PAMF

– Я просто… хочу сделать шаг вперёд. Понимаешь? Шанс начать всё с чистого листа.

– А наша жизнь – это что? – резко спросила она, его слова явно задели её. – Это что, старая, исписанная тетрадь?

Филипп прикусил губу. – Ева, это не о нас. Это обо мне. Я устал от школы, от этой рутины. Мне кажется, я просто… застрял. – Он тихо повторил, избегая её взгляда. – Я чувствую, что жизнь проходит мимо. Каждый день – одно и то же. Я смотрю на своих учеников и понимаю, что это не я их учу. Это они учат меня тому, что я упустил. В них столько возможностей, столько надежд. Когда-то я был таким же. А сейчас… Сейчас я просто учитель, который приходит, говорит что-то, и всё. Понимаешь? Я… я больше ничего не чувствую.

– Ничего не чувствуешь? – переспросила она, её голос стал чуть громче, но всё ещё оставался сдержанным. – А я? Ты думаешь, я тоже ничего не чувствую? Мне легко каждый день смотреть, как ты уходишь из дома всё раньше и возвращаешься всё позже? Как ты молчишь и не говоришь ничего, лишь отмахиваешься, что всё хорошо? Ты хоть понимаешь, что это значит для меня? Это как будто ты постепенно исчезаешь из моей жизни, оставляя меня в одиночестве, не зная, что будет дальше. Каждый раз, когда ты отворачиваешься, я чувствую, как часть нас просто уходит, как будто наше прошлое теряет значение. Ты хоть представляешь, как больно осознавать, что я для тебя становлюсь просто фоном, частью привычной рутины, которая больше не важна?

Ева замолчала, стиснув зубы. Она не хотела снова превращать вечер в выяснение отношений, но молчать было всё труднее. Сколько раз она пыталась объяснить, что ей не хватает внимания? Что она устала чувствовать себя лишней?

– Ева, я… – начал он, но она его перебила.

– Нет, дай я скажу, – её голос дрогнул. – Знаешь, мне кажется, что твой друг для тебя значит куда больше, чем я. Так было шесть лет назад, и сейчас, когда он появился, ты снова бежишь к нему. А мне остаётся только на это смотреть. Каждый раз, когда он появляется, ты забываешь обо всём. Я видела это много раз, но молчала, потому что надеялась, что ты когда-нибудь изменишься, что поймёшь, как больно мне наблюдать, как кто-то другой для тебя всегда на первом месте. Для него ты всегда находишь время, не приходишь поздно, не ищешь отговорок, не избегаешь встреч. А для меня ты не делаешь и половины того, что делаешь для него. И знаешь, что самое обидное? Ты даже не пытаешься объясниться, будто думаешь, что я должна сама всё понять. Но как я могу понять, если ты молчишь?

Филипп хотел возразить, но остановился. Он понял, что её слова попали в самую точку. Ева продолжила, уже тише:

– Я всё чаще задаюсь вопросом: значу ли я для тебя хоть что-то? – она на секунду отвела взгляд. – Я не против, чтобы ты искал себя. Правда. Но почему я должна каждый раз оставаться на втором плане?

Он шагнул к ней, стараясь найти слова, которые могли бы её успокоить. – Ева, ты не на втором плане. Я просто… мне… – Он пытался найти слова, но никак не мог подобрать их.

Она отвернулась, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. – Я знаю, что тебе тяжело, – её голос стал мягче, но всё ещё дрожал. – И, возможно, я должна быть рядом, поддерживать тебя. Я хочу поддерживать тебя, правда. Но иногда мне кажется, что ты совсем забыл, что я тоже здесь. Что мне тоже нужно знать, что мы всё ещё идём вместе, а не каждый сам по себе.

– Ева, я… – он сделал шаг вперёд, его голос звучал мягко, но неуверенно. – Я хочу, чтобы ты знала – ты важна для меня. Просто иногда я сам теряюсь и не знаю, как всё исправить.

Он замолчал, и на мгновение в комнате повисло тягостное молчание

– Садись ужинать, Филипп, – наконец сказала она, отворачиваясь. – Еда уже начинает остывать. Я приготовила то, что ты любишь. . Надеюсь, тебе понравится.

Филипп хотел что-то сказать, но промолчал. Он медленно сел за стол, чувствуя, как что-то внутри него сжимается. Тишина между ними была оглушающей, словно невидимая стена выросла посреди комнаты. Он попытался вернуться мыслями к тем дням, когда они с Евой только строили планы на будущее. Она мечтала об уютном доме, о спокойной и уверенной жизни, где каждый день приносил бы радость и стабильность, а не тревогу и разочарование. Неужели она всегда чувствовала себя на заднем плане, даже в те дни?

