Продавец снов

28

Проверить сон миссис Винкерс оказалось крайне непросто. Ведь если верить ему, то в убийстве участвовал и мистер Винкерс, а значит, в этом деле было всего два пути: либо предъявлять официальное обвинение миллионеру, либо обо всем забыть. Инспектор был в замешательстве. Лично он уже стал верить Джонсону, но сон – это очень плохая улика, и мистер Винкерс с полным правом может лишь посмеяться над нею.

Но было и еще одно затруднительное обстоятельство: дом, где предположительно произошло убийство, сейчас находился на территории одного из заводов мистера Винкерса. Через несколько лет после свадьбы Винкерсы выкупили большую часть этого квартала, почти все дома снесли, а на их месте построили заводские цехи. И только несколько домов, в числе которых и старый дом миссис Винкерс, стояли, постепенно ветшая. Никто из рабочих не видел, чтобы в дома за последние годы кто-то заходил, и это казалось странным.

Инспектор был бессилен: ни предъявить обвинение мистеру Винкерсу, ни провести исследование дома не было никакой возможности. Законы были на стороне миллионера, строившего, как и его отец, свои дирижабли на человеческих костях.

Весь день Джонсон пролежал на узком диване в лаборатории Тима. В пепельнице выросла гора окурков, на полу стояло с полдюжины пустых бутылок из-под пива, стол был завален остатками какой-то китайской еды, а решение так и не приходило.

Законным образом проникнуть на территорию завода Винкерса и начать там копать было невозможно. Джонсон этим вопросом проел всю плешь инспектору, но тот лишь пожимал плечами, а затем и вовсе выгнал детектива, сгоряча приказав не приближаться к главному управлению на расстояние выстрела. Ничего не дал и поиск документов в информатории, Джонсон только зря потерял пять часов жизни, нахватавшись обрывков законов, которые вряд ли понадобятся в будущем.

Поэтому сейчас Джонсон страдал от безделья и с самого утра надоедал Тиму.

– А что нам по этому поводу может сказать наука?

Тим сидел в кресле напротив Джонсона и тоже потягивал пиво. Но он ограничился одной бутылочкой, и пока был совершенно трезв. Хотя мог напиться, ведь дел на сегодня больше не было, а значит, делать тоже было нечего.

– Ну-у… У меня есть одно соображение.

– Да ну?! – Услышав эти слова, Джонсон сразу оживился, и даже сел, пристально глядя на Тима. – И какое же?

– Ты говоришь, что это очень старый дом, и в нем давно никто не жил, даже бездомные, так?

– Так. Все эти дома пустуют уже семнадцать лет. Миссис Винкеср покинула свой дом сразу после свадьбы, а свадьба была через месяц после исчезновения ее семьи. И еще через три месяца Винкерс-старший стал скупать эти территории, выселять жильцов и сносить дома. Но почему-то целую половину улицы, где стоит интересующий нас дом, не тронули, а до сегодняшнего дня дожило семь домов. Я их видел издалека – они старые, местами уже разваливаются, кое-где обвалились кровли и все такое.

– Ну если так, то уже завтра будут тебе твои трупы. Ну, – Тим оценивающе посмотрел на бутылку в своей руке – или послезавтра.

– Как? Мы с инспектором долго думали, но ничего не придумали.

– Да вы не о том думали. В этом деле с другой стороны нужно подходить, с инженерной.

– У-у-у, ну ты загнул! Я – гуманитарий, ты сам знаешь, как я во всей этой вашей технике разбираюсь.

– Вот именно, что знаю. Зато я разбираюсь.

– А чего раньше молчал?! Мы тут голову ломаем, а он молчит!

– Мне это только что в голову пришло.

– И что же тебе пришло в твою светлую, я бы даже сказал – гениальную голову?

– Вот только давай без этого!

Тим засмущался и ему даже стало как-то неуютно от этих слов, тем более что его мысль была вовсе не гениальной, а основанной на простых знаниях городской инфраструктуры и инженерных сетей.

– Эти дома нужно просто… затопить.

– Затопить?

– Да. Устроить в них банальную коммунальную аварию. Затопить. Если получится – подтянутся городские службы, и если повезет, то твои трупы, или что там от них за семнадцать лет осталось, сами всплывут к ногам полиции.

Джонсон ничего не понял. Как затопить дом? Как трупы всплывут? Как устроить эту самую «банальную коммунальную аварию»?

– Но как, Тим, как?!

– Ты же сам сказал, что дома старые, а если так, то нет ничего проще.

Тиму хватило минуты поделиться своими соображениями, и Джонсон, разгоряченный пивом, бегал по лаборатории, громко выражал свой восторг и готов был расцеловать друга. И пиво же стало той причиной, по которой воплощение простого по сути замысла Тима решили отложить до завтра.

