Жизнь на кончике кисти

По дороге она поинтересовалась, почему во всем доме телевизор только в одном месте, у охранника. Больше нигде она не увидела ни одного телевизора. На что Алексей ответил – а зачем он ему, все равно смысла нет, а для украшения интерьера всегда найдутся более интересные вещи.

Алексей последовал за ней, Надежда вошла в комнату и указала на открытые ящики шкафа:

– Кто-то здесь рылся, что-то искал. Где-то даже вещи раскиданы.

Алексей расхохотался и стал торопливо запихивать вещи и закрывать ящики.

– Подожди, не трогай! Надо сфотографировать и снять отпечатки пальцев! – резким движением остановила его Надежда.

– Ха! Если только приложить лапки Ричарда и сфоткать его мордочку.

– Не поняла!

– А что тут непонятного? Есть у моего котика привычка открывать шкафчики и вообще все, что можно открыть. Любит он лазить повсюду. Ничего не поделаешь, здесь не я хозяин, а он. А я так, пардон, чтобы его развлекать.

– Тогда отбой.

Не успела она добытую информацию занести в блокнот, как Алексею кто-то позвонил.

Минуты три Хлебников молча слушал, затаив дыхание, затем выдал:

– Ни хрена себе! Не может этого быть! Точно?

Затем еще две минуты тишины. После Алексей схватился за голову, казалось, что он, пошатнувшись, упадет:

– Ни хрена себе! Да что же это сегодня такое происходит!

Ричард посмотрел на него и прижался, будто почувствовал, что хозяину не по себе.

Он стоял у окна, зажав в руке смартфон. Алексей застыл, будто его заколдовал невидимый волшебник.

Надежда подошла, посмотрела в его стеклянные глаза и тихо поинтересовалось:

– Что-то еще случилось?

– Украли, – смартфон с грохотом выпал на кафель и разбился окончательно.

Ричард метким ударом загнал разбившийся смартфон под диван.

– Что украли?

– Картины украли!

– Сожалею! Алексей, может это и не совсем уместно в этой ситуации, но хочу тебя попросить – не говори больше «ничего себе, ни хрена себе». Видишь, как все оборачивается, ты фактически себе ничего не оставляешь.

– Бред какой-то! – Алексей взялся за голову.

Надежда вышла, прошлась на свежему воздуху, вернулась.

– Так, спокойно! Самое главное – не впадать в панику. Вариантов нет, поехали, – решительно высказалась Надежда.

– Надя, что я ему скажу? Что не смог даже картины привезти? Что я лох последний? Эх, надо было самому ехать! Где теперь их искать? Представляешь, какой кошмар!!! Какой ужас!!! – Алексей прикрыл глаза рукой.

– Алексей! Ну не произноси ты эти разрушающие слова!

– Ладно, – тихо ответил Хлебников, схватившись за голову.

– Поздно метаться, собирайся. Поедем объясняться.

– Сначала заедем и купим новый мобильный телефон, – нехотя согласился Алексей.

Он с трудом извлек симку.

– Разумеется, еще тебе надо взять валерьянку.

– А ты, Ричард, больше так не делай! Загнал телефон в самый дальний угол, еле достал, – Алексей покрасневшими глазами недовольно посмотрел на мирно сидящего кота.

Маевская потеряла покой, ходила по комнате, как рысь в клетке. Остановилась, посмотрела на Алексея и застыла.

– Что? Что ты так смотришь?

– Даю сюда договор с транспортной компанией, дай все бумаги, – почти крикнула она.

Алексей исчез и через несколько минут появился с синей папкой в руках. Надежда внимательно просмотрела документы, достала телефон и спросила:

– Здравствуйте. Это транспортная компания «Зодиак»? По заказу номер две тысячи восемьсот пятьдесят девять икс можно узнать? У нас груз не доехал. Ценный груз, картины.

Ей ответили – повисите на трубке. Висеть пришлось минут семь. На восьмой минуте диспетчер сообщил – да, машина до пункта назначения не доехала. Мы попробовали связаться, у нас не получилось. По системе ГЛОНАСС я не могу ничего определить, будто автомобиль исчез. Извините, пожалуйста. Мы будем разбираться, никогда у нас такого не происходило. Мы обязательно разберемся и вас известим.

Тофик Гусейнов, солидный мужчина за пятьдесят с пышной шевелюрой, открытым взглядом, ямкой на подбородке и дорогим перстнем на руке встретил их со скорбным лицом. Он внимательно выслушал, с интересом посмотрел видеозапись погрузки и отправки картин.

Несколько минут он молчал.

Вдохнул и низким голосом произнес:

– Я со своей стороны вам сочувствую. Вы лишились денег, я картин. Кто-то очень ловко обвел нас вокруг пальца. Я много лет живу и много чего повидал на своем веку. И могу сказать, что первое, о чем вы могли подумать, что это сделал я, чтобы отобрать у вас все. Сразу скажу, что это не так. Поверьте, что мне незачем это делать. Если бы я жил по принципу – все только себе, я бы не добился таких успехов, да и меня давно бы уже не было. Допускаю, что кто-то мог это сделать за моей спиной. Вот это надо обязательно проверить, – он пригладил пышные черные усы.

От Тофика Аслановича шел запах дорогого одеколона вперемешку с запахом сигарет.

– Это какое-то недоразумение, я даже не представляю, кто это мог сделать, – Алексей часто и тяжело дышал.

– Что я вам скажу? У меня тоже нет уверенности в том, что это сделано не самыми близкими, знакомыми людьми. Единственно, что я не теряю надежды вернуть работы. Но хотелось бы сделать это как можно быстрее. Ведь скоро открытие комплекса. Здесь как раз все завязано на этих картинах. Как некстати, как некстати, – Тофик Асланович достал из кармана платок, протер низкий лоб.

– А что за комплекс, простите? – поинтересовалась Надежда.

– Я тебе потом все расскажу, это долгая история, – закивал Алексей.

– Простите, мы не знакомы…, – Тофик Асланович посмотрел на Надежду.