Первый ученик

– Неделю? – Ильин закрыл глаза. Сидящая прямо на полу Вика Першина спрятала лицо в ладони и беззвучно заплакала. – Похоже, что так. Мы захоронение нашли. Женька почувствовал, – Пашка посмотрел на облокотившегося на саркофаг парня.

– Я себя раз пять проклял за эту находку, – пробормотал Тихонов. Длинные по плечи волосы, выводившие из себя Нефедыча, висели грязными сосульками.

– Мы тоже тебя прокляли, – сказала Лиса, стоявшая рядом с Артемом, запавшие щеки сделали ее лицо рельефным, как у древних статуй. – Легче от этого никому не стало.

– Мы полезли в пещеру проверять, – продолжил рассказ Ильин. – Были внутри, когда пол под ногами стал отплясывать вверх-вниз. Обвал?

– Обвал, – ответил Игрок, взяв протянутую флягу с водой, отпил и передал Максу, – и сель.

– Ясно, – Пашка посмотрел на небо. – Витьку и Кольку я в последний раз на привале перед пещерой видел. После того, как завалило – нет. Котова стояла ближе всех к выходу и не успела выскочить.

– Мы ноги откопали, – всхлипнула Вика. Черные волосы, обычно красивые и блестящие, сейчас казались кудлатым искусственным париком. – А они холодные, – она вытирала слезы руками, размазывая грязь по лицу.

– Мы нашли захоронение. И подземный ручей, – парень взял протянутую назад флягу. – Без воды мы бы не продержались.

– А где вода, там и змеи, – Игроков посмотрел на Ярцева, грудь которого поднималась и опускалась чересчур быстро.

– Мы растянули пайки насколько могли. Серегу укусили вчера, когда мы на этих змей уже как на деликатес поглядывать начали. Боги, все что угодно за бутерброд, – Женька Тихонов рассмеялся сухим лающим смехом. – Будь у меня оружие… – рука Пашки скользнула к кобуре. – Кстати, – он достал ракетницу, – совсем из ума выжил, – он вставил патрон и улыбнувшись сказал: – Через пару часов будем дома.

Игрок перехватил поднятую руку Ильина, не дав ему выстрелить.

– Не надо.

– Что? – не понял Пашка.

– Вышки в Некропольском больше нет, – сказал Артем.

– Привлекать неизвестно чье внимание – не лучшая идея, – добавил Макс.

– Что вы несете? – Ильин постарался высвободиться, но Леха держал крепко. – Что происходит?

– Если вкратце, то я провел практикум по узилищам, – ухмыльнулся Игроков. – Темыч набил морду Шарову с четвертого, а Макс пристрелил двоих бандитов и теперь сидит на диете. Продолжать?

Лиса поежилась, вроде бы без всякой причины обхватила себя руками. Она не могла не чувствовать его взгляд, он видел это по неестественно прямой спине, по дерганному повороту головы, по тому, как она старательно избегала смотреть на него, пока Игрок и Самарский рассказывали.

Была очень малая вероятность того, что Шаров соврал, свалил вину на ту, которая не могла защитить себя, не могла возразить. Сам все это придумал, сам подкинул Насте в комнату пустой куб, который нашли следователи. Но сейчас, глядя на Лису, на то, как она вздрогнула, когда Леха произнес фамилию четверокурсника, Макс понял, что Шаров сказал правду, но разозлило его не это. Разозлил его страх, то, что она боялась взглянуть ему в лицо.

– Вот такие дела, – закончил рассказ Игрок. – Карту нам могли принести пацаны, Кукушкин или Макаров, правда, я не понимаю, зачем прятаться, зачем посылать ее Максу.

Ильин наклонился, поднял брошенный на пол вещмешок и вытащил из него карту. Ту самую, грязную и мятую, но без порванного края, с синим штампом и подписью Куратора.

– Не знаю, что прислали Грошеву, но моя карта со мной, – он передал бумагу Самарскому. – Я бы решил, что Леха все это придумал, шуточка как раз в твоем стиле, если бы вы сами здесь с нами не сидели, – Пашка подумал и все же убрал ракетницу в кобуру. – Ладно, раз вышки нет, то подождем.

– Я хочу домой, я хочу домой, – стала повторять Вика, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Скоро будешь, – пообещал ей Пашка, посмотрел на дыру и спросил: – Там есть, где закрепить веревку?

