PAMF

– Надеюсь, он скоро поправится, – сказал Филипп, стараясь поддержать друга.

– Ты не представляешь, как я на это надеюсь, – сказал Арсений, но в его голосе звучала нотка беспокойства. Он немного отвёл взгляд, как будто это одно слово вырвалось случайно.

– Я помню, он у тебя замечательный дед был.

– Это точно. Он обязательно поправится и ещё всех нас переживёт, – с оптимизмом произнёс Арсений, но в его голосе все так же звучала нотка беспокойства.

– Ага, – кивнул Филипп.

– Почему один пришёл? – поинтересовался Арсений, внимательно наблюдая за выражением лица Филиппа.

– Ева решила, что будет нам только мешать, – с неуверенностью ответил Филипп, потирая затылок. Он чувствовал, как слова застревают в горле, боясь показать свою неуверенность перед Арсением. Он не хотел, чтобы друг думал, что у них с Евой проблемы, но подобрать правильные слова было нелегко.

– А чего так неуверенно? – спросил Арсений, недоуменно поднимая брови и пристально смотря на друга.

– Ева расстроена, что ты не пришёл на свадьбу. Ты же знаешь, она очень обидчивая, – сказал Филипп, не в силах скрыть тяжёлую ноту в голосе. С этим было сложно справиться, и, наверное, он сам уже не верил в лёгкость оправданий.

– Её можно понять. Наверное, это бессмысленно, но передай ей, что прошу прощения, – сказал Арсений.

– Хорошо, – согласился Филипп, чувствуя, как гнетущая атмосфера начинает рассеиваться.

– Ладно, а ты как вообще живёшь? Чем занимаешься? – сменил тему Арсений.

– Как ты уже знаешь, работаю учителем и всё, – ответил Филипп, с большим интересом спросив: – А ты что делаешь?

– У меня тоже всё так же: постоянные разъезды, управление компанией, – Арсений вздохнул, потирая лоб. – Знаешь, иногда хочется просто взять и послать всех к черту.

Филипп тихо кивнул, ощущая усталость, которая будто давила на его плечи. Долгие рабочие дни, постоянные тревоги и нерешённые вопросы накапливались, высасывая из него всю энергию. Ему казалось, что вся энергия исчезла, оставляя только тягостное чувство внутренней пустоты. Мысли о том, как всё могло бы быть иначе, если бы он рискнул когда-то раньше, тяготили его, добавляя к усталости горькую ноту сожаления.

– Но потом я вспоминаю, ради чего я работаю, – продолжил Арсений. – Мир свободы, где никто не смеет диктовать, как жить.

– Не хочу тебя обидеть, но в новостях говорят, что у твоей компании какие-то сложности, – медленно произнёс Филипп, чувствуя неловкость.

– Псы лают, караван идёт. Конкуренты пытаются меня уничтожить, но я ломаю их рынки и меняю правила игры, – уверенно сказал Арсений, жестикулируя рукой со стаканом. – Они вложили огромное количество ресурсов в агитацию против меня, но я не позволю им разрушить компанию, которую создал мой отец. Так что можешь не переживать, – сделав небольшую паузу, отпив из стакана.

– Ты как всегда идёшь напролом, игнорируя общественные нормы, – заметил Филипп с лёгкой улыбкой, вспоминая, как в детстве Арсений однажды устроил протест против школьных правил, организовав целый класс на бойкот уроков.

– Пусть те, кто создавал эти нормы, и живут по ним. Для меня это не имеет значения. Я строю новый мир, и перемены неизбежно ломают старое.

– Да, наверное, ты прав.

– А ты что, подробнее о себе расскажешь? Как тебе работа учителем? – Спросил Арсений, делая ещё один глоток

– Мне нравится моя работа, – отмахнулся Филипп, но в голосе его послышалась неуверенность. – Я меняю мир через своих учеников.

– Вспоминая себя в школьные годы… Когда ты приходишь в место не по своему желанию, а по прихоти других людей, – произнёс Арсений, – не лучшее время в моей жизни.

—Бывает по-разному, – сказал Филипп, отворачиваясь и поглаживая край стакана. – Вроде бы я делаю что-то важное, но иногда кажется, что это всё напрасно. А ещё это министерство с новыми программами…

– Думаю, не стоит слишком сильно привязываться к этому, – добавил Арсений, подталкивая друга, как бы проверяя его реакцию.

