Что такое осень

Но кирпича там не оказалось. Абсурд, правда? Или только ей так казалось? Огромный магазин, склад – еще больше. Здесь продают все виды гвоздей и саморезов на развес, как макароны в продуктовом. Доски, бруски, плинтусы, молотки, пилы. Даже автомат с напитками стоял. А кирпичей нет.

Продавец смотрел непонимающе. Знать о существовании кирпичей он должен. Может, его смутил тот факт, что ей нужен всего один кирпич? Особенно нелепо прозвучала заученная фраза консультанта в конце разговора: «Не сдавайтесь, стройтесь».

Ну да, с одним-то кирпичом. Он реально думает, что возможно что-то построить?

Может, он подумал, что именно одного кирпича не хватает на фундамент или печку. И бедный строитель побежал искать так нужный ему единственный кирпич. А их в магазине нет. Тогда фраза «не сдавайтесь» как раз к месту. Но все же воспринялась как издевка. Ну да ищите, ищите, и не сдавайтесь. Где-то ваш кирпич вас ждет.

Она и не сдалась. Пошла дальше.

Недавно здесь закончилось строительство, и новый дом, как нераспечатанная игрушка, стоял еще в своем лоске. Если бы она могла увидеть себя со стороны, интересно, что бы она подумала? Возле еще не обжитого дома, где людей не видать, и который еще огражден забором на время стройки, бродит человек и заглядывает под скамейки, в подъезды. Обходит кругом контейнеры для строительного мусора. Поднимает коробки, отодвигает доски и еще какие-то строительные вещи. Если людей, собирающих бутылки и алюминиевые банки, еще можно понять, то это действо точно было на грани абсурда.

Ко всему этому прибавились усталость и чувство голода. С утра только чашка кофе. Ноги еле доплелись до ближайшей скамейки, которая оказалась совсем не близко. Плюхнувшись на нее, девушка заметила вывеску с вкусной надписью «Шаурма».

«За свои усилия я заслужила что-нибудь вкусное», – мелькнула мысль в ее голове. Да и просто хотелось подобреть. От усталости и голода она могла сорваться на первом попавшемся.

Ожидая свой заказ, она нарезала круги вокруг вагончика. И, вуаля… Заветный кирпич лежал за открытой дверью.

Парни из шаурмы испуганно смотрели на нее, судорожно вспоминая, что у них там лежит за дверью. Сколько там кирпичей? Есть ли они там вообще? Что будет, если их отдать или не отдать? Получат ли они от хозяина? Сотни мыслей читались на застывших лицах. Ее вопрос про кирпич, ввел их в ступор. Ситуация и правда нестандартная.

Выходила она, держа в одной руке кирпич, в другой – горячий сверток вкусноты.

Поедая на скамейке то ли завтрак, то ли обед, хотя время близилось уже к ужину, девушка испытывала неимоверную радость от вида кирпича, лежащего рядом с ней на скамейке. Даже холодный ветер, пронизывающий насквозь, не мог испортить настроения.

После этого она просто шагала по улице.

На ней голубая куртка и малиновая вязаная шапка, черные штаны и кроссовки в пятнышко. Черные волосы выбивались из-под шапки и разлетались в разные стороны. На носу большие очки, а на спине синий рюкзак. Обычная девушка, ничего особенного.

Ничего особенного, кроме одной детали. В руках у нее был кирпич.

Согнув руку в локте, она несла его чуть выше уровня плеча. Потом опускала руку вниз, слегка покачивая его вперед-назад. Потом кирпич перемещался в другую руку, где тоже менял местоположение спустя короткие промежутки времени.

Бывало, кирпич занимал положение на двух руках перед грудью. Как если бы это был не кирпич, а торт на блюде, и она вносила бы его в комнату, чтобы поздравить именинника.

Прохожие, скрывая свой интерес, все же поглядывали на нее настороженно. А она шла, не замечая всего этого.

На тротуаре кутерьма. Мальчишки играют в мяч.

– Ну, проходите скорей, – кричат они девушке в голубой куртке.

– Не могу быстрей. Кирпич тяжелый, – отвечает она, и шагает дальше.

– А куда вы идете? – кричат ей вслед.

