популярный в девяностые годы американский телесериал «Спасатели Малибу».]. Платон вспомнил, что всего несколько часов назад он шел домой, чтобы покопаться в алгоритмах взаимодействий суперпозиций Дженнифер и показать, как работает обновленное АПИ, своему коллеге, толстяку Грише, который обещал к тому же принести пива. Больше он ничего не планировал на тот вечер.

– Гулливер, где ты его раскопал?!

Катя была и удивлена, и зла одновременно. В общем, это точно была Катерина Белозерова. Та самая своенравная шатенка, о которой часто говорили в институте: «Далеко пойдет девка!»

Марат развел руками:

– В контейнере. Где же еще?!

– Господи боже мой! – Женщина вскинула руки.

Она была одета в черную водолазку, а ее когда-то длинные каштановые волосы теперь были коротко острижены – практически на нет. За эти годы она изменилась, о чем свидетельствовали совсем мелкие, еле заметные морщинки, разбросанные паутинкой вокруг ее грустных глаз.

– Давайте, перемещайтесь скорее! Поговорить успеем!

Шар окрасился в фиолетовый. Марат быстро побежал к нему, чтобы успеть переместиться. Платон видел, как здоровяк прыгнул в яркое свечение и столп пульсирующего света проглотил его целиком.

Ошеломленный Платон медлил. И лишь когда Катя закричала: «БЕГИ!» – он побежал. Вернее, ему удалось преодолеть всего лишь три-четыре метра, прежде чем удар приклада свалил его на землю.

Мир выключился. Он погас. Его выдернули из розетки. Щелк – и нет его! Платон снова оказался в кромешной темноте и в полном одиночестве. Так уж повелось…

«Катя…» – пробормотал он и отключился.

Глава 15. Яма

– Сильно стукнули-то его, – загнусавил кто-то.

– Да уж… – согласился хриплый голос.

– Ну хоть забинтовали парня, – вздохнул гнусавый.

– Бинтовать умеют, – с иронией заметил хриплый. – Вон сколько в лазарете лежит бинтованных! Поди, человек сорок, не меньше!

– Что же он натворил такого?

– А я почем знаю?

– Может, нагрубил? – предположил гнусавый.

– Не… За такое суточный «К» дают, но не колотят.

– А они поколотили?

– Ну, коротыша вроде стукнули разок.

– За что?

– Да он сам виноват. Показал свой голый тощий зад какой-то важной персоне с Земли. Персона прилетела с детьми-отличниками на ежеквартальную экскурсию.

– Да не может быть!

– Да может. Он такой. Вертлявый. Хамоватый. До того как на Земле бахнуло, он в цирке клоуном работал, а потом таким и остался… Чертов шут! Вечно с ним проблемы у нас в отряде! – Хриплый закашлялся.

– А я всегда думал, что они грустные.

– Хто? – не без труда выдавил хриплый. Кашель не унимался.

– Ну, клоуны эти… В жизни.

– А черт их знает. Гульба интуит, но ведь дурак дураком. Как такое может быть? Не знаю!

– Понятно… – сказал гнусавый и замолчал. Замолчал и хриплый. Но вскоре хриплый снова стал возмущаться:

– Вчера вон на три часа больше остальных с кораллами возились! А все из-за кого?