Сказка с (не)счастливым концом(?)

– А второй вариант?

– Учитывая местную специфику, я могу отправить секретную депешу с самого верха с указанием прекратить данное дело.

– Хм… А если судья усомнится в подлинности депеши и запросит ее подтверждения по другим каналам?

– Паша, усомниться в подлинности и правильности приказа свыше в современной России… Ты сам-то веришь в это?

– Да, ты прав… – ответил Паша после секундного раздумья. – Хорошо, давай тогда реализуем второй вариант.

– Сделано, – буднично сказал ДЖАРВИС в тот момент, когда они, наконец, добрались до лестничной площадки третьего этажа.

Старушка шумно втягивала в себя воздух, пытаясь отдышаться после тяжелого подъема.

– Сейчас, сейчас, Ромочка, – выдохнула она, копаясь в кармане потертого пальто. – Вот, нашла.

Она вынула из кармана длинный латунный ключ с двойной бородкой и вставила его в замочную скважину одной из четырех квартир, расположенных на этаже.

– Знаете, Зинаида Ивановна, – начал Паша, обращаясь к сгорбленной спине женщины. – У меня есть хорошее предчувствие.

Та открыла дверь и обернулась к Паше.

– Что такое, Рома?

– Я думаю… даже уверен, что вашего внука не посадят! Вы знаете, я же учился на юриста и немного в курсе данной проблематики…

– Ой, Ромочка! – старушка громко зарыдала и бросилась ему на шею, не дав договорить. – Твои бы слова, да Боженьке в уши! – заголосила она, энергично шмыгая носом.

Паша стоял, оторопев. Он не ожидал такой бурной реакции и не знал, что ему делать.

– Зинаида Ивановна, успокойтесь. Зинаида Ивановна, – бормотал он смущенно, но женщина его не слушала.

– Кровиночка моя, ведь он там погибнет! Нельзя ему в тюрьму-то, ой нельзя! – причитала старушка.

За спиной у Паши раздался шум открываемой двери.

– Задунайская! – возмущенно взвизгнул женский голос. – Ты чего тут орешь? Люди отдыхают, не видишь? Твоего придурка наконец закрыли?

Зинаида Ивановна обмякла на Паше. Он обернулся через плечо и увидел, что из приоткрытой напротив квартиры старушки двери высунулась толстая баба в розовом халате. Ее жидкие, выгоревшие от постоянной окраски, волосы свисали на плечи слипшимися сосульками. На вид ей было лет пятьдесят.

– А ты кто такой? – она переключила внимание на Пашу. – Небось, дружок ейного уголовника?

– Это вас не касается! – отрезал Паша. – Шли бы к себе и отдыхали.

– Ты покукарекай, покукарекай мне тут! – злобно зашипела толстуха. – Развелось вас, как тараканов. Гляди, тоже сядешь скоро, чувствую это! Был бы человек, а дело найдется! – выкрикнула она напоследок и захлопнула дверь.

– Хорошие у вас соседи, Зинаида Ивановна, – сказал Паша старушке.

Та тихонько всхлипывала, постепенно приходя в себя.

– Это – Нюрка. Игорек одно время встречался с ее племянницей. Дочкой ее младшей сестры. Потом из-за чего-то разбежались. Вот она теперь ядом и брызжет.

– Понятно… Ну что ж, давайте я ваши продукты поставлю и пойду уже. Пора мне. – после всех этих эмоций Паша хотел поскорее выбраться на воздух.

– Может, зайдешь, чайку попьешь, Ромочка? – с надеждой спросила старушка, подняв на Пашу свои воспаленные глаза. – У меня же никого не бывает теперь. Дочке не до меня сейчас…

– Нет, Зинаида Ивановна, спасибо за приглашение. Извините, но я, правда, уже очень спешу.

У Паши на душе стало паршиво от того, что он вот так расстается с женщиной, но и оставаться с ней, разделить ее одиночество и горе было выше его сил. Он поставил ее пакеты на пол в коридоре и вышел обратно на лестничную клетку.

– Поверьте, у вашего внука все будет хорошо! – сказал он напоследок и быстро побежал вниз по лестнице.