Утро следующего дня было довольно холодным, даже слишком холодным для этого времени года – Джонсон, укутанный в свой плащ, да еще и обвязанный длинным шарфом, в нескольких местах поскользнулся на замерзших лужицах. В это раннее морозное утро детектив спешил в информаторий, где намеревался получить открытую информацию об инженерных сетях, проложенных в том районе Бигтауна, где стоит завод мистера Винкерса. Эти чертежи, планы и описания вряд ли кто-то скрывал, но их могло и не быть в информатории – такое часто случается со всякими бумажками из муниципалитетов, которые вроде бы и имеют определенную ценность, но которые за ненадобностью почти никто и никогда не требует.

Джонсону повезло: он, обратившись за помощью к Сьюзан, обнаружил пухлую папку с пожелтевшими бумагами, хранящими исчерпывающую информацию об уже не существующем на поверхности Бигтауна жилом районе. Заодно Джонсон слегка пофлиртовал со Сьюзан, которая, как всегда, выглядела великолепно, и у него начал наклевываться романтический вечер. Но вряд ли этим планам было суждено сбыться – совсем не романтический вечер у Джонсона был запланирован в другом месте и с другим человеком – с Тимом где-то у завода Винкерса.

Джонсон ничего не понимал в тех бумагах, что оказались в папке – это были какие-то испещренные ломаными линиями и мелкими подписями карты и планы, служебные записки, выписки из договоров, странного вида чертежи и другие бумаги, названия и назначение которых детективу были неизвестны.

Запомнить все это было просто невозможно, и Джонсон не без труда уговорил Сьюзан на часок выпустить его с папкой из информатория. Не теряя времени, детектив поехал к Тиму, тот быстро нашел самые нужные бумаги (это была помятая, покрытая какими-то бурыми пятнами карта, две схемы и два листка с мелким смазанным текстом, напечатанным на машинке), быстро изучил их, кое-что переписал и перечертил в свой блокнот, и вернул в папку. И в оговоренное время Джонсон снова улыбался Сьюзан, благодаря за неоценимую услугу.

В этот же день, но уже после полудня, недалеко от завода Винкерса остановился старый серый фургон, распространяющий вокруг себя сизый дым и запах бензина. Из фургона с деловитым видом вышли два человека в серой мешковатой форме, несущие в руках чемоданчики и тросы. По виду это были обычные сантехники, приехавшие по вызову или для ремонта прохудившейся канализации – такое часто бывает в старых кварталах Бигтауна. Поэтому ни на фургон, ни на вышедших из него людей никто не обратил ровным счетом никакого внимания.

А если бы нашелся хотя бы один сознательный гражданин, то люди в близлежащих двух кварталах не остались бы без воды, а мистер Винкерс и дальше жил бы в спокойной уверенности в своем завтрашнем дне. Но, как это ни прискорбно, людям в Бигтауне уже давно наплевать на тех, кто живет рядом.

29

… – Инспектор? Вы, все-таки, решили сломать традицию, и теперь сами звоните мне? Так резко менять образ жизни вредно для здоровья.

– Бросьте свои шуточки, не до них сейчас.

– А что случилось? – притворно удивился детектив, и инспектор легко уловил это притворство.

– Хватит паясничать, будто вы не знаете. Это вы сделали?

– Что? Что я сделал?

– Авария на территории завода Винкерса – ваша работа?

– Какая авария, вы о чем?!

– Хватит, Джонсон! Мне не до ваших игр.

Джонсон внутренне посмеивался над инспектором, хотя это было и не очень хорошо – как ни крути, а сегодня инспектор вновь подтвердил правоту детектива. И, конечно же, Джонсон знал, о какой аварии талдычит ему инспектор в два часа ночи.

Сегодня после обеда без воды осталось несколько десятков домов в тех кварталах, что прямо примыкают к территории завода мистера Винкерса. Того самого завода, где нетронутыми стоят ветхие дома, в одном из которых лежали тела несчастных родственников покойной миссис Винкерс.

До сегодняшнего дня эти истлевшие скелеты мирно покоились в подвале, дверь которого была залита несколькими тоннами первосортного бетона. Но по какой-то причине в водопроводных трубах этого и шести остальных домов, а также и нескольких цехов на заводе, резко поднялось давление, и их самым естественным образом массово прорвало.

Вода, не сдерживаемая стенками ржавых труб, веселыми ледяными и горячими потоками хлынула на волю, затапливая собой полы и станки в цехах, погружая в хаос завод, и расшатывая и без того сгнившие перекрытия и стены в старых домах. Казалось, вся вода, вдруг исчезнувшая из домов двух близлежащих кварталов, направилась на завод Винкерса, где устроила если и не катастрофу, то весьма серьезную неприятность.

И только Джонсон с Тимом знали, что так оно и было. Им просто повезло, что в этом районе, несмотря на его почтенный возраст, коммуникации и инженерные сети не просто похоронены под толстым слоем земли, а культурно проведены прямо в городской канализационной системе, любезно предоставившей свои зловонные галереи.