PAMF

Но в этот момент, несмотря на всё это, мысли о дедушке пробудили горечь и напомнили, что за каждым успехом были и потери. Работа дала ему многое, но она же отняла бесценное время с близкими. Каждый маленький шаг, каждая невидимая победа были частью пути, которым он гордился, частью жизни, которой он посвятил себя. Этот офис был для него домом, а компания – смыслом его жизни. Но в этот раз ему казалось, что всё это не имеет значения без тех, кого он любил.

– Шесть лет… Как я вообще смог так долго не видеть его? – мысленно спросил он себя. Он вспомнил те дни, когда его дедушка был рядом, когда он ещё был ребёнком и все проблемы казались незначительными.

Машина двинулась в сторону аэропорта. Дорога тянулась сквозь вечерний город, освещённый тысячами огней. Лёгкий гул мотора, перемешанный с редкими звуками уличного движения, создавал особенную атмосферу – смесь спокойствия и тревоги. Арсений внимательно смотрел в окно, наблюдая за проходящими мимо зданиями и редкими прохожими. Мысли о дедушке переплетались с текущими делами компании, и он пытался найти баланс между этими двумя мирами, которые сейчас тянули его в разные стороны.

Кристина нарушила тишину, слегка повернувшись к нему.

– Ты ведь давно не видел дедушку, верно? – спросила она, стараясь смягчить напряжение, витавшее в машине.

Арсений на мгновение замялся, затем кивнул.

– Да, шесть лет. Слишком долго. Сначала работа, потом один проект за другим, – он горько усмехнулся. – Я думал, что успею позже. Всегда думал, что времени у нас ещё много.

– Я понимаю, – ответила Кристина мягко. – Но главное, что сейчас ты едешь к нему. Это важно. Ты показываешь, что он тебе дорог, и это лучшее, что ты можешь сделать.

Арсений посмотрел на неё и кивнул.

– Ты права, – сказал он, чувствуя, как в горле встал ком.

В голове Арсения всё ещё крутились мысли о компании, о проектах, о том, что предстоит сделать, но сейчас, впервые за долгое время, он позволил себе поставить семью на первое место.

3. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Выйдя из аэропорта, Арсений шагнул на знакомую землю,город Икжлов. Ветер, холодный и пронзающий, как остриё ножа, заставлял его плечи напрягаться, а лёгкий мороз, впивающийся в кожу, будто высасывал последние силы. Он чувствовал, как будто этот город стал не только чужим, но и опасным. Как будто тот, кто был здесь когда-то, уже давно исчез.

Всё изменилось – и он сам, и эта улица, которая когда-то казалась домом. Он невольно задержал дыхание, стараясь привыкнуть к ощущению резкого холода. Это чувство, смешанное с запахом влажного бетона и бензина, будто бы переносило его в прошлое. Его взгляд скользнул по тусклому освещению терминала, вспоминая, как много лет назад он с таким же ощущением нетерпения и лёгкой тревоги впервые покидал этот город. Тогда перед ним был весь мир, полный возможностей и ожиданий. Сейчас же это освещение напомнило ему не столько о прошлом, сколько о разнице между тем, кем он был тогда, и тем, кем стал теперь. Чувство лёгкой тревоги сменилось тяжестью осознания – мечты юности уступили место ответственности, сомнениям и усталости от бесконечных компромиссов. Он непроизвольно вздрогнул. Повернувшись в сторону арендованной машины, он заметил, как рядом с ней уже стояли Кристина и Билл. Оба смотрели на него с нескрываемым беспокойством, но Арсений едва ли мог в этот момент уделить внимание их переживаниям.

Он оглядел серое небо родного города, которое казалось таким же, каким оно было много лет назад, когда он покидал его. Это небо всегда вызывало у него противоречивые чувства. Он чувствовал, как мысли будто размываются, утрачивая чёткость, и даже самые простые решения становились для него сложными. В этот момент ему казалось, что он стоит на грани, балансируя между прошлым, которое всегда казалось ему недостижимо близким, и настоящим, в котором он всё меньше находил себя. Но всё же что-то внутри говорило, что теперь всё по-другому. В воздухе чувствовалась тяжесть, как будто что-то неуловимо и безвозвратно ушло. Он попробовал сосредоточиться, но всё равно не мог избавиться от ощущения растерянности.

– Всё в порядке? – Спросила Кристина, в её голосе была забота, но Арсений ощущал, как она ненамеренно выталкивает его в ещё большую пустоту. Он не мог выговорить все слова, которые терзали его, не мог показать ей, как велика его растерянность. И всё-таки, он смог сказать:

– Всё нормально, Кристина. Просто… слишком много всего.

