Двойственность общего тела весомо
Движется лаской на внутренний зов.
В грудь заливается медная сома
Прядей расчёсанных нами часов.
Огненно, главно, и шейно, и плечно
Капсулы чувств неприлично полны
Даром бесценным – остаться навечно
В храмах твоей безымянной страны.
Атлантида запретных зон
1.
Из своих героев чернеет Босх,
Ты – в дороге к дому, я упал на путь
Той тоски, что язвой корявит грудь,
Изнутри кромсает и шепчет в мозг:
«Окунись в метельно-сонливый пруд
Под голодный скрежет сычей и сов,
Наблюдай, как ржавый железный спрут
Примерзает к стрелкам твоих часов.
И под слоем вязкой туман-воды,
Не уняв щемящий сверхзвёздный зов,
Стань писклявой пищей сычей и сов,
Серым гребнем бреда разбейся в дым».
Склеив сплину пару унылых ласт,
Оставляю спруту клыки часов…
Ты приедешь скоро, и скрежет сов
Обратится в тихий хрустальный звон…
Стает бледной синью январский сон
С нашей Атлантиды запретных зон
От необратимо-весенних ласк…
2.
На последнем издыханьи усечённой пирамиды
Схоронились кучевые перламутровые кони,
Откусившие тугую, ветром свитую узду…
Мы с тобою источаем пятикрылые флюиды,
Восседая на огромном полированном драконе,
И на небо водружаем пятипалую звезду.
3.
На палубе воздушного фрегата,
Отлитого из белого титана,
Под листьями кудрявого агата
Рассыпаны бесценные монеты
От времени отрезанных мгновений,
В которых прижимаешься ко мне ты.
Внизу – река, что слёзна и угрюма,
Вверху – что безымянно многогранна.
А в щедро раздобревшем жерле трюма
Нас растворяет ласково и странно…
Мы будем там, где будем вместе,
Анна…
***