PAMF

– Он ещё ведёт переговоры, – сказала Кристина. – Давление растёт с каждым днём, и они начали колебаться насчёт сделки. Но если у него получится, мы сможем наконец реализовать наш проект.

– Главное, чтобы всё получилось, – сказал Арсений, немного смягчив тон.

Они обсудили дела компании, сделали выводы о необходимых мерах, и вскоре им принесли заказ.

– Ты решил, сколько мы ещё пробудем здесь? – спросила Кристина.

– Ещё пару дней, а потом вернёмся, – ответил Арсений.

– Ты не хочешь остаться здесь подольше, пока дедушка не поправится? – спросила Кристина, глядя на Арсения.

Арсений сделал долгую паузу, прежде чем ответить. Внутри него боролись противоречивые чувства. Он чувствовал ответственность перед дедом, понимал, что ему может понадобиться поддержка. Но в то же время его обязанности и работа в столице требовали немедленного возвращения. Воспоминания о том, как они жили вместе, наполнили его теплотой и грустью, но дед всегда был упрямым и самостоятельным. Арсений глубоко вздохнул и сказал:

– Сегодня, когда я говорил с ним, я вспомнил, как мы жили вместе. Я предложил ему поехать со мной в другую больницу, но он отказался… Он всегда был таким… Поэтому я не вижу смысла оставаться здесь. В столице меня ждёт много работы.

– Ты никогда не задумывался, что такой образ жизни может оставить тебя одного? Бизнес – это бизнес, но кто будет рядом, когда всё закончится? – спросила Кристина.

Арсений задумался и ответил: – Такие же, как и я. Наверное, это неизбежно, когда ставишь работу выше всего остального. Я привык к этому.

– Ты знаешь, – сказала Кристина, слегка колеблясь, – иногда мне кажется, что ты слишком привык всё делать сам. Но даже самые сильные нуждаются в поддержке. Я говорю это не как твой сотрудник, а как друг.

– Не хочу этого признавать, но Кристина права, – сказал Билл.

Кристина кивнула, но её взгляд оставался полным недоумения, когда она посмотрела на Билла. Она не понимала, почему он так легко признал её правоту, учитывая его обычно упрямый характер, и это сбивало её с толку.

– Билл, кому-кому, но точно не тебе об этом говорить, – сказал Арсений с мягкой улыбкой. – Сорокалетний холостяк.

– Именно поэтому я и могу говорить, – сказал Билл, усмехнувшись. – Жизнь холостяка научила меня ценить моменты, когда можно рассчитывать на поддержку, даже если иногда сложно признать её необходимость.

– Так стоп, – сказала Кристина. – А что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не хочешь этого признавать?

– Всё, всё, – начал Билл, – я полностью признаю твои слова.

– Но ты понимаешь, что это не просто слова, Билл? – добавила Кристина, мягко улыбнувшись. – Мы все здесь, чтобы поддерживать друг друга, особенно когда становится тяжело.

– Да-да, – сказал Билл, улыбаясь. – Ещё пару таких вопросов, и я точно изменю своё мнение.

Арсений посмотрел на них и, чуть помедлив, улыбнулся. Внутри него все еще оставались сомнения, но он ощутил тепло от их заботы.

Мысли о текущих делах не покидали его, но несмотря на это он понимал, что время не ждёт и нужно действовать немедленно, но мысли о просьбе деда все не покидали его. Он всё же решил взглянуть на дом, в котором вырос. Этот дом хранил слишком много воспоминаний: счастливые моменты детства, семейные праздники и даже боль утрат. Сейчас, в разгар всей этой суматохи, Арсению казалось важным вернуться туда, чтобы найти ответы.

Он чувствовал, что понимание причин, по которым дед хотел уничтожить этот дом, могло пролить свет на что-то важное из их прошлого. Может быть, он надеялся, что, вернувшись туда, сможет увидеть что-то, что раньше не замечал, и найти ключ к тому, что мучило деда все эти годы. Поэтому, когда они закончили, он предложил съездить к старому дому.

Крис и Билл согласились, и они втроём отправились по нужному адресу. Дом деда стоял на отшибе города, окружённый сухими деревьями, высохшими за долгие годы. Неподалёку виднелись ещё несколько заброшенных домов с облупившейся краской и покосившимися крышами – когда-то они были частью его детства, укромными местами, где он прятался в своих первых играх, ищущих свободу. Машина подкатилa к воротам, и Арсений открыл их, с трудом преодолевая сопротивление заржавевших петель.

Скрип эхом разнёсся по улице.

Они шагали по чистой дорожке, словно недавно вымытой дождём, но в ней, как и в самом доме, чувствовалась потеря. Казалось, дед следил за этим местом до самого конца, но все равно не смог удержать уходящее – живую энергию, что когда-то наполняла этот уголок. Арсений ощутил, как дом, вроде бы тот же самый, теперь казался пустым, словно выветрился его дух. Воспоминания о теплоте и силе, которые когда-то его наполняли, вызывали сейчас лишь тягучую горечь и чувство утраты.

Они вошли внутрь дома. Дверь, как и ворота, издала тихий, долгий скрип. Запах старого дерева и пыли наполнил комнату. Арсений вдруг ощутил, как все шесть лет отсутствия свелись к одному моменту. Его охватило ощущение, что время здесь остановилось, а прошлое и настоящее слились воедино. Половицы заскрипели под его ногами. Что-то в этом звуке отозвалось у него внутри – ностальгия с примесью чего-то тревожного и холодного.

– Ты сильно побледнел, точно всё в порядке? – спросила Кристина, глядя на Арсения с тревогой.