Он не мог позволить себе расслабиться. В его мыслях была не только проверка состояния дедушки, но и решение медицинских вопросов, связанных с его переводом в более комфортное место. Но что, если его дедушка никогда не вернётся к прежнему состоянию? Арсений чувствовал, как эта мысль ломает его рассудок. Ему нужно было быть сильным, но где взять силы, когда сердце сжимаются от мысли, что больше не увидит того человека, который когда-то был его опорой? Он задал себе вопрос, можно ли вообще «готовиться» к утрате? Или вся эта самоподготовка – лишь иллюзия, в которую мы верим до последнего момента? Параллельно не прекращались мысли по проекту, которым он занимался последние годы. Стратегический план компании, на котором зиждилось его будущее, по его мнению требовало постоянно присутствия. Всё это вместе оставляло ему очень мало времени на себя, а уж тем более на размышления о прошлых годах.

Оказавшись в машине, Арсений все так же молчал, поглощённый своими мыслями. Машина скользила по знакомым улицам, но и здесь изменения были очевидны. Как быстро он сможет вернуться? Он всё снова и снова задавал себе этот вопрос, но чёткий ответ никак не приходил. Всё, что он знал точно, это что старый город, когда-то так близкий и родной, теперь казался ему чуждым. Он не чувствовал себя здесь как дома. Всё изменилось – здания потускнели, а магазины заменили свои вывески на новые. Даже привычные улицы больше не вызывали в нём радости, скорее, странную тоску и беспокойство. словно давно стёртые картины вновь врывались в его память, напоминая, что раньше всё было совсем по-другому.

Когда они прибыли в больницу, Арсений попросил Кристину и Билла остаться в машине. Он понимал, что должен держать себя в руках, но каждая мысль о состоянии дедушки отягощала его разум, словно накатывающие волны, разбивающие спокойствие. Вспоминая те моменты, когда дедушка был не просто главой семьи, а его личной опорой, Арсений чувствовал, как внутри него растёт глухая боль. Пустота, которую он ощущал, не просто отравляла его мысли – она заставляла его чувствовать себя беспомощным, несмотря на все старания сохранить самообладание. Он пытался сосредоточиться на том, что нужно сделать, но образы из прошлого – дедушкины добрые глаза и его привычка тихо напевать под нос – возвращались, размывая границу между настоящим и памятью. Пока он шагал к входу, воспоминания о детстве всплывали в его памяти. Эти образы вызывали болезненное ощущение утраты, которое он старался подавить, готовясь к разговору с врачами. Внутри больницы его встретил дежурный врач.

– Кирилл Гаврилович поступил в реанимацию. Состояние стабильное, но пока посещение невозможно, – сказал врач с сухой интонацией, и даже его взгляд был скорее формальным, чем сочувствующим. Арсений молчал, но его пальцы на мгновение сжались в кулак. Он ожидал услышать нечто большее. Ему казалось, что даже стены больницы словно бы давили на него, напоминая о беспомощности в этой ситуации. Однако он заставил себя выглядеть спокойно, лишь коротко кивнув в ответ. – Мы оповестим вас, как только можно будет увидеть пациента.

Словно по инерции, Арсений поблагодарил его и, не задерживаясь, покинул здание. Он не пытался скрыть раздражение, хотя и не хотел показывать свою обеспокоенность. Ему нужно было взять себя в руки, чтобы не дать этой ситуации подорвать его контроль. Всё, что он делал, он делал для того, чтобы вернуться к работе. И сейчас не было места для эмоций – они просто отвлекали его от того, что требовало действий.

Выйдя на парковку, он встретил Билла и Кристину.

– Как он? – спросила она.

Арсений немного опустил голову, стараясь собраться с мыслями, прежде чем ответить.

– Состояние стабильное, но я не знаю, когда смогу его увидеть, – ответил он.

– Тебе не сказали, сколько времени нужно на восстановление? – спросила Кристина.

– Надеюсь, что недолго, – ответил он, но тут же добавил с заметной усталостью в голосе: – Работа не может ждать. Я думал, что смогу увидеть его сразу, но… придётся подождать.

Билл, который молча наблюдал и курил за происходящим, подошёл немного ближе, вмешиваясь в разговор.

– Не беспокойся. Если с ним сейчас всё в порядке, то через дня три к нему разрешат, – сказал он, выбрасывая окурок.

– Надеюсь. Ладно, поехали в отель, а дальше посмотрим, что делать, – сказал Арсений.

