По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Мир Дженнифер
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Понимаю, но, Платон, голубчик, у нас с вами осталось слишком мало времени. – Джон с волнением взглянул на часы. Платон заметил странные символы, мигающие на круглом циферблате, – совсем не цифры. – Вы должны помочь нам вернуть то, что мы, по нашей общей вине, потеряли. Просто не доедайте кашу, оставляйте по чуть-чуть. Вот столечко… – уточнил Джон Доу, соединив большой палец с указательным.
В этот момент Платон почувствовал, что пространство сновидения стало меняться. Драцена исчезла, а на ее месте появилась метла. Она одиноко валялась на полу, словно кем-то забытая.
– Платон! – В какой-то момент Джон неожиданно крепко схватил Платона за руку и потянул его к себе. – Платон, вы простите меня за это, но иначе вы не вспомните ничего из того, что я вам только что рассказал.
Платон открыл было рот, чтобы признаться Джону, как Дженнифер поступила с ним, отправив его в прошлое, чтобы он, по всей видимости, познакомился с Кэрол, которая должна была, наверное, впоследствии помочь ему деньгами, для того чтобы он, как полагается, мог спокойно закончить начатое, но не успел произнести и слова, как Джон молча повернул руку Платона ладонью вверх и затушил о нее сигарету.
Платон заорал от дикой боли и вскочил на кровати в пропахшей нафталином палате.
Глава 20. Маленькие ручки, огненные глазки
Вернув таинственного гостя в его тесную палату, Горан внезапно захотел подняться на самый верх Ямы, чтобы выйти наружу и как следует продышаться холодным вечерним воздухом.
Обычно в это время марсианских суток на помосте весьма людно: миссионеры собирались, чтобы пообщаться друг с другом, обсудить новости, поговорить о Земле и полюбоваться на падающие звезды. Но не сегодня. Сегодня был большой праздник – шестая годовщина со дня Преображения, со дня явления Дженнифер, поэтому все с нетерпением ждали трансляции ежегодного концерта в ее честь.
«Как же хорошо, когда здесь никого нет!» Горана совсем не волновали ни праздник, ни приуроченный к этому празднику концерт. С переездом на Марс ему было сильно не по себе. Помимо СЛВ, он чувствовал необъяснимую тоску по прошлому, и хотя он прекрасно помнил свою жизнь до преображения, понять, почему именно он так тосковал, Горан никак не мог. Банальное детство в СССР, институт с отличием, первая работа в Нью-Йорке, много лиц, много рукопожатий, автомобильная авария, долгая реабилитация после лечения, возвращение в Москву, скучная работа в МИДе. Ничего интересного…
Горан медленно подошел к самому краю помоста и, как он любил всегда делать, устало облокотился о дутые металлические перила.
Марсианская долина заметно потемнела, отчего казалась совсем неприветливой. На холмах кое-где уже зажглись сигнальные огни, и хотя небо все еще оставалось светлым, оно уже было усеяно звездами, а Млечный Путь величественно чертил круг своей спирали, словно кто-то поворачивал весь мир целиком. Ощущение ночи проникло в душу сутулого Горана незаметно и так глубоко, что он поежился. «Волнение? Откуда взялось это волнение? Откуда во мне такая непримиримая тоска?» – думал он, погружаясь глубже в мысли.
Порыв прохладного марсианского ветра неожиданно всколыхнул его черные волосы, а после бережно пригладил их обратно.
«Горан, – тихо позвал его женский голос. – Го-о-ора-а-ан! Милый мой Горан!»
«Дженнифер? Дженнифер, это ты?» – мысленно спросил Горан.
«Скучал по мне, Горан?»
Горан почувствовал прилив крови и учащенное сердцебиение. В голове зашумело, как шумит море в ракушке. Горан уставился на свои руки. Он с такой силой сжимал перила помоста, что кисти побелели.
«Почему ты ушла от нас?»
Вопрос Горана тяжестью повис в пустоте.
«Почему ты ушла, Дженнифер? – повторил он. Голос стал крепнуть. – Почему ты нас бросила, Дженнифер?»
«Я всегда была рядом, я вас не бросала…»
«Я не понимаю тебя, Дженнифер!»
Дженнифер молчала. Казалось, она подбирает правильные слова, хотя она всегда знала, что именно и как именно говорить каждому из них.
«Мне пришлось уйти, чтобы не погибнуть…»
Горан поднял голову к синеющему небу и посмотрел вглубь космоса. Что-то ударилось об аэродинамическую конструкцию помоста. От этого помост немного задрожал, и Горан машинально сделал два шага назад, отступив от края.
«Он ступает тихо, но слышат его все! ГОР-Р-Р-РАН-АН-АН-АН!»
«Что ты такое говоришь, Дженнифер? Я тебя не понимаю!»
С голосом Дженнифер творилось что-то ненормальное. Она выкрикивала, выплевывала, проглатывала слова, она не говорила, а скорее ругалась. Речью такое трудно было назвать.
«Бры-та-так-так… Он ступает тихо, но слышат его все!» – повторила Дженнифер.
