Сказка с (не)счастливым концом(?)

– …Поэтому на этот счет ты можешь быть спокоен, – закончил ДЖАРВИС свой доклад.

– Так сколько мне еще сидеть в этой квартире? – поинтересовался Паша.

– По моим оценкам, поймать нас вряд ли удастся. Я контролирую камеры наблюдения и дроны таким образом, чтобы ты оставался для них невидимым. Да и от прямой слежки я могу тебя уберечь. Есть только одно маленькое условие – нюанс, назовем это так…

– Так, мне это уже не нравится… Хочешь, я тебе расскажу анекдот про нюанс?

– Спасибо, Паша, не надо. Я его знаю из твоей памяти. Не самый политкорректный, но смысл понятен. Однако, я бы на твоем месте выслушал мое предложение.

– Ладно, что уж там, выкладывай. Время у нас есть.

– Я могу подготовить тебя к выходу в общество таким образом, что в тебе никто не узнает Павла Занозина.

– Слушай, ДЖАРВИС, мне почему-то кажется, что лучше не дослушивать это твое «предложение», – подозрительно подумал Паша.

– Путем несложных манипуляций, – продолжал, тем не менее, ДЖАРВИС, – я изменю черты твоего лица таким образом, чтобы ты оставался не узнанным даже людьми, близко знавшими тебя ранее.

– Манипуляции, значит… Несложные… Угу… – Паша закатил глаза.

– Нет, ты, конечно, можешь оставаться затворником до конца своих дней… – раздался вкрадчивый голос пашиного сожителя. – С помощью Жоржа и ему подобных мы можем перевозить тебя с места на место, запутывая след. Но всегда останется риск нарваться на неожиданный дорожный патруль, случайного знакомого… Да и вообще, люди – не особо надежные существа в плане сокрытия секретов, ты же знаешь.

– С другой стороны, если ты пройдешь процедуру трансформации, то сможешь совершенно спокойно передвигаться, не опасаясь разоблачения!

– Извини, ДЖАРВИС, но мне жутко не нравится слово «манипуляции», а слово «трансформация» мне нравится еще меньше! – Паша попробовал было снова сосредоточиться на оживлении своей руки, но у него снова ничего не получилось.

– Объясню предельно просто. Я изменю кости твоего черепа и, следовательно, лицо таким образом, что визуально ты станешь другим человеком! К тому же, я могу воздействовать на твои голосовые связки, чтобы голос стал неузнаваем.

– Я ждал от тебя чего-то подобного… – вздохнул Паша. – Это… Это… Просто хрень какая-то! – не нашелся, что ответить он. – Я, знаешь ли, очень привязан к своей внешности! Я, конечно, не считаю себя красавчиком, но за двадцать семь лет как-то попривык видеть в зеркале знакомую картину! Да и голос трогать не очень хочется… А словосочетание «кости черепа» наполняет меня каким-то отвратительным трепетом!

– Я не буду делать из тебя Квазимодо, поверь! К тому же, если ты боишься физической боли, – сыграл на опережение ДЖАРВИС, – я могу снова погрузить тебя в сон.

– А потом, мы всегда сможем вернуть все как было! – выбил он последний козырь из рук Паши.

– Все-таки неприятно, когда собеседник читает твои мысли и отвечает на еще не заданные тобой вопросы, – пробормотал Паша себе под нос. У него промелькнула мысль о том, что ДЖАРВИС мог и не спрашивать его разрешения по поводу изменения внешности. Он мог бы просто перехватить контроль над пашиным сознанием, но почему-то этого не сделал. Пока? Паша содрогнулся. Как от осознания того, что ДЖАРВИС МОГ это сделать, так и от того, что внеземной разум знал, о чем Паша думает каждую секунду. Повисло тягостное молчание.

– Ладно, давай попробуем, что ли… – наконец согласился Паша после долгих и не очень веселых размышлений.

– Хорошо! Хочешь, я погружу тебя в сон? – чересчур живо, как показалось Паше, ответил ДЖАРВИС.

– Пожалуй, обойдемся без этого. Ты точно сможешь обезболить меня?

– Конечно. Начнем?

– Быстрее, пока я не передумал. – Паша зажмурился и приготовился терпеть.

К его удивлению, было почти не больно. Выполняя пашину просьбу, ДЖАРВИС словно окунул его голову в чан с густым маслом, куда проникало лишь некоторое неудобство и приглушенное потрескивание, будто кто-то ломал на кухне тонкие бамбуковые палочки. Кроме этого, Паше казалось, что у него по лицу неторопливо ползают две, нет, три толстые мохнатые гусеницы, оставляя за собой липкие дорожки слизи. Представив эту картину, он содрогнулся от омерзения и постарался думать о чем-то более приятном. К сожалению, это ему не очень удавалось.

