Первый ученик

– Калес? – не поверила девушка, бросаясь обратно в каменный коридор.

Макс провел лучом фонаря от одной могилы к другой. Кто эти воины? Почему призрак одного из них еще жив, если можно так выразиться? Об этом думать было легче, чем о девушке, которая убежала. О двуличной девушке, обманщице. Как тут устоять?

В пещере с обвалившимся потолком царил радостный хаос. Первым, что бросилось в глаза, было то, что дыра стала больше, а часть горной породы осыпалась вниз. В воздухе стояло плотное облако пыли. Самарский стоял, задрав голову к небу, Игрок помогал подняться Чуфаровскому, на Вику опирался Трифонов, с ног до головы осыпанный камешками. Ильин внимательно осматривал стену, видимо, пытаясь понять, где заканчивается известняк и начинается торф.

– Калес! – закричала Лиса. В дыру тут же заглянул молодой человек, карие глаза нашли Настю и в них проступило явное облегчение.

Он обрушил часть потолка, каким-то образом умудрившись не свалиться внутрь и не пополнить их ряды.

– Сейчас спущу веревку, – крикнул Лисицын и исчез.

Самарский передал пропитанный кровью моток Ильину, и тот деловито убрал его в вещмешок. Макс остановился под проломом и негромко спросил:

– Это брат Лисы?

– Точно, – ответил Артем. – Калес, он в гвардии служит.

– Это он.

– Что?

– Это он был в лесу, он уложил головореза, не дав выстрелить.

– Он? – не поверил Самарский. – Ты что, его не узнал?

– Извини, отличник, она нас не знакомила.

Парни посмотрели наверх, в проломе снова появилась голова Настиного брата. Он, несколько раз качнувшись, проверил на прочность породу и рискнул сесть.

– Тогда почему он шел за нами, а не вместе? Зачем прятался? – Самарский оглянулся на Настю. – У него сестра пропала. Ему достаточно было только попросить, я бы все сделал. Почему?

– Сделай одолжение: задай ему эти вопросы после того, как он нас вытащит.

Веревка свернутым в кольцо концом упала на пол, и Вика, не в силах больше сдерживаться, первая бросилась к ней. Ухватилась за шнур, подтянулась. Веревка врезалась в край потолка, на пол упал очередной пласт породы, но потом шнур уперся во что-то твердое. Но девушка, вскрикнув, разжала руки и снова оказалась на земле.

– Так не пойдет, – сказал Калес. – Эй, ты! – позвал он Игрока, – Не ранен? – Леха оглядел себя, оглянулся на стоящую позади Лису, пожал плечами и выставил вперед перевязанную грязной тряпкой ладонь. Об остальных ранах на голове и предплечье он не распространялся. – Не против быть первым? Поможешь мне потом девчонок и увечных вытаскивать?

– Легко, – Игроков ухватился за веревку и споро полез вверх.

Снова посыпался мусор, девчонки вскрикнули, но Алексей не стал останавливаться, взбираясь все выше и выше. Остальные смотрели, Вика снова начала плакать, на этот раз от радости.

Почему же Максу так тревожно, словно вот-вот должно произойти что-то нехорошее.

– Ильин тоже не ранен, – тихо пробормотал он, – как и Трифонов.

Но Пашка услышал и невесело ответил:

– Игрок легче по весу.

Вроде бы логично, но все равно что-то не нравилось Грошеву. Леха достиг края дыры, Калес подал ему руку и помог выбраться. Потолок выдержал.

Через минуту Лисицын выглянул вновь и скомандовал:

– Настя.

И Вика, не сводившая своего взгляда с веревки, сделала шаг назад. Лиса была легче Игрокова, и особой помощи ей не потребовалось, хотя снизу ее страховал отличник. С его рукой только девушек и ловить. Лиса достигла пролома и исчезла из вида. Томительная минута передышки, во время которой никто не решался подойти к веревке.

Настя выглянула из-за края, на грязном лице застыло озабоченное выражение.

– Максим, – она посмотрела на Грошева, – тебя зовет Алексей.

– Что случилось? – спросил Артем.

– Я не знаю, – она посмотрела куда-то в сторону и закусила губу.

– Макс, – раздался напряженный голос Игрокова, – поднимись, нужна твоя помощь.

– Ну, что еще? – простонала Першина.

Грош ухватился за веревку и полез наверх. В метрах трех над землей трос качнулся, обламывая очередной пласт породы, который едва не угодил в голову Чуфаровскому.

Парень перевалился через край, оказавшийся на удивление твердым и крепким, под слоем торфа кое-где был камень. Он поднял голову и обнаружил, что смотрит прямо в дуло направленного в лоб пистолета.

– Руби веревку, – Калес подтолкнул ему ногой нож.

Чуть дальше стоял Игроков, руки сцеплены в замок над головой. Громоздкий револьвер старого образца в тонких пальцах девушки смотрелся слишком чужеродно.

– Нет, – дернулся Леха. – Вы полные психи. Они же сдохнут там.

– Заткни его, – не оборачиваясь, приказал Лисицын. – Режь!

– Не хочу, – Макс посмотрел мимо парня на Настю, жалея только об одном, что трофейный пистолет так и остался у отличника. – Выстрелишь? Вряд ли, не знаю зачем, но я вам нужен.

– Да. А он – не особо, – он посмотрел на Игрокова. – С проводником проще, но дойдем и так. Настя!

Девушка уперла оружие Лехе в шею, позволив себе один взгляд, в котором Макс разглядел страх. И решимость. Она взвела курок.

– Верность семье, – улыбнулся Калес. – Судя по твоей, ты не знаешь, что это такое. Режь!

– Давай, Грошев, – добавила Настя. – Мы не психи и не преступники.

– По вам не скажешь, – вставил Игрок.

– Что там? – раздался крик Самарского. – Леха? Макс? Настя?

– Нам надо… – Лисицын предупреждающе поднял руку, и девушка не стала уточнять, – сделать одно дело. Сразу после этого я сообщу спасателям, где наши. Сразу, Макс, обещаю. Пару дней они продержатся.

– Хватит, – потерял терпение Калес. – Режь! Или она отстрелит ему башку. Если и это тебя не вразумит, там, – он указал на дыру, – много мишеней. Как думаешь, на каком по счету трупе ты начнешь слушаться?