Ева вышла из кухни и опустилась на диван. Её взгляд скользнул по комнате и остановился на свадебной фотографии в рамке на полке. На снимке она и Филипп выглядели счастливыми: сияющие улыбки, глаза, полные надежд, руки крепко переплетены, но главное – они всего лишь выглядели счастливыми.

Она вспомнила, как стояла в белом платье перед зеркалом, где подруги поправляли её фату. Все говорили, какая она прекрасная, как удачно они с Филиппом подходят друг другу. Но было одно "но" – Арсений. Его отсутствие. Она видела, как Филипп всё время поглядывал на телефон, как его взгляд снова и снова отвлекался в ожидании. Это был их день, их торжество, а он, казалось, ждал кого-то другого. Но больше всего ей запомнился один момент – когда они произносили клятвы, его взгляд всё-таки мелькнул в сторону телефона, лежащего в кармане. Это была всего секунда, но она её заметила. Заметили остальные? Ева надеялась, что нет.

Весь оставшийся день на свадьбе, среди гостей, Ева скрывала свои чувства за вежливой улыбкой.

Она смеялась, шутила с подругами, фотографировалась с Филиппом, принимала поздравления. Но её сердце сжималось от мысли, что даже в этот, их самый важный день, она не была в центре его мира. Она стояла рядом, а его мысли были где-то далеко.

Теперь, глядя на фотографию, она снова чувствовала эту боль. Казалось, ничего не изменилось с тех пор. Арсений всё так же оставался невидимой преградой между ними. Она всегда чувствовала себя на втором плане, как будто все её усилия, вся её любовь и поддержка никогда не могли сравниться с важностью этого друга для Филиппа. Слёзы подступили к глазам.

Она прижала пальцы к губам, чтобы сдержать их. Затем, не выдержав, направилась в ванную, где дала волю эмоциям. Вспомнились моменты их счастья – прогулки, долгие разговоры, обещания быть друг у друга опорой. Теперь всё это казалось хрупким, словно готовым разбиться от малейшего прикосновения. Она смотрела в зеркало и видела в отражении своё собственное отчаяние, страх и боль. Ей казалось, что всё их будущее висит на тонкой нити.

В таком состоянии она провела весь вечер, стараясь избегать Филипа, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами. Её эмоции были слишком сильны, и она боялась, что простое общение с ним разобьёт её на мелкие осколки. Её мысли возвращались к моментам их счастливой жизни.

Когда ночь опустилась на город, Ева, наконец, легла в постель, но те же тяжёлые мысли продолжали крутиться в её голове, не давая ей покоя. "Почему всё стало так сложно? Почему мы больше не можем быть счастливы, как раньше?" – эти вопросы не оставляли её, терзая душу. Она пыталась вспомнить те времена, когда всё казалось проще, когда они с Филиппом могли смеяться без всяких причин и строить планы на будущее, не зная сомнений. Но сейчас она понимала, что даже идеальные моменты были лишь иллюзией. Ева чувствовала, как её охватывает страх – страх потерять то, что когда-то было самым дорогим в её жизни. Вспоминались и те разговоры, когда они верили, что смогут пройти через любые испытания, но теперь эта уверенность исчезала, оставляя только пустоту и боль. Лежа в постели, Ева смотрела в темноту, не в силах заснуть.

12. ЕВА

Ева проснулась с пустым чувством в груди – Филиппа снова не было дома. В последние недели это стало для него привычкой: уходить на работу ещё до её пробуждения, избегая утренних разговоров, её взглядов, её вопросов. Его отсутствие больше не удивляло, но каждое утро оно оставляло после себя болезненную пустоту. Ева лежала на кровати, глядя на серый свет, пробивающийся сквозь занавески.

Она попыталась подняться, но ощутила лёгкую тошноту, которая заставила её замереть на месте. Несколько глубоких вдохов – и неприятное ощущение немного отступило, но тревога осталась.

Казалось, её тело и разум одновременно кричали о том, что что-то не так, и она боялась признаться себе, что это ощущение связано не только с её состоянием, но и с отношениями, которые стремительно менялись.

Несмотря на слабость и желание остаться дома, Ева понимала: ей нужно идти на работу. Она не могла позволить себе сидеть сложа руки, даже если день не обещал ничего приятного. Собравшись с силами, она поднялась и направилась на кухню. Наполнив стакан холодной водой, она медленно выпила его, стараясь прогнать остатки слабости. Холодная вода немного освежила, но не могла убрать головокружение, которое уже не в первый раз подступало с утра.

