Беспризорники

Артемий помолчал. Наконец задумчиво поинтересовался.

– А о чём спрашивал этот самый фрукт? Разнюхивал-то что? Прямо лично мной интересовался?

– И не только. Спрашивал, какие службы сегодня будут в храме. Не запланирован ли обряд крещения. Два раза переспросил.

– А ты ему что? – с замирающим сердцем спросил Артемий.

– Сказал, что нету сегодня крещения. Не запланировано. Если только я чего-то не знаю. У нас ведь ничего такого не намечено?

– Ну, в планах-то точно не было.

– Так я даже если бы и знал, то всё равно ничего не сказал бы. Я ж его первый раз видел.

– Значит, не тот, что в розыске?

– Нет, совсем не похож.

– А как же он тогда выглядел? Ты его запомнил? Можешь описать?

Захар слегка прищурился, зачем-то поглядел в небо и не спеша обрисовал внешность утреннего незнакомца.

– Невысокого роста, коренастый такой, курчавый, но пострижен аккуратно, глаза голубые, холодные такие, бегающие. Вроде бы, внешность-то ничего, вполне так себе, но вот эти глаза, как две колючие льдинки. И речь у него странная, – то быстрая-быстрая, словно торопится куда-то, то медленная, вязкая, как будто в болото его засасывает. Странное впечатление. Нехорошее.

– Понятно, – кивнул Артемий, отмечая про себя, что это совсем не его новый знакомый, скорый претендент на крещение и обретение царствия божьего. – Не тот, значит?

– Совсем не тот. Я бы сразу в полицию участковому позвонил.

– И где же он теперь? Не стал меня дожидаться?

– Нет, сказал, что, может быть, попозже заедет. Сел в автобус и укатил.

– Водитель автобуса, что ли он?

– Ну, да. Наш, городской. Я и маршрут его увидел. Номер девять.

– Что же он на автобусе прямо к храму с утра пораньше и подъехал?

– Точно. На автобусе подъехал. Прямо возле ворот остановился. Я потому к нему сразу и подошёл. Вот и поговорили.

И в это мгновение Артемий вздрогнул. Воспоминание из вчерашнего вечера быстрой тенью пронеслось перед ним. Автобус девятого маршрута. Какое странное совпадение. Но автобус именно такого маршрута ехал вчера за ним почти по пятам до самого дома. Кто был за рулём того автобуса? Уж не сегодняшний ли курчавый посетитель? И почему он интересовался именно крещением?

Всё это было странным, очень странным совпадением.

Но совпадением ли?

– Ну, так что мне делать? – наконец, после продолжительной паузы, спросил Захар.

– Как, что делать? – встрепенувшись, удивился вопросу Артемий.

– Когда этот водитель приедет, что ему сказать? К вам, батюшка, пускать?

– Отчего же не пускать, – как можно добродушнее ответил священник, – у нас тут не крепость непреступная, а ты не охранник узилища. Коли с миром в душе человек, то пусть с богом заходит, а ты ему путь укажи. Я в храме сегодня буду весь день до самого вечера.

– Понял, – покорно произнёс сторож и перекрестился.

– А крещение всё-таки будет, – с натянутой улыбкой добавил Артемий, – как раз вечером. Так что если явится шофёр в шесть или позже, то лучше пусть тогда завтра приходит.

– Будет крещение? – не поверил собственным ушам Захар.

– Будет, Захар, будет. Все необходимые указания для тебя и Клавдии я дам позже. У нас сегодня будет особый… – Артемий не мог подобрать нужного слова. – Необычный человек.

Захар тут же смекнул, о каком человеке идёт речь.

– Толстосум?

– Он обещал нам помочь, – уклончиво ответил Артемий, – помочь нашему храму.

– Слава тебе, господи, – снова перекрестился сторож, – услышал-таки наши молитвы.

И, потирая ладошки, спросил:

– И завершить ремонт хватит?

– На позолоту куполов даже ещё пообещал, – в полголоса, склонившись к Захару, добавил Артемий.

– Всё понял. Встретим, как лучшего гостя, как брата, как…

Теперь и Захар не мог подобрать нужных слов.

– Бог нам в помощь, – не дожидаясь, когда сторож закончит свою мысль, сказал Артемий и перекрестился сначала сам, а затем перекрестил собеседника.

Священник уверенно зашагал к дверям церкви, а Захар с блуждающей улыбкой и радостным огоньком в глазах, глядя на удаляющегося настоятеля, тихо и размеренно произнёс:

– Да, батюшка, бог нам в помощь. Неисповедимы пути его и чудесны его деяния.

Искренние, скупые мужские слёзы заблестели в уголках его глаз.

Бориско разбирал заявления старушек из дома по улице Мамонова о хулиганстве тамошнего музыканта, чересчур громко играющего на бас-гитаре.

Время близилось к вечеру. Хотелось поскорее разделаться с этими пенсионерскими кляузами и отправиться домой.

Зазвонил сотовый. Участковый поглядел на дисплей и сердито выругался:

– Чёрт! Опять что-то нарыли. И меня сейчас впрягут, как пить дать.

Не успел Бориско, нажав на кнопку, хоть что-то сказать в трубку, как следователь тут же заговорил первым.

– Только не говори мне, Олег, что твой рабочий день закончен, или что ты уже дома. Алло, лейтенант, ты там?