Оказавшись в своём номере, Арсений просидел весь вечер перед окном, наблюдая за городом. В нём не было той динамики и амбициозности, как в столице, где он жил последние годы. Здесь, на родных улицах, всё было слишком спокойно. Не слышалось ни шума машин, ни суеты, ни постоянной гонки за успехом. Казалось, время здесь текло иначе – медленно, беззаботно, почти равнодушно к стремлениям и тревогам, которые наполняли его прошлую жизнь.

Арсений не хотел спать. Он даже немного побаивался этого, ведь в последнее время его мучили кошмары. Каждую ночь он вскакивал с кровати, не помня, что именно видел во сне, но ощущая гнетущую тревогу, которая не отпускала его до утра. Именно поэтому он старался спать как можно меньше, отдаваясь размышлениям и беспокойствам. Просидев до рассвета, он наблюдал, как солнце медленно начинает освещать город. В этом свете улицы казались особенно пустыми. Когда-то здесь, среди шумных дорог и смеха друзей, он мечтал о покорении мира. А теперь… теперь эта пустота казалась частью его самого, неизбежной частью взросления.

Попытавшись отвлечься, он встал и налил воды, чтобы немного освежиться. Поднеся стакан к губам, он замер на мгновение, позволяя прохладной жидкости растечься по горлу. Это короткое действие будто бы остановило поток его мыслей, но ненадолго. Он посмотрел на своё отражение в окне: усталые глаза и напряжённое лицо выдавали всю глубину его тревог. "Почему я не могу просто отпустить?" – подумал он, крепче сжимая стакан в руках. Но даже этот вопрос не приносил облегчения. Арсений сделал ещё один глоток и опустил взгляд на город за окном, пытаясь найти в его неподвижности хоть какую-то опору. Телефон в кармане вибрировал с периодичностью, но он не спешил отвечать. Это были всего лишь общие сообщения в чатах, связанные с проектами и делами компании. Но сейчас они казались ему чем-то далёким и незначительным. Между ним и старой жизнью, наполненной отчётами, сроками и гонкой за успехом, образовалась пропасть. И, возможно, эта пропасть была не временной, а постоянной.

Он вспомнил своего старого друга, с которым когда-то мечтал покорить столицу.

Этот друг остался в городе, выбрав семью и стабильность – всё то, что Арсений когда-то считал ограничениями. Арсений всегда уважал его выбор, хотя сам считал, что нужно идти другим путём. Сейчас, оглядываясь назад, он почувствовал лёгкую печаль. Может быть, его друг оказался прав. А может, его собственный выбор был верным. Арсений задумался, стоит ли встретиться с ним, чтобы понять, кто из них оказался ближе к истине, и что значит «правильный путь» в жизни.

Выйдя из отеля, он встретил Билла, который курил на улице. Холодное утреннее солнце освещало пустынную улицу, заставляя дым от сигареты медленно растворяться в воздухе.

– Чего тут стоишь в такую рань? – спросил Арсений, подходя к Биллу, ощущая, как легкая прохлада бьет по лицу.

– Не спалось, – ответил тот, стряхивая пепел с сигареты и бросив короткий взгляд на Арсения. – А ты что здесь делаешь?

– Решил проведать старого знакомого, – тихо ответил он, слегка задумчиво глядя на горизонт.

– Это правильно, – сказал Билл, выдыхая дым и глядя вдаль. – Куда едем?

– Я думал, один съезжу, – Арсений поправил воротник куртки, словно стараясь отвлечься от собственных мыслей.

– Один? А я зачем тогда сюда летел? – сказал Билл, кивая на окурок, который он затем растёр ногой на асфальте.

Арсений лишь коротко усмехнулся, признавая его правоту.

– Кристине будем что-нибудь говорить? – Спросил Билл

– Пусть спит, – ответил Арсений

– Как знаешь, – сказал Билл, потянувшись к следующей сигарете, но передумал и просто сунул руки в карманы.

4. ФИЛИПП.

С первыми звуками будильника Филипп понял, что устал так, как не уставал еще никогда. Последние недели выдались особенно тяжёлыми: бессонные ночи, постоянные мысли о работе и накопившиеся обязанности лишали его отдыха. Его лицо выдавали синяки под глазами и потухший взгляд. Голова гудела, пульсируя от напряжения, и каждый стук отдавался болезненным эхом, словно кто-то молотил по вискам. Он, как всегда, лег поздно из-за проверок контрольных, а когда, упав на кровать, попытался уснуть, мысли о деталях не отпускали его. К утру он почти не сомкнул глаз.

Филипп взглянул в окно, где рассветные лучи еще не успели растопить густой, серый туман, который, словно тяжёлая вуаль, застилал город. Сильный ветер тронул деревья, и их ветви качнулись в такт его дыханию.