Данте, «Комедия». История, застывшая в слове. Книга 3. «Рай». Комментарии Аркадия Казанского

Отсюда ты получишь вывод ясный,
Что значит дать обет, – конечно, там,
Где Бог согласен, если мы согласны. 27

Бог обязаться дозволяет нам,
И этот клад, такой, как я сказала,
Себя Ему приносит в жертву сам. 30

Где ценность, что его бы заменяла?
А в отданном ты больше не волён,
И жертвовать чужое – не пристало. 33

Ты в основном отныне утверждён;
Но так как Церковь знает разрешенья,
С чем как бы спорит сказанный закон, 36

Не покидай стола без замедленья:
Кусок, который съел ты, был тугим
И требует подмоги для сваренья. 39

Не забываем, – влюблённые находятся на Луне. Её длинная речь, уместная под Луной, где всё тленно, потоком примеров объясняла разницу между свободной волей, договором и обетом, жертвующим и жертвой. Свобода воли даётся Богом и почитается превысшим даром Создателя, – когда мы даём обет, мы даём его перед Господом и жертвуем Ему свободу воли. Пожертвовав её, мы в ней больше не вольны, так что заменить нам её нечем.

Это – основное утверждение, но Церковь знает разрешения этого закона, хотя сам закон с этим спорит. Прежде чем дать обет Господу, надо подумать, прежде чем нарушить данный тобою обет – подумать вдвое, чтобы не подавиться съеденным куском.

Открой же разум свой словам моим
И в нём замкни их; исчезает вскоре
То, что, услышав, мы не затвердим. 42

Две стороны мы видим при разборе
Подобных жертв: одну мы видим в том,
Чем жертвуют; другую – в договоре. 45

Последний обязателен во всём,
Пока не выполнен, как изъяснялось
Уже и выше точным языком. 48

Обет равнозначен договору, в котором есть две стороны, – одна – жертва, другая – договор, обязательный к исполнению. В договоре указаны точные условия и пределы исполнения.

Вот почему евреям полагалось, —
Ты помнишь, – жертвовать из своего,
Хоть жертва иногда и заменялась. 51

Зато второе, то есть существо,
Бывает и таким, что есть пределы,
В которых можно изменить его. 54

Но бремя плеч своих и самый смелый
Менять не смеет и обязан несть,
Пока недвижны жёлтый ключ и белый. 57

По обету Господу, евреям полагалось жертвовать исключительно из своего, – когда Исаак приносил в жертву своего сына, Господь, видя, – обет Исааком соблюдён, заменил его сына на барашка.

Существо договора, – в нём заложены пределы его изменения. То, что давший обет, возложил себе на плечи, он обязан нести, пока недвижны жёлтый ключ и белый – до самой смерти, пока не предстанешь перед апостолом Петром – ключарём врат Рая.

Белый и жёлтый, серебряный и золотой ключи – символы папской власти, которые папа получает при короновании тиарой – два ключа от Рая; их апостол Пётр получил от Господа = Бога-Сына Иисуса Христа = Христиана Амадея VIII» Миролюбивого в 1449 году. Договор необходимо исполнять до того, как предстанешь перед Господом, до тех пор, когда перед тобой апостол Пётр, достав два ключа, отомкнёт ворота Рая.

Вспомним сакраментальную фразу, произносимую при заключении брачного союза: «Пока смерть не разлучит нас».

Да и обмен нелепым надо счесть,
Когда предмет, имевшийся доселе,
Не входит в новый, как четыре в шесть. 60

А если ценность – всех других тяжеле
И всякой чаши книзу тянет край,
Её ничем не возместить на деле. 63

Новый обет никогда не сможет заменить старый, так как часть обета уже утрачена, чаша грехов перевесила чашу добрых дел, и новый обет не равен старому, если не входит в него, как четыре входит в шесть.

Своим обетом, смертный, не играй!
Будь стоек, но не обещайся слепо,
Как первый дар принесший Иеффай; 66

Он не сказал: «Я поступил нелепо!»,
А согрешил, свершая. В тот же ряд
Вождь греков стал, безумный столь свирепо, 69

Что вместе с Ифигенией скорбят
Глупец и мудрый, все, кому случится
Услышать про чудовищный обряд. 72

По библейской легенде, Иеффай, судья израильский, обещал богу: «Если тот пошлёт ему победу над аммонитянами, принести в жертву первое, что выйдет из ворот его дома, навстречу ему». Навстречу Иеффаю первой вышла его единственная дочь, которую он и предал смерти по обету.

Точно так же, вождь греков Агамемнон, принёс в жертву дочь Ифигению, чтобы получить от богов попутный ветер для похода против Трои. Такие чудовищные обеты и обряды, кроме скорби, не могут вызвать никаких других чувств ни у мудреца, ни у глупца.

Интересно созвучие имён дочерей, принесённых в жертву, – Ифигения = Иеффаем рождённая, скорее всего, речь идёт об одном поступке, раздвоившимся в истории «Троянской Войны» = осады и взятия Константинополя в 1453 году, сводным войском 27-ми стран Европы. То, что человеческие жертвоприношения были тогда в обычае, сомнений нет, христианство лежало в колыбели, да и в христианстве, – жертв инквизиции чем считать, как не человеческими жертвоприношениями?

О христиане, полно торопиться,
Лететь, как перья, всем ветрам вослед!
Не думайте любой водой омыться! 75

У вас есть Ветхий, Новый есть Завет,
И пастырь Церкви вас всегда наставит;
Вот путь спасенья, и другого нет. 78

Христиане могут разобраться в вопросах обета, для этого им даны «Ветхий» и «Новый Заветы», переполненные поучительными примерами. Да и пастырь Церкви всегда посоветует, как поступить в данном случае, – вот истинный путь спасения, и другого нет.

А если вами злая алчность правит,
Так вы же люди, а не скот тупой,
И вас меж вас еврей да не бесславит! 81