По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Память воды. Апокриф гибридной эпохи. Книга вторая
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Молчал Иоханнан, только стекала по подбородку кровь закушенной губы, словно берег некое, ведомое только ему, заветное слово и страшнее всего для него было лишиться его через свои уста.
– Восемь.
А я знаю, Искупитель мой жив,
и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию;
И я во плоти моей узрю Бога.
Молчал Иоханнан, охваченный неистовыми языками горнего пламени, не чувствуя тела, как будто самое тело его стало потоком бесплотного света.
– Девять.
Я узрю Его сам;
мои глаза, не глаза другого, увидят Его.
Истаивает сердце мое в груди моей!
Молчал Иоханнан, и плакал, глотая беззвучные слезы, служка, ведущий счет, ибо своими глазами увидел победу духа над плотью.
– Десять.
И отложили насытившийся бич, и отвязали Иоханнана от скамьи. Потом подняли веки, исследуя закатившиеся в себя глаза, и окатили водой, мешая вместе кровь, слезы и блевотину, и подняли ему голову, чтобы удостовериться – жив ли.
И тогда Иоханнан разлепил онемевшие губы и заворочал во рту распухший кровоточащий язык.
Убойтесь меча, ибо меч есть отмститель неправды,
и знайте, что есть суд.
Смеялись, дивясь безумцу.
* * *
Ай вай плакала матерь когда сын ее занозил себе руку у-у-у плохое дерево побьем его побьем смеялся отец шалом кричал он будет сын мой древоделом хорошее дерево ласки требует что вы вышли на горку солнце давно село а небо светиться чудно Иошаат Иошаат здесь мы за тобой пришли Иошаат слышали вы нет ничего мы не слышали радуйтесь сын нам дан туги уши наши стали не разобрать что ты кричишь сын вот же он спеленут глаза наши не светят от старости не видать что там у тебя заладили вот же сверток у меня на руках руки мои руки куда ваша сила подевалась не поднять ай-вай плакала матерь тутовое дерево натрудился Иошаат дай воздуху рукам э-э кричал отец хмурясь труд человека проклятие его Иошаат проклятие твое Иошаат в твоих руках плачьте сыны Израиля сыны человеческие ибо прокляты вы своими собственными руками рученьки мои рученьки рыбьи глаза страшно страшно страшно не надо нам рыбы Иошаат иди же мы ждем о матерь моя утешь меня грешен я проси о том отца своего о отец мой утешь меня словом вещим хорошо сын мой маленьким ты любил притчи вот тебе в уши притча у Возлюбленного Моего громче не слышу был виноградник на вершине утучненной горы и виноградник говорю я Он обнес его оградою и очистил его от камней и насадил в нем отборные виноградные лозы насадил не слышу и построил башню посреди его и выкопал в нем точило и ожидал что он принесет добрые грозды а он принес дикие ягоды[28 - Ис., 5, 1, 2.] непосильна твоя притча отец разумению моему не тяжелее содеянного твоими собственными руками иди Иошаат отдохни измученной душой небо над вами небо ли голос твой матерь твой ли голос отец мой отец ли ты мне свет свет свет заливает меня иди Иошаат мы ждем куда мне идти кто я что есть свет что есть камень что есть дерево опять он о дереве ты не древодел по имени Иошаат ты иошаат по имени Древодел жизнь есть тайна и тайна сия заключена в дереве ты славно поешь Иошаат словно Давид-псалмопевец дерево да заключена в дереве ибо в начале жизни у младенца колыбель у черненького и светленького едино а в конце жизни кто скажет у кого из них трон из позолоченного дерева а у кого крест из занозистого грешен я грешен все грешны Иошаат человек приходит грешно в этот мир греха и грешно оставляет его тогда пуст позолоченный трон царя Давида ай-вай разбита колыбель остался крест мой крест ибо каждого из нас ожидает свой крест плакала матерь потоками дождевыми гневался отец громом заоблачным заждались тебя Иошаат разве не получил ты знамения Господня воистину получил и иду к кресту своему ибо знамение мое крест
* * *
Положи меня, как печать, на сердце твое,
как перстень, на руку твою:
ибо крепка, как смерть, любовь,
люта, как преисподняя, ревность,
стрелы ее – стрелы огненные; она – пламень весьма сильный[29 - Песнь песней, 8, 6.].
– Ииссах, возлюбленный мой!
– М-м-м…
– Ты спишь, Ииссах?
– Глаза слипаются.
– Ой какая родинка у тебя на плече… Словно примета.
– Не трогай.
– Ты приметный мой!
– Щекотно.
– Единственный мой, любовь моя, звезда осиянная…
– Звезда? А слышала ли ты про звезду над Бет-Лехемом, сияющую звезду?
– Люди что-то говорили. А что?
– Как что? Я родился в Бет-Лехеме. Звезда та сияла надо мной!
– Ой, да, я забыла, тебе повинуются птицы.
– Птицы! Подожди, – мне будут повиноваться люди! Да. Не веришь? Это так просто. Люди – они глупее птиц.
– Ииссах…
– Ты мне не веришь?
– Что ты, – конечно, верю! Ииссах…
– Ну что тебе?
– Ты меня любишь?
– Мирра, ты меня уже сто раз об этом спрашиваешь.
– Ну и что?
– Как что? Устал я.