– Спасибо тебе, Ромочка! – донесся до него слабый голос Зинаиды Ивановны. После этого он услышал звук захлопнувшейся двери.

– У них все будет хорошо, – пробормотал Паша, успокаивая себя, – Внука не посадят, они снова будут вместе.

Он вышел на улицу и вдохнул полной грудью осеннюю морось.

– Ну что, домой? – спросил Паша ДЖАРВИСа и, не дожидаясь ответа, пошел по тротуару, безуспешно пытаясь пошевелить пальцами правой руки. Он не видел, как из окна третьего этажа дома номер тридцать семь по улице Фабричная за ним наблюдала одинокая пожилая женщина с морщинистым лицом. Перед тем, как Паша скрылся за поворотом, Зинаида Ивановна перекрестила его и прошептала, – береги тебя Боженька, сынок.

В доме на Огородной Паша провел еще два дня, пока ждал заказанные ДЖАРВИСом документы. Скучая, он кое-как прибрался на кухне, и пару раз даже включал телевизор, но не мог смотреть показываемые там по федеральным телеканалам передачи больше десяти минут.

В первом случае он наткнулся на ток-шоу, в котором молодая размалеванная кукла лет семнадцати, представленная ведущим как жертва пьяного насилия, рассказывала о достоинствах и недостатках встреченных ею мужчин. Вторая пашина попытка приобщиться к голубому экрану была бесцеремонно прервана щеголеватым мужиком, который, сообщая прогноз погоды, позлорадствовал над «нижней частью загнивающей Европы – Испанией», где беспрецедентная засуха погубила большую часть урожая плодовых деревьев.

После данного негативного опыта телевизор Паша не включал и проводил время в попытках наконец почувствовать пальцы на правой руке и воспоминаниях о прошлом. О будущем он думать не хотел, чтобы не впадать в крайности от возможных вариантов развития событий. С ДЖАРВИСом Паша намеренно не общался, желая насладиться хотя бы видимостью одиночества. Тот уловил пашино настроение и не предпринимал попыток выйти на связь.

Утром третьего дня Паша проснулся от невыносимого зуда в переносице. Он машинально потянулся рукой к носу и яростно начал тереть чешущееся место. После того, как зуд удалось унять, Паша с удивлением обнаружил, что чесал нос он пальцами правой руки!

– ДЖАРВИС, ты это видел! – радостно воскликнул он вслух.

– Я вижу все, что видишь ты, – невозмутимо ответил его внутренний спутник. – Рад, что моя уловка сработала.

– Уловка? Что это значит? – Паша перешел на мыслеречь.

– Я видел, что твои сознательные усилия не дают необходимый результат и осознал, что дело, скорее всего, в некоем психологическом блоке внутри тебя. Понимаешь, физиологически ты уже давно должен был обрести полный контроль над своей рукой. Однако этого не происходило. Я сделал вывод, что причина неудачи заключается в твоем сознании. Именно оно отказывалось принимать импульсы от нервных окончаний твоей новой руки. Такое случается. У вас, людей, убеждение в чем-то, порой, может привести к удивительным последствиям. К примеру, я узнал про эксперименты, когда человеку показывали якобы его конечность, а потом прижигали ее раскаленным предметом…

– Знаю, знаю, – перебил Паша. – На собственной руке испытуемого потом проявлялись ожоги, хотя, на самом деле, ему показывали чужую руку.

– Верно. Еще есть так называемый эффект плацебо, а также много случаев, когда люди в момент высшего нервного напряжения демонстрировали удивительные способности… В общем, ваши ученые сильно недооценивают перспективы изучения данных направлений…

– Давай вернемся к нашим баранам. Что ты в итоге сделал? – нетерпеливо спросил Паша.

– В итоге я решил положиться на твои рефлексы. Я выбрал момент, когда твое сознание максимально отвлечено, и воздействовал на рецепторы в области носа, спровоцировав чисто механический ответ для устранения раздражителя.

– Гениально, – проворчал Паша вслух, пытаясь скрыть в голосе радость от случившегося. – Что там с документами? – перевел он разговор на другую тему.

– Сегодня до двенадцати дня их должны тебе доставить.

– Это будет Жорж? У меня же теперь другое лицо! – взволнованно спросил Паша.