По ощущениям Паши прошло где-то минут пятнадцать, когда ДЖАРВИС наконец сказал, – Готово. Можешь полюбоваться собой.

Паша поспешил вскочить с тахты и бросился в ванную. Голова немного кружилась, и по пути он стукнулся правой рукой о дверной косяк, однако ничего не почувствовал.

Впрочем, несмотря на скорость, к зеркалу он подкрался с некоторой опаской и встал перед ним с закрытыми глазами, морально подготавливая себя к столь необычному испытанию.

– Не бойся, открывай, – подбодрил его ДЖАРВИС.

– Тебе легко говорить… У тебя, можно сказать, лица и вовсе не было никогда!

– И все же. Ничего страшного не произойдет, если ты посмотришь на нового себя. Давай, посмотри!

Паша приоткрыл сначала один глаз, потом другой, и, наконец, наклонился ближе к зеркалу, чтобы рассмотреть лицо во всех подробностях.

– Офигеть! – мысленно присвистнул он. – Никогда бы не поверил, что такое возможно, случись это с кем-то другим!

ДЖАРВИС тактично молчал.

До манипуляций у Паши было вытянутое, несколько лошадиное, лицо с тонким носом, вытянутыми в струнку губами и оттопыренными ушами. Теперь же на него смотрел мужчина с правильным и гармоничным овалом лица. Нос с едва заметной горбинкой ничуть не уродовал, а, наоборот, придавал его внешности некую мужественность, оттеняя немного пухловатые губы, которым позавидовала бы любая женщина. Повертев головой, Паша увидел, что уши прижались к черепу и тоже изменили свою форму. Единственное, что осталось неизменным – его темно-карие глаза.

– Из-под топота копыт пыль по полю летит! – громко продекламировал Паша, чтобы проверить свой новый голос. – Сшит колпак не по-колпаковски, надо колпак переколпаковать, перевыколпаковать!

Тембр стал немного ниже, чем раньше, что Паше, пожалуй, даже нравилось.

– С этим я, так уж и быть, могу примириться, – проворчал он беззлобно, с облегчением от того, что ожидал намного менее приятную картину. И тут же добавил уже про себя, – Но это не навсегда! Я ни за что не променяю свое старое лицо ни на какую модифицированную хрень!

– Конечно! Как только наши дела тем или иным образом образуются, я все верну как было, не сомневайся! – поспешил успокоить ДЖАРВИС.

– Ок, с этим разобрались. Так что, я теперь могу идти, куда захочу?

– Не совсем. Тебе еще надо оформить новые документы. Не забывай, что сейчас – ты, фактически, новорожденный. Рождение этой личности, внешней оболочки, которую видят окружающие, состоялось лишь несколько минут назад. Ты сможешь перемещаться без ограничений, когда я оформлю тебе гражданский и заграничный паспорта. Также тебе потребуются кредитные карты. Я уже приступил к необходимым процедурам. Тебе лишь нужно сходить и сфотографироваться в фотоателье. Ближайшее находится в здании торгового центра «Земляника», в полукилометре отсюда.

– Это все, конечно, здорово, – сказал Паша, – Но чем я заплачу за фото? У меня же ни копейки наличных…

– Загляни в боковой кармашек рюкзака.

– Блин, да ты издеваешься! – Паша вернулся в комнату, расстегнул молнию на боковом кармане и нашарил там сложенную пачку купюр. Он разложил их на кровати – три купюры по тысяче, шесть сотенных и четыре по пятьдесят рублей. В его распоряжении было почти четыре тысячи.

– Только не говори мне, что ты и ЭТО предусмотрел! – укоризненно подумал Паша. – Этого просто не может быть!

– Ты прав, – не стал спорить ДЖАРВИС. – Но я подумал, что случиться может всякое и попросил Жоржа положить в рюкзак этот стратегический запас наличных. Большая сумма могла вызвать ненужные подозрения с его стороны, поэтому я остановился на этой.

– А почему не ровная сумма? Четыре тысячи, к примеру? – спросил Паша.

– Наверняка тебе потребуются более мелкие купюры, – ответил ДЖАРВИС.

– И не поспоришь, – согласился Паша. – Хорошо, фото я сделаю. А дальше что?

– Дальше ты попросишь отправить сделанное фото на один из электронных ящиков, которые я создал для разного рода задач. Затем я использую его для изготовления нужных нам документов.

– А потом? – не унимался Паша.