Колокольный мертвец

Тимофей и Горыня сумели дойти до края деревни, когда угрожающий рык заставил их обернуться. Два огромных зверя медленно приближались к ним, опустив морды к самой земле.

– Назад, – тихо сказал Тимофей, но собаки не послушались. – Назад! – крикнул Тимофей, стараясь обратить внимание собак на себя и отвлечь их от кабанёнка, на которого они смотрели, не отрываясь. – НАЗАД!!!

У Тимофея не было никакого оружия. Убегать было уже поздно, но и отдавать своего питомца вот так глупо очень не хотелось.

Тимофей понимал, что сейчас придётся драться. Хотя что он мог поделать с двумя огромными животными, в пасти которых его голова могла бы просто потеряться?

«А может, всё-таки попробовать убежать?» – мелькнула в голове предательская мысль. Но куда бежать? До леса ещё далеко, да и в лесу спрятаться вряд ли удастся – звери натасканы на охоту в лесу, там они тоже как дома.

Горыня тоже уставился на преследователей. Его ещё мягкая пушистая шерстка встала дыбом. Кабанчик принял устойчивую позу и злобно хрюкнул (конечно, ему очень хотелось изобразить огромного и злого зверя, но, к сожалению, пока что своим видом внушить кому-либо ужас и страх у него не получалось – не те габариты).

– Спокойствие, Горыня. Мы сделаем всё, что в наших силах.

Большинство собак совершено спокойно оставались дома, лишь облаяв поросёнка, продолжая выполнять свой основной долг – охрану жилища. Лишь этим живоглотам не сиделось.

«И что вас сюда принесла нелегкая», – пробурчал Тимофей, лихорадочно прокручивая в голове различные варианты действий.

В последней надежде мальчик посмотрел по сторонам, стараясь отыскать кого-нибудь из взрослых, но все разошлись по делам, тем более что эта часть деревни была далеко от тропинок и дорог. Нечасто здесь можно было встретить живую душу, именно поэтому Тимофей и любил здесь ходить. Теперь же он жалел о своем поступке.

Раз надеяться не на что и не на кого, значит, что-то придется придумывать самому. Как ни странно, эта мысль успокоила Тимофея. Раз всё зависит только от тебя, то тебе и решать, что делать.

«Злой» и «Гривастый» – имена агрессивных псов, позабытые в паническом состоянии, теперь ясно вспыли перед глазами.

– Злой! Гривастый! Стоять! – Тимофей постарался вложить в эти слова всю свою внутреннюю силу.

Псы, услышав свои имена, остановились и перевели взгляд с поросёнка на Тимофея.

– Назад! – Тимофей хотел закрепить успех, но Злой лишь рыкнул, а Гривастый снова двинулся вперед.

– Бежать нельзя. Бежать нельзя, – шептал мальчик сам себе.

Все знают, что убегать от собаки – самое последнее дело. Не погнаться за бегущим – это перестать быть собакой. Но сейчас никак не получалось сообразить, что же можно было предпринять. Псы уже были в пяти-шести шагах. Горыня нервно перебирал ножками, стоя у Тимофея между ног, и молчал.

Псы подошли ещё на пару шагов и остановились. Началась излюбленная игра многих злыдней – гляделки. Мгновение, ещё одно, ещё… Гривастому надоело, и он стал заходить слева. Псы молчали. Ни рычания, ни лая. Только тяжелое дыхание и падающие слюни из жадно приоткрытых пастей. Злой так и остался стоять на месте, не нападая, предоставив напарнику возможность выбрать удобное место.

Тимофей старался следить за обоими, но трудно уследить, когда один находится справа, а другой слева. Тогда мальчик стал смотреть между ними, надеясь на периферическое зрение.

Гривастый не стал заходить сзади. В его большой голове мысли шли своим чередом. Может быть, он понимал, что крутиться вокруг жертвы – бесполезное занятие, а может быть, видел слишком слабую жертву, которую легко разорвать с одного наскока. Кто знает… Но теперь оба пса стояли с двух сторон, приготовившись к прыжку. Тимофей решил действовать.

Быстро наклонившись, он подхватил поросёнка и бросился вперёд, прямо между собаками. Те, сбившись с прыжка, неуклюже перескочили в сторону Тимофея, но не достали. Тимофей же только имитировал бегство, сделав всего пару шагов, затем резко развернулся и со всего размаха ударил Гривастого носком правой ноги в челюсть.

Пес был очень крупный и очень сильный, но неожиданный удар по приоткрытой челюсти не только привел его в замешательство, удар зубов по зубам (челюсть клацнула так громко и с таким хрустом, что сразу становилось ясно, что пес лишился нескольких зубов) причинил псу сильную боль, остановил на месте, чуть не уронив на спину.

Тимофей отскочил, прикрываясь Гривастым от Злого. Вполне возможно, что с одним псом мальчик всё же справился бы, но с двумя…

Злой одним прыжком перепрыгнул через собрата и всей тяжестью своего тела врезался в Тимофея. Его зубы щелкнули прямо перед лицом Тимофея, чудом не зацепив нос. Мальчика спасло то, что Злой так и не решил, на кого нападать – то ли на поросенка, то ли на человека. Из-за этого укус пришёлся между ними.

Тимофей отлетел и сразу же перекатился в сторону, поднимаясь на ноги. Бой только начинался.

Злой не собирался давать врагу передышки, и мгновенно развернувшись, снова бросился на Тимофея, а тут еще и Гривастый пришел в себя. Дело принимало слишком серьезный оборот.

