Мир Дженнифер

– Срочно собирай поисковую команду, прием.

– Есть, прием!

– Буду у вас через тридцать минут, прием.

– Принято, ждем тебя, прием.

– Конец связи.

Роберт положил на стол рацию и посмотрел на испуганного лейтенанта. Он стоял по стойке смирно и смотрел куда-то вдаль. «Что за истукан!» – с раздражением подумал Роберт и стал неторопливо натягивать летные перчатки.

Роберту было шестьдесят три года, но выглядел он, как и все нувры после Преображения, максимум на сорок. Короткая стрижка диссонировала с густыми черными бровями над карими, всегда строгими глазами, его бледное худое лицо заканчивалось острым подбородком, а аккуратный, правильной формы нос был почти что незаметен. Высокий, худощавый, но крепкий, Роберт был одет в серую спецовку военного образца. На груди слева виднелся знак отличия Хранителей, на черном кожаном поясе такая же эмблема располагалась на месте пряжки – троичная пирамида, разделенная на три ступени, внизу самая большая, вверху самая маленькая, – такой вот незамысловатый треугольный символ просветления, символ победы над смертью, над собственной природой, победы над самим собой.

«Что же, теперь все зависит от него!» – думал он, шагая по просторному коридору, ведущему к аэродрому. Роберт волновался. Это было нетипичным чувством для нувров. Ладони стали влажными, сердце учащенно билось, ноги двигались не так, как обычно, – в них неожиданно появилась легкая непослушность. «Если он не справится, – думал полковник, – они все разобьются».

Мимо проходили сослуживцы, каждый из которых отдавал честь. Роберт отвечал им тем же, а про себя думал: «Какая странная история… Я согласился помогать Маме… Почему я вспомнил, а они все нет? Как могло так произойти? Без иллюзий и обманов, говорят неизменившиеся… без иллюзий и обманов… Как же нам снова начать жить без иллюзий и обманов, интересно? И как все это остановить? Не поздно ли что-либо предпринимать? Столько лет прошло. Они говорили, что надежда умирает последней. Хм… Так раньше приговаривали, когда еще мир не был автоматизирован и целиком принадлежал человеку. Если это правда так, то время надежд подходит к концу…»

Роберт вздохнул, пристегнул широкий ремень безопасности и ударил кулаком по крупной клавише «Пуск». Тут же появились рычаги управления, приборы замигали, реактивный вертолет загудел и с легкостью птицы оторвался от каменистой поверхности Марса.

Глава 8. «Пациенты. Яма. Земля – Марс»

– Ты что, Марса не видел? Чего встал? Идем же! Скорее! Я ждать не стану.

Платон не верил своим глазам. Поначалу ему показалось, что он в каком-то дурманящем сне, где реальность такая же условная, как и полуденные миражи пустыни Каракумы. Реальность эта подло опутала его своими абсурдизмами и уже откровенно опасными приключениями. «Какой же это может быть Марс, – думал про себя Платон, шагая по планете, – когда я могу дышать и мне совсем не холодно в одних чертовых плавках?».

Тем временем мужчина уже проворно карабкался на холм. Было видно, как его буты поднимают грязно-оранжевую марсианскую пыль, а довольно сильный ветер тащит ее в сторону. Платон обернулся: посреди какого-то кратера и камней (их было множество повсюду) лежала сигароподобная угольно-черная капсула, из которой уже вылезло несколько заключенных. Они озирались, разговаривали, спорили, кто-то даже кричал в их сторону и активно жестикулировал, но никто, никто из них не желал пойти за ними следом. «Странно…» – подумал Платон. Чуть выше над их головами на оцарапанном боку капсулы красовались цифра «613» и надпись: «Пациенты. Яма. Эшелон: Земля – Марс».

Платон не стал медлить и двинулся за мужчиной, которого уже не было видно, лишь столб пыли свидетельствовал о его существовании.

Пока Платон поднимался, он хорошо разглядел и даже успел потрогать шершавую поверхность «красной планеты». Песок был совсем мелкий и ломкий, как старая бабушкина пудра, а острые камни казались легковесными; черными бусинками камешки скатывались вниз под давлением стоп. Воздух был сухим, безвкусным, но вполне достаточным для нормального дыхания. Было немного прохладно, но не холодно. Постоянно дул ветер, отчего пыль попадала в глаза, и они начинали слезиться. Платон старался не медлить, поскольку единственный его спутник уже оторвался метров на сто, не меньше. Слава богу, подъем сменился равниной, и Платон побежал, чтобы поскорее сократить расстояние и нагнать человека в мотоциклетной куртке. Где-то через минуту ему это удалось, и он постарался остановить мужчину, схватив того за рукав.