– Домой! – отвечает она, слегка обернувшись.

Мальчишки косятся на кирпич. Они задают друг другу кучу вопросов и провожают незнакомку взглядом.

А она шла своей дорогой, держа в руках кирпич, и улыбалась. Желтые листья, лежащие на тротуаре, радовали ее, как и тяжелый груз в руках. В лужах разлетались птицы с облаками. Спускающаяся на город темнота, приготовилась скрыть любые секреты.

Поднявшись на свой этаж, девушка положила кирпич справа от своей двери.

– Все, больше они будет стучать мне в стену, жаловаться, вздыхать и закатывать глаза при встрече. Все. Я могу вздохнуть спокойно.

Открыв дверь, она зашла в квартиру, зная, что долгожданный кирпич больше не позволит ее двери удариться о соседскую.

Дело о пропавшей таблетке

Евгений Филоненко

– Вы все наверняка задаетесь вопросом, зачем я собрал вас здесь?

– Пап, ну хватит уже, а? – заканючил Андрей, мой сын.

– Не перебивай папу, – заступилась за меня моя старшая дочка, Люда. Я был готов заплакать от умиления, но она продолжила. – Интернет все равно отключили, хоть какое-то развлечение.

– На дворе осень, я опять лишен покоя, дети мои. Здесь собрались лишь самые близкие мне люди. И один кот. Второй опять обоссал шторы, я его в угол посадил. Он теперь нелюбимый. Но вот в чем вопрос. Кто же из вас всадил нож в отцовскую спину?

Зачем же я собрал их? Сегодня, вернувшись домой с работы, я обнаружил нечто ужасное. Кто-то сожрал последнюю таблетку антигриппина, которую я отложил подальше. Мне не жалко, но ведь в доме есть кагоцел, анвимакс, терафлю, выбор богатый! Даже вкуснятинка по типу «Доктора Мома» стоит где-то в холодильнике. Но я осенью лечусь только антигриппином, об этом знает вся семья. А значит, вывод напрашивается лишь один. Имело место умышленное вредительство. Подрывная деятельность! Подозреваемые: моя старшая дочь Людмила, сын Андрей, младшая дочка Анфиса, жена Татьяна, кот Барсик и кот Кот.

– Если вам интересно…

– Не очень, но когда тебя это останавливало? – буркнул Андрей.

– …Я уже провел некоторый анализ. Используя метод дедуктивного мышления, я исключил котов из списка подозреваемых.

– Но почему, о великий сыщик? – Люда аж на месте подскочила от удивления. Переигрывает, в кого она такая пошла?

Я достал из-за пазухи воображаемую трубку и, подкурив ее воображаемыми спичками, для пущей убедительности театрально вскинул не одну, а сразу обе брови.

– Элементарно. У них лапки.

Старшие дети непонимающе переглянулись. Где я допустил такую ошибку в их образовании, что они даже элементарных мемов не знают? А Анфиса вон скачет, смеется. Но она еще в том возрасте, в котором смешным кажется все. Она, кстати, тоже отпадает, на кухню мы ее не пускаем. Она посмотрела какой-то очередной дурацкий мультик и уже месяц рвется к плите.

– А также мы исключаем из списка маму, нам нужен человек, от которого так и пышет здоровьем. Она вторые сутки гриппует. А каждый раз, когда она кашляет, мне кажется, что кто-то трактор заводит.

– Спасибо дорогой! – Раздался из спальни Танин голос. – Иди сюда, поцелую.

– Не могу, у меня лекарства нет, – язвительно ответил я. – Неужели не стыдно? Из-за кого-то из вас мама нецелованной останется и умрет в одиночестве.

Не сработало. Ты бы им еще на единорога надавить попытался, или на смысл жизни, ага.

– Таким образом, подозреваемых осталось всего двое. Есть ли у вас алиби? Чем вы занимались сегодня с пяти до семи вечера? Что? Вы спрашиваете, почему именно в это время?

– Не спрашиваем.

– И это очень хороший вопрос! Я оставил ее на подоконнике, а до пяти вечера было очень солнечно, и таблеточка чуть-чуть подтаяла. Мною были обнаружены следы. Людочка?

– Я с подружками гуляла.