Первым напал Злой, снова прыгнув на Тимофея. Мальчик попытался увернуться и отскочить в сторону, но бросок зверя был слишком стремительным. Тимофей лишь успел вытянуть правую руку с поросёнком подальше от зубастой пасти, а левой прикрыть лицо. Челюсть сомкнулась на левой руке. Послышался хруст. Тимофей не почувствовал боли, находясь в самом пылу борьбы, он просто перестал ощущать свою левую руку, как будто её и не было.

Пес, зажав его руку, по инерции толкнул Тимофея головой в грудь, сбивая мальчика с ног. Тимофей сумел отбросить от себя Горыню, но смягчить своё падение уже не успевал. Удар спиной о землю едва не выбил из груди весь воздух. Тимофей чуть не задохнулся от неожиданности.

– Вот она, смерть, – подумал Тимофей, когда Злой отпустил его искалеченную руку и переключился на лицо.

Краем глаза Тимофей заметил выбегающего Гривастого: – «Я даже тебя, Горыня, не спас», – эта мысль резанула как ножом. Но Злой уже поставил лапу Тимофею на грудь, так что мальчик даже не мог пошевелиться.

Собаки не издавали ни звука. Они были на охоте – они не угрожали, а убивали. Злой раскрыл окровавленную пасть (Тимофеева кровь так и стекала с песьих зубов, капая на землю и самого Тимофея) и нацелился на лицо.

«Конец», – коротко и ясно прозвучала последняя мысль. Время замедлило свой ход. Тимофей видел, как пасть приближалась к лицу. Из последних сил он ударил по пасти здоровой рукой, но удар почти без замаха не произвел на пса никакого эффекта. Тёплое дыхание, пахнущее свежей кровью, дохнуло Тимофею прямо в лицо.

9

Оглушительный рёв потряс округу. Злой остановился и резко вскинул голову глядя куда-то вперёд. Неожиданно для Тимофея Злой что-то попытался прорычать, но у него явно не получилось.

Тимофей извернулся и вынырнул из-под собачьих ног. Злой совершенно не обращал на него внимания. Тимофей обернулся, стараясь проследить за взглядом пса. Сначала его взгляд наткнулся на Гривастого, также глядящего вдаль, и поросёнка, застывшего в оборонительной позе – шерсть дыбом, мордочка сморщена в надежде приоткрыть еще не выросшие клыки. А затем…

Затем он увидел кабана-великана. Тот стоял на пригорке и злобно смотрел на псов налитыми кровью глазами. Псы жалобно попробовали заскулить, но тут же осеклись. Казалось, что тишина опустилась на землю. Куда только всё подевалось? Ни птиц, ни животных, ни людей. Звуки покинули этот мир.

Тишина стояла лишь несколько мгновений, но Тимофею показалось, что прошла целая вечность. Бешеный рёв повторился, и кабан сорвался с места.

Псы, конечно, сильно перетрусили, увидев несущуюся смерть, но они всё же были бойцами. Обречённо взвыв, они кинулись на кабана. Расстояние между животными стремительно сокращалось.

Даже издали было видно, что у кабана очень жаркое дыхание: каждый выдох сопровождался быстро растворяющимися в воздухе струйками пара. Кабан скорее напоминал злобного духа, чем обычное животное.

Все произошло очень быстро, Тимофей не успел подняться на ноги, как звери сшиблись. Кабан даже не притормозил, одним ударом разметав огромных собак. В разные стороны полетели клочья шерсти, мяса и капли крови. Гривастый жалобно взвизгнул, а Злой попытался извернуться и схватить кабана за ляжку, но промахнулся. Кабан сам уже развернулся, и новая атака утихомирила Гривастого уже навсегда.

Удар был страшной силы. Тимофей наблюдал за всеми этими ужасами, не в силах отвести взгляд. Гривастый летел шагов двадцать, оставляя в воздухе кровавый след, прежде чем хрястнулся о землю.

В это время Злой все же улучил момент и вцепился кабану под правую лопатку. Кабан быстрым движением повернул свою мощную башку вправо, поддел пса огромными клыками и подбросил его вверх. Тимофею показалось, что Злой все же сумел отхватить кусок кабаньего тела, но на кабана это никакого впечатления не произвело.

Злой ещё не успел приземлиться, а кабан уже ловил его. Прямым боковым ударом своего массивного лба кабан бросил Злого на землю, ломая тому ребра.

Дальше в поднявшейся пыли и летящих комьях земли вперемешку с кровью и шерстью Тимофей уже ничего не мог разглядеть. Видно был только, как неистовствует кабан, разнося покалеченного пса вместе с землёй, на которую упал невезучий пес.

Кабан рвал и метал довольно долго. Затем остановился, уставившись в глаза Тимофею. Вокруг кабана всё ещё продолжала падать вырванная трава и кусочки земли. Время никак не могло набрать свой привычный ход.

У Тимофея уже не было сил бояться, поэтому он просто смотрел кабану в глаза. Кабан первый отвёл глаза и посмотрел Тимофею под ноги.

Сначала Тимофей обрадовался, думая, что сила его взгляда подействовала на кабана, но толчок в ногу развеял его заблуждение. Кабан смотрел на Горыню, который прислонился к Тимофеевой левой ноге и теперь тёрся об неё, исподлобья поглядывая на огромного сородича. Кабан взвыл еще раз, развернулся и ушёл. Или…

Тимофей так и не понял, что произошло, кабан просто растворился в воздухе. Но на размышления у Тимофея не было никакой возможности. Время снова набрало привычный ход.

Вернулись все звуки, запахи, чувства. Только теперь пришла боль. Сломанная рука дала о себе знать так резко и так неожиданно, что у Тимофея просто не хватило сил сопротивляться. Свалившись на землю, крепко прижав к себе больную руку, он успел бросить замутненный взгляд на Горыню, и после этого сознание покинуло его.

10