– Бесполезно, – ответил Игрок. – Торф не выдержит твоего веса.

– Я спросил не об этом.

– У подножия холма росла береза, – протянул Игроков. – У вас есть веревка?

Вика перестала всхлипывать и подняла голову.

– Была, – подал голос Чуфаровский. – В рюкзаке у Гальки.

– И где она теперь? – спросил отличник.

– Там же, где и Котова. Под завалом.

Как и сказала Вика, ноги в ботинках торчали из-под камней. От осознания того, что это человек, что еще совсем недавно это была Галька-хохотушка, стало не по себе. Макс досчитал до пяти и заставил себя подойти ближе. Котова никогда не относилась к числу его друзей, к ним мало кто относился. Она также не выносила его, как и остальные, бывало, высмеивала, но почему-то сейчас это уже не имело значения.

Наверное, что-то изменилось, прежде всего, в нем самом. Нет, он никогда не станет примером для подражания, как Самарский, душой компании, как Игроков, или любимцем профессоров, как Ильин. Но здесь и сейчас в этой пещере он впервые не чувствовал одиночества. Нет, оно ему не мешало, он привык к нему, как привыкают к колючему толстому свитеру. Но иногда окружающий мир может греть ничуть не хуже теплой одежды.

«Может, у меня просто крыша поехала», – мысленно предположил Грош, опускаясь рядом с телом.

Игрок осмотрел завал и присвистнул.

– Мы тут год работать будем, – луч фонаря скользнул к ботинкам.

– Это действительно поможет? – спросил Женька, вызвавшийся проводить их к противоположному входу в пещеру, тогда как другие остались решать насущную проблему отсутствия у человека крыльев. – Я имею в виду веревку, даже если мы ее достанем?

– Нет, – ответил Игрок. – По стене не подняться, может, и шанс есть, но очень-очень маленький, из разряда невероятного везения. Выбрать самого легкого человека и прощупывать породу…

– Тогда что мы тут делаем?

– Достаем веревку и осматриваем достопримечательности, – Леха пнул ближайший камень.

– Через несколько часов мы созреем даже для самых невероятных и самоубийственных вариантов, – добавил Макс.

Игрок выключил фонарь.

Завал, о котором говорил Ильин, находился на другом конце прорубленного в горной породе коридора. Он соединял между собой зал с гладким полом, куда спускалась лестница из саркофага, и небольшой узкий грот, наверняка служивший входом в подземелье. Коридор был практически прямой, с тремя ответвлениями по правой стороне. В одном, как пояснил Тихонов, протекал подземный ручей, в другом лежали покойники, чья энергия и привела студентов сюда, третий был очень длинным и ветвистым. Именно там Ярцева укусила змея, и на дальнейшую разведку никто не отважился. Но, как сказал Макс, время идет, приоритеты меняются. Если не получится с веревкой, то кто-нибудь обязательно сунется туда, возможно, даже с такими же последствиями.

Работали на ощупь, иногда задевая тело, а иногда даже наступая на него, про себя прося прощения у Котовой. Минут через сорок Макс, отбросив камень, наткнулся пальцами на плотную ткань рюкзака.

– Свет, – потребовал он.

Игрок тут же включил фонарь и направил на завал, между камнями виднелся пыльный кусок вещмешка.

– Блин, – Тихонов вытер лицо. – Тут копать и копать, пока до тела доберемся.

– Нет, – обернулся к нему Грошев. – Мы не похороны устраивать собрались, – парень склонился над завалом и попросил: – Дай нож.

Макс подцепил и вспорол край ткани. То, что они смогли достать сквозь прореху, опознавалось весьма смутно. Ломкое месиво в пакете из фольги, наверняка паек. Неказистый вид блюда не повлиял на аппетит Тихонова, умявшего порцию в считанные секунды. Парни не стали ни останавливать, ни стыдить, предлагая отнести остальным, там и на одного слишком мало, так что нечего будоражить умы и животы понапрасну. Потом были раздавленные тюбики, судя по запаху – с косметикой. И, наконец, веревка. Грош потянул за моток, Игрок без особой пользы откатил еще пару камней, свернутый кольцами шнур стал вылезать сантиметр за сантиметром. Сперва белый, а потом тошнотворного кирпичного цвета. Цвета засохшей крови.

– Мы все покойники, – неожиданно заявил Женька, когда Макс передал ему веревку.