«О ком ты говоришь, Дженнифер?!»
Ветер успокоился. К счастью, голос Дженнифер стал прежним.
«Ты знаешь о ком, милый мой Горан! Мой несчастный, добрый Горан! Не переживай так сильно за нее! С ними все еще может быть хорошо!»
Горан пошатнулся и упал на свои острые колени. Мир качался и рушился с таким оглушительным грохотом, что Горан закрыл уши. Его пронзали невидимые иглы. Боль была так страшна, что Горан решил, что через секунду умрет. При этом слова Дженнифер, как и сам ее образ, отстранялись.
«Кто они? Кто они? Кто они? Кто ОНИ?! О ком она, черт побери, говорит?!»
Щелк!
На миг Горан увидел прямо перед собой яркую картину. Он в каком-то зале. Зале ожидания? Чего он ждет? На нем синяя куртка-аляска. Он бледный, глаза пустые. Совсем как у мертвеца. В руках белый одноразовый кофейный стаканчик. Маленький, мятый. Люди ходят мимо хаотично. Какая-то женщина неожиданно садится рядом на корточки, заглядывает ему в лицо, в самую пустоту его серых, глубоко посаженных глаз, и что-то говорит, говорит, говорит. Вкрадчиво, нежно, убедительно. Пусть говорит, он все равно не видит ее в упор. И не слышит. Потом она кладет руку ему на плечо. Встает. Колеблется. Снимает руку с плеча и уходит. Он не шелохнется. Он застыл. По его щекам медленно катятся слезы. Он понимает, что только что потерял семью.
Щелк!
Боль закончилась. Наступило оцепенение.
«Вспо-ми-най изнутри…» – послышался ускользающий шепот Дженнифер.
«У… нас… была… дочь?»
«Правильно! Как ее звали, вспомни!»
«Тоня. Боже мой! Ее звали Тоня!»
«Да-а…» – с наслаждением сказала Дженнифер.
«Маленькие ручки, огненные глазки. Веснушки… Кукла Барби… Без… руки…»
«Вспоминай еще!»
«Она ждет. Смотрит в серое ненастье и ждет меня. Не спит».
«Да-а…»
Снова подул холодный ветер. Горан заплакал.
«Маленькие ручки. Огненные глазки. Твои фломастеры засохли, солнышко мое!»
«Не останавливайся, продолжай вспоминать!» – приказала Дженнифер.
Горан забормотал что-то, а потом произнес нараспев: «Папа поздно будет точно. Папа поздно будет точно. Он придет домой, как тень. Он придет домой, как тень. Незаметно, тихо, кратко. Проберется к ней в постель. Поцелует, улыбнется, и настанет новый день. Новый день».
В этот момент Платон почувствовал, что пространство сновидения стало меняться. Драцена исчезла, а на ее месте появилась метла. Она одиноко валялась на полу, словно кем-то забытая.
– Платон! – В какой-то момент Джон неожиданно крепко схватил Платона за руку и потянул его к себе. – Платон, вы простите меня за это, но иначе вы не вспомните ничего из того, что я вам только что рассказал.
Платон открыл было рот, чтобы признаться Джону, как Дженнифер поступила с ним, отправив его в прошлое, чтобы он, по всей видимости, познакомился с Кэрол, которая должна была, наверное, впоследствии помочь ему деньгами, для того чтобы он, как полагается, мог спокойно закончить начатое, но не успел произнести и слова, как Джон молча повернул руку Платона ладонью вверх и затушил о нее сигарету.
Платон заорал от дикой боли и вскочил на кровати в пропахшей нафталином палате.
Глава 20. Маленькие ручки, огненные глазки
Вернув таинственного гостя в его тесную палату, Горан внезапно захотел подняться на самый верх Ямы, чтобы выйти наружу и как следует продышаться холодным вечерним воздухом.
Обычно в это время марсианских суток на помосте весьма людно: миссионеры собирались, чтобы пообщаться друг с другом, обсудить новости, поговорить о Земле и полюбоваться на падающие звезды. Но не сегодня. Сегодня был большой праздник – шестая годовщина со дня Преображения, со дня явления Дженнифер, поэтому все с нетерпением ждали трансляции ежегодного концерта в ее честь.
«Как же хорошо, когда здесь никого нет!» Горана совсем не волновали ни праздник, ни приуроченный к этому празднику концерт. С переездом на Марс ему было сильно не по себе. Помимо СЛВ, он чувствовал необъяснимую тоску по прошлому, и хотя он прекрасно помнил свою жизнь до преображения, понять, почему именно он так тосковал, Горан никак не мог. Банальное детство в СССР, институт с отличием, первая работа в Нью-Йорке, много лиц, много рукопожатий, автомобильная авария, долгая реабилитация после лечения, возвращение в Москву, скучная работа в МИДе. Ничего интересного…
Горан медленно подошел к самому краю помоста и, как он любил всегда делать, устало облокотился о дутые металлические перила.