В ванной Ева остановилась перед зеркалом. Её лицо выглядело усталым, глаза казались слишком потускневшими. «Когда я в последний раз выглядела счастливой?» – мелькнуло у неё в голове, но она быстро отогнала эту мысль. Она взяла кисть для макияжа, чтобы скрыть серость кожи, нанесла лёгкий тон, слегка подкрасила ресницы тушью. Косметика лишь чуть-чуть улучшила её вид, но даже эти небольшие усилия придали ей сил. Она закончила, добавив несколько капель своих любимых духов.

На улице её встретил прохладный утренний воздух, пропитанный ароматом влажной листвы и еле уловимым запахом дождя. Прохладный ветерок нежно касался её кожи, словно стараясь утешить. «Просто ещё одно утро», – подумала Ева, двигаясь к автобусной остановке. Она не знала, чего именно боится, но не могла избавиться от ощущения, что её жизнь уходит в неправильном направлении.

Автобус прибыл быстро. Она заняла место у окна и уставилась на проносящиеся мимо дома. Вибрация автобуса и монотонный звук двигателя вскоре вернули её тошноту. Закрыв глаза, Ева сосредоточилась на дыхании, стараясь подавить слабость. Она пыталась выбросить из головы тягостные мысли: о том, что между ними с Филом стало иначе, о его утренних уходах, о растущем одиночестве в их доме. «Сегодня обычный день, – сказала она себе. – Надо просто собраться».

Когда Ева добралась до салона красоты, её уже ждали коллеги, как обычно окружившие её тёплым вниманием и улыбками.

– Ева, как твои дела? – спросила Алина, легко скользнув взглядом по её лицу.

– Да вроде нормально, спасибо, – ответила Ева, стараясь придать голосу бодрость, хотя усталость слегка сквозила в её тоне.

– На днях видела потрясающее платье, – оживилась Катя, подмигнув. – Оно бы тебе идеально подошло. Надо будет вместе сходить посмотреть.

– Звучит интересно, – Ева улыбнулась, надеясь, что её лёгкое недомогание осталось незамеченным.

Но её попытка скрыть состояние оказалась тщетной.

– Ева, ты сегодня выглядишь уставшей, – заметила Алина, внимательно посмотрев на неё. – Всё в порядке?

Ева вздохнула, понимая, что от подруг не скроешь. – Да, просто с утра тошнит, – призналась она, пытаясь прозвучать как можно проще и легче.

– С утра тошнит? – Катя прищурилась, её взгляд заискрил игривым любопытством. – А это случайно не значит… – Она осеклась, но её улыбка стала шире. – Может, ты беременна?

Ева засмеялась, отмахиваясь. – Да ладно тебе. Это может быть что угодно, не обязательно это.

– Ну всё равно сделай тест, – настойчиво предложила Катя, подперев подбородок рукой. – Если что, мы тут же устроим праздник!

Ева снова улыбнулась, но её смех был чуть более напряжённым. Где-то внутри лёгкий толчок тревоги смешался с неясной радостью. Конечно, у неё была задержка, но это случалось и раньше. Она не хотела поднимать панику раньше времени. Однако слова Кати продолжали крутиться у неё в голове.

В перерыв, не выдержав внутреннего напряжения, Ева решила сходить в аптеку. Она прошла мимо витрин, где пестрели красочные упаковкие. Ожидание результата пугало её. Что, если всё действительно изменится? Могла ли она быть к этому готова? В её голове закружились мысли: "А вдруг это правда? А вдруг наша жизнь станет совершенно другой? Готов ли Филипп к этому? Готова ли я сама?"

Купив тест, Ева вернулась в салон. Захлопнув дверь в туалете, она глубоко вздохнула. Руки слегка дрожали, когда она открывала упаковку. В голове пульсировали сотни мыслей, смешанных со страхом и надеждой.

Несколько минут ожидания тянулись, как вечность. Каждое тиканье часов казалось громче обычного, заставляя её сердце стучать быстрее. Она чувствовала, как ладони вспотели, а взгляд метался от теста к потолку. "Что, если это правда? Что скажет Филипп? Что, если он не обрадуется? А что, если наоборот – всё изменится к лучшему?" – эти мысли сжигали её изнутри.

И вот, наконец, перед её глазами появились две полоски. Ева замерла, глядя на тест. Сначала она не поверила, взгляд то и дело метался, будто надеясь, что видение изменится. Но полоски были отчётливыми и яркими.

– Это правда… – выдохнула она, её голос прозвучал тихо и почти неверяще. Глаза наполнились слезами. Радость и волнение захлестнули её с головой. Она поняла, что станет мамой. У них с Филиппом будет ребёнок. Её сердце замерло на мгновение, а затем забилось с новой силой, как будто жизнь дала ей второй шанс на счастье.

Она выбежала из туалета, вся переполненная эмоциями, и поспешила к коллегам.

– Девочки! У меня две полоски! – выдохнула она, её голос срывался от волнения и счастья.