Первый ученик

Макс заставил себя сесть, с одежды посыпалась земля, пыль и черт знает что. Он уцепился за крышку саркофага и неуклюже встал. Они провалился в круглый зал, слишком круглый, чтобы считать его творением природы. Такие гроты создавали на заре веков, чтобы хоронить знатных покойников. Не знатных без затей замуровывали в стенах. Он нашел одно из пресловутых старых захоронений, которые, по официальной статистике, не существовали…

Справа послышались шорох и стон. Из полумрака, словно глубокий старик, которому тяжело двигаться, вышел Игрок. Ладони парня были разбиты в кровь.

– Черт, – он ошарашено посмотрел на Гроша и повторил. – Черт.

– Где отличник?

Вместо ответа Леха мотнул головой.

– Артем, – позвал Грош, поразившись, как странно отдается в голове голос. – Может, ему повезло? – парень задрал голову к дыре. – И он сможет нас вытащить?

– Нет, – из-за саркофага раздался абсолютно спокойный голос Самарского, – не сможет.

Грошев, продолжая цепляться за крышку, обошел каменный гроб. Отличник лежал чуть в стороне, присыпанный пылью и походивший на каменную статую самому себе. Правая рука до самой ключицы была завалена камнями, землей и мусором. Самарский напрягся, пытаясь вытащить и чуть отползти в сторону. И не сдержал стона. Белки глаз на фоне серой кожи походили на серебристые монетки.

Макса качнуло, он неловко опустился перед лежащим парнем на колено и руками, которые все никак не переставали трястись, стал откатывать один камень за другим.

– Как же тебя угораздило? Я видел, ты дальше всех стоял?

– Он к тебе на помощь бросился, – пояснил, присоединяясь к нему, Леха. – Пора бы тебе, Темыч, понять: добрые дела наказуемы. Посмотри на меня, – кровь с разбитых ладоней смешивалась с грязью и оставляла коричневые разводы на камнях. – Решил вам помочь и теперь, вместо уютной аудитории и улыбающейся Натки, торчу с вами хрен знает где.

– Не слушай его, – Макс попытался улыбнуться. – Он не сожалеет ни на онн, просто придуривается.

– Верно, – ничуть не смутился Леха. – Не сожалею. В горах может произойти все, что угодно. Это я знаю лучше вас, – он ухватил следующий камень, приподнял его. Самарский вздрогнул и со стоном вытащил руку.

Выглядела она плохо. Предплечье быстро опухало. Стоило коснуться, как Артем поморщился от боли.

– Перелом, – поставил себе диагноз отличник, когда Макс помог ему сесть.

– Нужно наложить шину, – сказал Игрок, перематывая грязную ладонь не менее испачканным носовым платком.

Шину пришлось сделать из винтовки, так как ничего другого в этой пещере не было. Только мусор, камни и гроб.

– Будешь у нас киборгом, – сказал Леха, затягивая ремень вокруг запястья, и отличник, несмотря на выступивший на коже пот, нашел в себе силы улыбнуться.

Через полчаса возни, разговоров и плохих шуток стало понятно, что если они не научатся летать, то пещера станет для них склепом. Кое для кого уже стала.

– Старое захоронение. Дайте боги, чтобы времен мертвых веков, – Игрок сплюнул вязкую слюну, Макс и сам чувствовал, как пыль противным налетом оседала на языке. – Кости уже даже не фонят.

– Взобраться по стене никак не получится? – спросил сидевший на полу Артем. Его рука напоминала суставчатую лапу насекомого.

– Не, – ответил Игрок, внимательно осматривая отвесную стену. – Если здесь еще можно зацепиться, то выше – один торф. Обвалится все на хрен. Хотя, если прощупать каждый сантиметр и найти язык твердой породы, то можно попробовать.

– Тебе сейчас только скалолазанием и заниматься, – проворчал Грош, чувствуя, как стихшее было тюканье снова начинает бить по мозгам. Тук-тук-тук-тук.

– Я могу здесь подождать, пока вы приведете помощь. Не стоит из-за меня отказываться от попытки.

– Смотри-ка, – ухмыльнулся Леха, – Самарского в герои потянуло, причем, похоже, посмертно. Макс, уступим ему лавры?

– Да ни в жизнь. Аллея славы, выстрелы в воздух, флаг Империи поперек гроба, Нефедыч торжественно роняет скупую слезу – всегда мечтал о таких похоронах.

– Слышал, Темыч?

Тук-тук. Отличник дернулся и потер виски.

– Когда же стучать в башке перестанет, – прошептал он, закрывая глаза.

– У тебя тоже стучит? – спросил Макс.

Самарский кивнул.

– И у меня тюкает, – Игрок развернулся спиной к стене. – Поскольку коллективных глюков не бывает…

– Что-то стучит на самом деле, – закончил Грош и прислушался.

Тук-тук. Пауза – и снова отрывистое ТУК.

– Там, – указал здоровой рукой Самарский.

Парни сделали несколько шагов и остановились в ожидании новых, очень далеких, смазанных, но все-таки ударов.

Тук, – порадовал их одиночным неизвестный…

Три пары глаз остановились саркофаге в центре.

– Не, – тряхнул горловой Леха. – Нет там никого.

Тук-тук, – насмешливо ответили ему.

– Я ничего не чувствую, – Макс напряг обоняние. – Совсем. Там не призрак.

– А кто? – Артем тяжело поднялся, винтовка чиркнула по полу дулом. – Мышь?

– Точно, башкой о стены бьется, – Игрок подошел к саркофагу и попробовал сдвинуть крышку.

На всеобщее удивление та поддалась. С плиты посыпался песок.

– А она не такая тяжелая, как выглядит. Макс, давай вместе.

Они уперлись в камень с одной стороны и стали толкать. Сперва плита заедала, поддаваясь едва ли по миллиметру от каждого усилия, потом пошло легче. Несколько толчков – и крышка, качнувшись, соскользнула с постамента и, упав на пол, разлетелась на осколки. Леха присел и поднял черепок.

– Глина. Вот почему она такая легкая.

– Никому не улыбалось двигать лишнюю тяжесть, – добавил Макс, заглядывая внутрь захоронения.

Рядом склонил голову Самарский. Игрок встал.

Тук-тук, – прозвучало из тьмы уходящей вниз лестницы. Саркофаг не был местом погребения. Не было ни дна, ни добропорядочно лежащих костей – лишь стены и каменные ступени. Гроб был ходом в неизвестность.