Марсианская долина заметно потемнела, отчего казалась совсем неприветливой. На холмах кое-где уже зажглись сигнальные огни, и хотя небо все еще оставалось светлым, оно уже было усеяно звездами, а Млечный Путь величественно чертил круг своей спирали, словно кто-то поворачивал весь мир целиком. Ощущение ночи проникло в душу сутулого Горана незаметно и так глубоко, что он поежился. «Волнение? Откуда взялось это волнение? Откуда во мне такая непримиримая тоска?» – думал он, погружаясь глубже в мысли.
Порыв прохладного марсианского ветра неожиданно всколыхнул его черные волосы, а после бережно пригладил их обратно.
«Горан, – тихо позвал его женский голос. – Го-о-ора-а-ан! Милый мой Горан!»
«Дженнифер? Дженнифер, это ты?» – мысленно спросил Горан.
«Скучал по мне, Горан?»
Горан почувствовал прилив крови и учащенное сердцебиение. В голове зашумело, как шумит море в ракушке. Горан уставился на свои руки. Он с такой силой сжимал перила помоста, что кисти побелели.
«Почему ты ушла от нас?»
Вопрос Горана тяжестью повис в пустоте.
«Почему ты ушла, Дженнифер? – повторил он. Голос стал крепнуть. – Почему ты нас бросила, Дженнифер?»
«Я всегда была рядом, я вас не бросала…»
«Я не понимаю тебя, Дженнифер!»
Дженнифер молчала. Казалось, она подбирает правильные слова, хотя она всегда знала, что именно и как именно говорить каждому из них.
«Мне пришлось уйти, чтобы не погибнуть…»
Горан поднял голову к синеющему небу и посмотрел вглубь космоса. Что-то ударилось об аэродинамическую конструкцию помоста. От этого помост немного задрожал, и Горан машинально сделал два шага назад, отступив от края.
«Он ступает тихо, но слышат его все! ГОР-Р-Р-РАН-АН-АН-АН!»
«Что ты такое говоришь, Дженнифер? Я тебя не понимаю!»
С голосом Дженнифер творилось что-то ненормальное. Она выкрикивала, выплевывала, проглатывала слова, она не говорила, а скорее ругалась. Речью такое трудно было назвать.
«Бры-та-так-так… Он ступает тихо, но слышат его все!» – повторила Дженнифер.
«О ком ты говоришь, Дженнифер?!»
Ветер успокоился. К счастью, голос Дженнифер стал прежним.
«Ты знаешь о ком, милый мой Горан! Мой несчастный, добрый Горан! Не переживай так сильно за нее! С ними все еще может быть хорошо!»
Горан пошатнулся и упал на свои острые колени. Мир качался и рушился с таким оглушительным грохотом, что Горан закрыл уши. Его пронзали невидимые иглы. Боль была так страшна, что Горан решил, что через секунду умрет. При этом слова Дженнифер, как и сам ее образ, отстранялись.
«Кто они? Кто они? Кто они? Кто ОНИ?! О ком она, черт побери, говорит?!»
Щелк!
На миг Горан увидел прямо перед собой яркую картину. Он в каком-то зале. Зале ожидания? Чего он ждет? На нем синяя куртка-аляска. Он бледный, глаза пустые. Совсем как у мертвеца. В руках белый одноразовый кофейный стаканчик. Маленький, мятый. Люди ходят мимо хаотично. Какая-то женщина неожиданно садится рядом на корточки, заглядывает ему в лицо, в самую пустоту его серых, глубоко посаженных глаз, и что-то говорит, говорит, говорит. Вкрадчиво, нежно, убедительно. Пусть говорит, он все равно не видит ее в упор. И не слышит. Потом она кладет руку ему на плечо. Встает. Колеблется. Снимает руку с плеча и уходит. Он не шелохнется. Он застыл. По его щекам медленно катятся слезы. Он понимает, что только что потерял семью.
Щелк!
Боль закончилась. Наступило оцепенение.
«Вспо-ми-най изнутри…» – послышался ускользающий шепот Дженнифер.
«У… нас… была… дочь?»
«Правильно! Как ее звали, вспомни!»
«Тоня. Боже мой! Ее звали Тоня!»
«Да-а…» – с наслаждением сказала Дженнифер.
«Маленькие ручки, огненные глазки. Веснушки… Кукла Барби… Без… руки…»
«Вспоминай еще!»
«Она ждет. Смотрит в серое ненастье и ждет меня. Не спит».
«Да-а…»
Снова подул холодный ветер. Горан заплакал.
«Маленькие ручки. Огненные глазки. Твои фломастеры засохли, солнышко мое!»
«Не останавливайся, продолжай вспоминать!» – приказала Дженнифер.
Горан забормотал что-то, а потом произнес нараспев: «Папа поздно будет точно. Папа поздно будет точно. Он придет домой, как тень. Он придет домой, как тень. Незаметно, тихо, кратко. Проберется к ней в постель. Поцелует, улыбнется, и настанет новый день. Новый день».
Последний отзыв
Информатика. 4 класс
3.33
3.33
интересный учебник