– Ты… ты не любишь меня.
– Это ты говоришь.
– Ну скажи, скажи!
– Восемь.
А я знаю, Искупитель мой жив,
и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию;
И я во плоти моей узрю Бога.
Молчал Иоханнан, охваченный неистовыми языками горнего пламени, не чувствуя тела, как будто самое тело его стало потоком бесплотного света.
– Девять.
Я узрю Его сам;
мои глаза, не глаза другого, увидят Его.
Истаивает сердце мое в груди моей!
Молчал Иоханнан, и плакал, глотая беззвучные слезы, служка, ведущий счет, ибо своими глазами увидел победу духа над плотью.
– Десять.
И отложили насытившийся бич, и отвязали Иоханнана от скамьи. Потом подняли веки, исследуя закатившиеся в себя глаза, и окатили водой, мешая вместе кровь, слезы и блевотину, и подняли ему голову, чтобы удостовериться – жив ли.
И тогда Иоханнан разлепил онемевшие губы и заворочал во рту распухший кровоточащий язык.
Убойтесь меча, ибо меч есть отмститель неправды,
и знайте, что есть суд.
Смеялись, дивясь безумцу.
* * *
Ай вай плакала матерь когда сын ее занозил себе руку у-у-у плохое дерево побьем его побьем смеялся отец шалом кричал он будет сын мой древоделом хорошее дерево ласки требует что вы вышли на горку солнце давно село а небо светиться чудно Иошаат Иошаат здесь мы за тобой пришли Иошаат слышали вы нет ничего мы не слышали радуйтесь сын нам дан туги уши наши стали не разобрать что ты кричишь сын вот же он спеленут глаза наши не светят от старости не видать что там у тебя заладили вот же сверток у меня на руках руки мои руки куда ваша сила подевалась не поднять ай-вай плакала матерь тутовое дерево натрудился Иошаат дай воздуху рукам э-э кричал отец хмурясь труд человека проклятие его Иошаат проклятие твое Иошаат в твоих руках плачьте сыны Израиля сыны человеческие ибо прокляты вы своими собственными руками рученьки мои рученьки рыбьи глаза страшно страшно страшно не надо нам рыбы Иошаат иди же мы ждем о матерь моя утешь меня грешен я проси о том отца своего о отец мой утешь меня словом вещим хорошо сын мой маленьким ты любил притчи вот тебе в уши притча у Возлюбленного Моего громче не слышу был виноградник на вершине утучненной горы и виноградник говорю я Он обнес его оградою и очистил его от камней и насадил в нем отборные виноградные лозы насадил не слышу и построил башню посреди его и выкопал в нем точило и ожидал что он принесет добрые грозды а он принес дикие ягоды[28 - Ис., 5, 1, 2.] непосильна твоя притча отец разумению моему не тяжелее содеянного твоими собственными руками иди Иошаат отдохни измученной душой небо над вами небо ли голос твой матерь твой ли голос отец мой отец ли ты мне свет свет свет заливает меня иди Иошаат мы ждем куда мне идти кто я что есть свет что есть камень что есть дерево опять он о дереве ты не древодел по имени Иошаат ты иошаат по имени Древодел жизнь есть тайна и тайна сия заключена в дереве ты славно поешь Иошаат словно Давид-псалмопевец дерево да заключена в дереве ибо в начале жизни у младенца колыбель у черненького и светленького едино а в конце жизни кто скажет у кого из них трон из позолоченного дерева а у кого крест из занозистого грешен я грешен все грешны Иошаат человек приходит грешно в этот мир греха и грешно оставляет его тогда пуст позолоченный трон царя Давида ай-вай разбита колыбель остался крест мой крест ибо каждого из нас ожидает свой крест плакала матерь потоками дождевыми гневался отец громом заоблачным заждались тебя Иошаат разве не получил ты знамения Господня воистину получил и иду к кресту своему ибо знамение мое крест
* * *
Положи меня, как печать, на сердце твое,
как перстень, на руку твою:
ибо крепка, как смерть, любовь,
люта, как преисподняя, ревность,
стрелы ее – стрелы огненные; она – пламень весьма сильный[29 - Песнь песней, 8, 6.].
– Ииссах, возлюбленный мой!
– М-м-м…
– Ты спишь, Ииссах?
– Глаза слипаются.
– Ой какая родинка у тебя на плече… Словно примета.
– Не трогай.
– Ты приметный мой!
– Щекотно.
– Единственный мой, любовь моя, звезда осиянная…
– Звезда? А слышала ли ты про звезду над Бет-Лехемом, сияющую звезду?
– Люди что-то говорили. А что?
– Как что? Я родился в Бет-Лехеме. Звезда та сияла надо мной!
– Ой, да, я забыла, тебе повинуются птицы.
– Птицы! Подожди, – мне будут повиноваться люди! Да. Не веришь? Это так просто. Люди – они глупее птиц.
– Ииссах…
– Ты мне не веришь?
– Что ты, – конечно, верю! Ииссах…
– Ну что тебе?
– Ты меня любишь?
– Мирра, ты меня уже сто раз об этом спрашиваешь.
– Ну и что?
– Как что? Устал я.
– Ты… ты не любишь меня.
– Это ты говоришь.
– Ну скажи, скажи!
Другие электронные книги автора Артур Аршакуни
Последний отзыв
интересный учебник