– Ты что?!

– Погоди! – воскликнул Платон с мольбой в голосе.

– Ну что теперь? Ты сам решил увязаться. Я тебя не заставлял… У тебя еще есть время вернуться. – Мужчина посмотрел в сторону чернеющей вдали капсулы, брезгливо поморщился, сплюнул и добавил: – К этим.

– Как звать… тебя? – Платон еще не окончательно возвратил себе дыхание, и слова его как бы повисали, замирая в прохладе марсианского дня.

– Маратом. Ну что, идем? Или продолжим светскую беседу, пока нас не словили?

Платон хотел было что-то ответить, но Марат уже двинулся в путь.

– Я… Платон.

– Хорошо.

Марат, по всей видимости, был не самым воспитанным человеком, с которым Платону приходилось иметь дело, но неприветливые и грубые люди были частыми гостями в его прежней городской жизни. Особенно много их было в час пик на станции метро «Пушкинская», когда он отчаянно пытался втиснуться со всеми остальными в набитые до отказа поезда.

– Куда… куда мы идем?

Платону постоянно приходилось нагонять Марата.

Марат зашагал еще быстрее, отчего его широкая спина раздувалась, как парус. Он не отвечал. Все шел, шел и шел.

– Черт! Марат!

– Ну что?

– Куда мы идем?

– Туда. – Марат махнул рукой.

Прищурившись, Платон разглядел какую-то вышку. Тонкая, как игла, она торчала из-за коричневого бугра и жизнерадостно поблескивала на солнце, лениво висящем над горизонтом в оранжевом мареве марсианского полудня.

– Это что, антенна? – не унимался Платон.

– Антенна.

Помолчав, Платон добавил:

– И куда транслирует?

– В Центр.

– Центр? – Платон снова замолчал, стараясь не отставать от спутника и не сбивать дыхания. – Какой Центр?

– Их Центр.

– Их, – повторил за ним Платон. – А кто они-то?

Марат остановился, как следует выругался, но затем ответил:

– Они, Платон… Они – враги!

Глава 9. Враги

Реактивный вертолет Роберта стал вертикально садиться на овальное блюдце посадочного плато сектора Т-8. Высокий и сутулый Горан с двумя своими помощниками уже ждали пилота у самого подножия зоны высадки. Все трое находились достаточно близко, чтобы видеть сквозь ветровые стекла «Вихря» озадаченное лицо Роберта. Пилот поприветствовал сослуживцев, подняв правую руку в летной перчатке, которая казалась чрезмерно большой и напоминала огромного тарантула. Все трое поспешили отдать честь.

Пары? еще не рассеялись, а Роберт уже быстро спускался по лестнице вниз. Полы его плаща развевались, обнажая под собой серую униформу и три крестообразных ордена.

– Докладывай! – скомандовал он, пожимая на ходу руку Горану, а затем и его помощникам.

– Вот что мы успели узнать. – Горан на ходу толкнул стеклянные двери, и мужчины попали в ослепительной белизны стыковочный коридор. – Контейнер шестьсот тринадцать был приписан к миссии «Возрождение» и летел в составе летной группы межпланетника «Орион». В штатном режиме, заходя на заданную орбиту, «Орион» отсоединил платформу с контейнером. Это произошло в двенадцать тринадцать ровно, как и планировалось. Тем не менее по каким-то до сих пор не установленным причинам преждевременно, еще не набрав нужной высоты и скорости, платформа отсоединила контейнер над Кидонией на высоте восемнадцать тысяч километров, что поставило под угрозу успешность выполнения миссии. Неконтролируемое падение контейнера продолжалось в течение пяти минут, прежде чем сработала пневматическая парашютная система. Высота при этом была около пяти тысяч, скорость падения – восемь-восемь. Подчеркиваю, что отсоединение никак не могло произойти без постороннего вмешательства. Протокольное время – двенадцать часов двадцать семь минут пять секунд. Далее, через три минуты двадцать семь секунд контейнер приземлился в районе Маринер, точные координаты – шесть три шесть южной долготы и сто пятьдесят два пять восемь восемь один восточной широты. Должна была сработать аварийная дверь, и она сработала. Держатели отключились. Предполагаю диверсию. Возможен побег.

«Все-таки ему удалось! – обрадовался про себя полковник. – Теперь он должен вернуться. Сможет ли он это сделать? Надеюсь, что сможет. Другого шанса у него уже не будет…»

Роберт ускорил шаг. Остальным приходилось с трудом держать темп полковника.