Универсариум

– Ха-ха-ха, – радостно застрекотала рыжуля.

– Ха-ха-ха, – наваливал ее учитель, не выпуская ее из позы подчинения, и готовился нанести новый удар.

Клац! И новый рывок нападения на задницу милой дамы. Еще раз – клац! Еще рывок!

Да он словно трахал ее у стола.

И это заметили ребята-соседи.

Да, да, парень, ты всё правильно видишь. Кто-то у тебя на глазах практически засаживает твоей подруге, а она хихикает. Надо думать, ей это нравится. Но ты не злись. На самом деле это всего лишь урок игры на бильярде. Ничего страшного. Если только мастер сейчас не возбужден.

Но парень, кажется, все-таки разозлился.

Он бросил свой кий на стол и двинулся к нам. Его напарник как по команде зашагал рядом с ним.

Ох, недобрый это знак! Ох, недобрый!

– Ната! – сурово взвизгнул парень. – Ты че тут веселишься?!

Девица выпрямилась. И шустро отслоилась от приклеенного соловьевского тела. С ее лица исчезла детская радость, и появилась гримаса обнаруженного преступника.

– Зай, я сто тыщ выиграла! – защебетала она, выбрасывая сразу единственный имеющийся плюс всего этого театра и его хоть какое-то рациональное объяснение.

Но Заю это, похоже, не тронуло. Потому что он грозно подскочил к Толику и несильно толкнул его в плечо. Демонстрируя тем самым свою агрессию и мощь.

– Ты че к ней ластишься, мудак?! Че, попутал, а?! – тыкал пальцем в грудь Соловьеву.

– Зай, ну ты че, ну ты че? – проныла Рыжуля Троянская. – Я же тебе говорю, мы играли.

– Игрок, что ли, а?! – напирал мускулистый Зая, зыркая в невозмутимое лицо оппонента. – Я те щас поиграю! – И шлепнул ему легкую пощечину. И тут же еще одну.

– Эй, эй, эй! – не выдержал я таких движений. И мигом приблизился к противникам.

– Не дергайся, – остановил меня железной ладонью, упершейся в грудь, друг Заи. – Пусть поговорят.

Соловьев со спокойным видом кивнул мне, мол, всё нормально, это недоразумение, и сейчас всё объяснится и мирно разрешится.

Он интеллигентно произнес:

– Я показывал, как можно вот этот… – взял ближайший к бортику шар, – точно отправить куда нужно.

И тут же резким маневром ударил этим шаром в висок Зае.

От этого парень потерянно наклонился вбок.

В следующий момент у его напарника округлились глаза и раздулись ноздри, и он тоже выхватил свою порцию от аналогичного движения Толика. Но уже в нос.

Зая мгновенно пришел в себя.

Чувствую, сейчас нам накатят жестких люлей.

Уже не в первый раз я жалею, что не ходил в школе на секцию рукопашного боя. Очень непредусмотрительно.

Ладонь главного агрессора свернулась в кулак и врезалась в соловьевскую челюсть.

Раздался грохот упавшего на пол бильярдного шара – выскочившего из резко ослабевших пальцев Толика.

Другая рука рывком проверила прочность его ребер.

Школы боевых искусств за плечами нет. Буду действовать по сценам из фильмов.

Я размахнулся и ударил левой рукой Заю в глаз.

И почему левой? Я же правша! Поэтому и ущерб врагу получился незначительным.

Но Зая не успел на меня даже посмотреть. Потому что его напарник с наскока стал наносить мне один за другим удары по животу, по бокам и, наконец, в лоб, над глазом.

От внезапного взрыва в голове мне совершенно расхотелось драться. Всё вокруг словно улетало куда-то далеко, а я проваливался в бездонную пропасть.

Но когда наконец приземлился, то почувствовал, что почему-то всё еще стою на своих двоих.

Я сонными глазами разглядел, что Соловьев саданул коленом Зае в пах, чем заставил его согнуться, – его игра в шары продолжалась. Но злой Зая, который, в отличие от меня, в юности все-таки нашел время на тренировки, снова быстро восстановился.

Я же, уличив мгновение четкости изображения, ударил-таки ребром ладони в горло своему обидчику – прием, подсмотренный мной по телевизору: в сюжете, где объяснялось, как девушкам необходимо обороняться от насильников. Эх, а ведь была отличная школа самбо рядом с домом. Вот же лентяй малолетний!

Зая вновь стал причинять Соловьеву очередную серию боли.

Я неряшливо, но сильно ударил его напарника ногой в бок. И мне вдруг стало не 30, а 10: минус 20 лет от тупой, бессмысленной драки в компании с другом против двух омерзительных хулиганов.

Я вновь замахнулся ногой, чтобы засадить ему по яйцам. Чтобы он наконец-то отстранился и чтобы я получил возможность прийти на помощь моему безбашенному приятелю… но мое нападение было пресечено поимкой атакующей лодыжки. Затем я сильно получил по второй ноге, отчего свалился на пол.

А сверху на меня полетели… камни.

У этого говнюка не кости под кожей, а камни. Они попадали мне по телу. Которое беззащитно взрывалось ожогами.

Я снова вылетел в аэротрубу.

А там, наверху, твердые ботинки неумело считали мои ребра. Сбивались и пересчитывали.

Я не терял сознание. С трудом прикрывал руками лицо и пытался подтянуть колени поближе к животу.

Наконец град прекратился.

Соловьев лежал в паре метров от меня, досыта накормленный хорошими пинками.

Довольные рожи спортсменов нагло лыбились с двухметровой высоты. Они о чем-то невнятно переговаривались. И затем, прихватив с собой виновницу торжества, свалили из моей панорамы в сторону выхода.

Ауфидерзейн, суки.