– Я понимаю тебя, Арс, но ты же видишь, что у нас с тобой совсем разные ситуации. Ты – ты строишь империю, на тебя смотрят, тебя слушают, ты можешь менять мир. А я… я просто учитель. Я учу детей, да, но я не уверен, что это что-то меняет…

– Ты до сих пор считаешь, что ты не можешь двигаться? – перебил его Арсений, как-то резко. – Фил, ты ведь по-настоящему можешь сделать гораздо больше, чем просто преподавать. Это ты на самом деле сам себя в рамки загнал, а мир – он ждал таких людей, как ты, с самого начала. Просто ты не решился.

Филипп некоторое время молчал, переваривая слова друга. Он не мог не согласиться, что Арсений прав. Филипп вздохнул, взглянув на Арсения. В его глазах мелькнуло нечто похожее на сомнение, как будто он на мгновение увидел себя со стороны – человека, который не может избавиться от чувства, что жизнь проходит мимо, а он остаётся стоять

– Ты думаешь, что мне не хватает смелости? – спросил Филипп, немного растерянно, но уже с какой-то горечью в голосе. – Может быть, ты и прав, но у меня есть своя реальность. Я не могу просто взять и отказаться от работы, от своей семьи, от всего, что строил. Я всегда боялся, что потеряю всё, если сделаю шаг в неизвестность, – тихо сказал Филипп, переводя взгляд в сторону. – А ты… ты всегда был таким решительным.

Ты выбрал свою дорогу, и, похоже, ты не жалеешь.

Арсений внимательно посмотрел на друга, словно изучая его слова. Он отпил из своего стакана, задумавшись.

– Да, я выбрал путь, и, честно говоря, мне не всегда было легко. Но никогда не будет просто, – сказал Арсений с улыбкой. – И ты же знаешь, что если не сделаешь шаг, ты останешься там, где ты есть.

Филипп молчал, ощущая, как его взгляд блуждает по ресторану, пока в его голове не начали постепенно укладываться слова Арсения. Он чувствовал, что что-то меняется внутри, но это было слишком много для одной беседы.

– Может быть, ты прав. – Филипп наконец поднял взгляд.

Филипп кивнул, слегка улыбнувшись. Он ещё не знал, куда приведёт его этот разговор, но чувствовал, что что-то в нём всё-таки меняется. Тепло ресторана, спокойствие вечера и слова друга стали тем маленьким толчком, который ему так долго не хватало.

6. ШКОЛЬНИКИ

Компания друзей шла по шумному коридору школы. В этой части было темно, и лишь одно маленькое окно в конце длинного коридора слабо освещало пространство. Их шаги гулко отдавались эхом, а где-то вдали слышался приглушённый смех и разговоры. Воздух был тяжёлым, с едва уловимым запахом пыли и старых учебников. Школа была как живой организм – её коридоры были артериями, по которым текли ученики, принося энергию и шум, а кабинеты – мозгом, где пытаются родиться знания . Их шаги гулко отдавались эхом по стенам, а воздух был тяжёлым, с едва уловимым запахом старых учебников и пыли. Они обсуждали свои дела. Высокий парень по имени Артем посмотрел на друзей и заговорил

– Я вчера такой фильм посмотрел, – начал он с легким смешком. – "Сало" или "120 дней Содома".

– Ооо, – протянул Сергей. – И как тебе?

– Прекрасный фильм! Особенно эти…– Добавил Артем, закатив глаза и улыбнувшись, как будто пытаясь подчеркнуть иронию своих слов.

– О да, – подтвердил Сергей. – Одна краше другой, и каждая сцена оставляла в душе странное ощущение отвращения и любопытства одновременно.

– О чем он? А то я не смотрел, – спросил парень по имени Вова.

– Это классика! Как такое можно не знать? – удивился Сергей.

– Вот он сам только вчера посмотрел, – возразил Вова.

– Посмотрел, но знал уже давно, просто руки не доходили, – ответил Артем с лёгкой ухмылкой.

– Какие мы важные, – протянул Вова с недовольством.

– Да ладно тебе, обычный семейный фильм, – сказал Сергей, на полном серьезе.

– Да, это история любви, и как за сто двадцать дней она не была разрушена никакими невзгодами, – добавил Артем с сарказмом в голосе.

– Да-да, – поддразнивающе произнес Сергей. – События разворачиваются в фашистской Италии, и влюблённую пару разлучает война. Они преодолевают все ужасы, чтобы обрести счастье. – Он сделал паузу, задумавшись. – Там даже сцена свадьбы есть, – добавил он, закручивая локон своих русых волос.