– Всё нормально, не переживай, – махнул рукой Арсений, стараясь не придавать этому значения.

– Когда ты уезжал, думал, что когда-нибудь вернёшься? Или решил, что всё останется лишь в воспоминаниях? – мягко спросила Кристина, пытаясь перевести тему.

– Я думал, что больше сюда не вернусь. Был уверен, что в этом городе меня больше ничего не держит.

Они прошли вглубь дома. Каждое движение вызывало ощущение возвращения в прошлое. С полок на них смотрели старые книги, покрытые пылью. Старые игрушки, хранящие в себе множество историй, напоминали Арсению о беззаботных днях детства. Арсений ощущал, как воспоминания о детстве оживают, и чувствовал лёгкое смешение тепла и боли.

– Ничего не изменилось за шесть лет, – сказал Арсений, оглядываясь по сторонам. Полки, заваленные старыми книгами и игрушками, свидетельствовали о том, что время здесь словно остановилось. – Всё так же полно хлама, который стоило выбросить ещё тогда, – пробормотал Арсений, не пытаясь скрыть раздражение. Он протянул руку к старому альбому на полке. Пожелтевшая обложка с сохранившимися детскими рисунками напомнила ему первые годы, когда дед забрал его сюда.

Они полностью осмотрели дом. Арсений внимательно изучал каждую деталь, погружаясь в ностальгические воспоминания. Ему вспомнились беззаботные дни, когда он бегал по двору, прятался в саду. Воспоминания были теплыми. В то же время перед его глазами возникли первые недели после того, как он поселился здесь после смерти родителей – недели, полные страха, одиночества и ощущения потери.

Он помнил, как не мог спать по ночам, вслушиваясь в каждое шорох и надеясь, что это всё окажется сном. Пульсирующая боль от этих воспоминаний пронеслась в его сознании, оставляя ощущение пустоты и глубокого отчаяния. Осмотрев весь дом и не найдя ничего особенного, он сказал:

– Похоже, дед хотел, чтобы после него здесь не осталось ничего, – сказал Арсений, стараясь скрыть за этим словами свою горечь. Он увидел на полке старую фигурку, которую всегда ненавидел за её мрачное выражение, и со злостью столкнул её на пол. – Впрочем, это так на него похоже.

– В каком смысле? – спросила Крис, насторожённо глядя на него.

– Он попросил снести дом и залить участок бетоном, – сказал Арсений с неожиданной горечью в голосе, глядя в окно, выходившее на двор. – Чтобы не осталось ни одного клочка земли, который бы напоминал о его жизни.

Крис посмотрела на него, её глаза были полны мягкости и тепла.

– Ты же знаешь, ты – его главное наследие. Пока ты помнишь его, ни одно бетонное покрытие не сможет скрыть его следы на этой земле.

Арсений промолчал. Он почувствовал, как ком в горле не даёт ему ответить. Его охватила боль и беспомощность, и, не найдя слов, он лишь тихо вздохнул, стараясь собраться с мыслями.

Они вышли из дома и уже были готовы сесть в машину, как Арсений вдруг развернулся и направился к дальнему краю двора, будто что-то вспомнил. Солнечный свет пробивался сквозь деревья, а ветер шевелил траву, создавая ощущение тишины и спокойствия.

– Ты куда? – удивлённо спросил Билл, остановившись рядом с ним.

– Кота навестить, – ответил Арсений, не оборачиваясь.

Билл пожал плечами, бросил взгляд на огонек сигареты и с привычным равнодушием закурил.

Арсений дошёл до конца участка и остановился возле импровизированного надгробия, сделанного из простого дерева. Арсений смотрел на этот небольшой холмик, обрамлённый полевыми цветами, и чувствовал, как прошлое и настоящее снова переплелись в его сердце. Тишина вокруг стала зловещей, как-то резко и невидимо сгущаясь в воздухе, становясь тяжелее, чем обычно. Легкое дрожание в атмосфере ощущалось на уровне инстинктов, заставляя сердце биться чуть быстрее. В этот момент, как будто сама тишина раскололась, и в его голове прозвучал пронзительный крик – ужасающе резкий, почти осязаемый. Крик, который не был ни настоящим, ни вполне вымышленным. Он словно вырвался из самого прошлого, обрывками воспоминаний, неосознанно цепляясь за самые темные уголки сознания.

Этот звук был едва уловим, едва различимый, но все же он на мгновение стал центром всего существующего. Арсений напрягся, его взгляд метался в поисках источника звука, но ничего не находил. Внутри было только эхо этого крика, и это эхо всколыхнуло давно забытые страхи.

Сначала это был лишь холодный прилив тревоги, затем – острая боль, как если бы что-то невидимое начало вгрызаться в его виски. Он почувствовал, как его мысли начинают расплываться, тяжело и густо окутывая его разум. Каждая попытка сосредоточиться приводила к новым виткам боли, пульсации, почти невыносимой.

В висках тянуло, как если бы кто-то невидимый вонзил в них ледяные иглы, затем с каждым моментом становилось все хуже. Болело так сильно, что казалось, будто его сознание вот-вот разорвется. Но не успел он понять, что происходит, как в теле появилось ощущение нереальности – земля под ногами будто начала скользить, становясь вязкой и жидкой. Взгляд плавно расплывался в темноте, а реальность стала казаться далеким, чуждым сном, из которого не будет пробуждения.

Внезапно темнота, густая и черная, захватила его сознание, и он погрузился в нее безвозвратно.

Крис и Бил, заметив это, подбежали к нему.