Живой алмаз Шаданакара

Конечно сама идея акции 11 сентября, была задумана самими «надстоящими». Задумана с той целью, чтоб – бы развязать себе руки, значительно увеличив диапазон легального воздействия. Но там, внизу, часть выращенных ими же фанатиков, решилась на настоящий, смертельный выпад. Поняв, кому она служит в действительности, не зная других способов, кроме тех, которым ее научили, змейка ударила со всей своей фанатичной решительностью. Терять ей было нечего. Неминуемая гибель в чистых благородных руках следовала в любом случае. И в случае послушной жизни в лапах Зла, и в случае «героической гибели» во имя его целей. Никто из высших «надстоящих», не ожидал такой силы удара, не думал, что хитрый змееныш, учуяв предстоящую бездну, способен превратиться в умную кобру, и превратить задуманный план в коварную смерть.

Вот такой же самолет летел тогда, по направлению к башням – близнецам. Может быть даже сам Грейс или Дональд стояли у стеклянной стены. Интересно о чем думает человек, понимая неминуемость скорой смерти.

Мало кто знает, но выбранные точки ударов были не случайны. Один из них, как раз пришелся на международный офис старейшего банка «надстоящих», банка, управляющего всей мировой экономикой. Дело даже не в людях, включая единиц элиты, не в миллиардах расплавленного золота и сгоревшей мишуры – напечатают и отольют новое. Дело в самой возможности произошедшего. Если они смогли найти брешь и ударить в самую суть, то рано или поздно повторить «подвиг», пройтись по проторенной дорожке, сможет каждый. Значит надо сделать так, что – бы этой дороги не стало. Стереть с лица земли не только эту группу, но и всех с кем они имели хоть мимолетный контакт. Поплатятся народы, утонут в собственной крови и боли. Рука, качающая колыбель – правит миром!

Самолет за окном давно уже скрылся из вида. Синее небо чуть сгустило свой цвет. Бернард Родинтроп с трудом приоткрыл одно из огромных витражных отделений. Свежий поток воздуха быстро испарялся в спертом деловом пространстве, как вода в пустыне. Еще раз, вдохнув полной грудью, он вернулся к столу и вызвал секретаря. – «Кристи, деточка, сделай мне, пожалуйста, чаю с молоком. Да, не забудь про нашего азиатского друга. Он любит кофе, бразильский. Зови его, но не забудь отменить встречу с Джери Гродсманом. Сошлись на срочный вызов, и назначь следующую по графику». Буквально через несколько минут, тяжелые дубовые двери кабинета распахнулись, и вместо чуть полноватой красавицы секретарши, в комнату буквально влетел щупленький невысокий человек в строгих, если не сказать смешных, роговых очках.

– Мистер Вайо, рад видеть вас! Как ваше здоровье, как настроение?

– Замечательно, мистер Родинтроп. Привез вам небольшой подарок. Новейшая китайская разработка, пока еще в строжайшем секрете. Но мне удалось раздобыть один из элитных экземпляров.

– Спасибо, дорогой Сян. Ты постоянно даришь мне подарки, как девушке на свидании, я как то неловко себя чувствую. Чудо говоришь, ну хорошо, посмотрим на современное китайское чудо, так сказать, вблизи. Присаживайся вот здесь, на диван. Сейчас Кристи будет нас с тобой угощать». Точно услышав его слова, двери кабинета снова распахнулись, и деловито улыбавшаяся, с перегруженным подносом секретарша, начала быстро накрывать на стол.

– Умница, согласись Сянь! Не успел подумать, она уже здесь. Вот так бы все остальные работали! Угощайся, твой любимый, бразильский, может чего – нибудь покрепче?

– О, спасибо большое, но не могу. Проходу курс лечения, категорически запрещено. Почки, снова почки.

– Не переживай, я так последние сорок лет живу. То одно нельзя, то другое, с ума сведут. Больше половины указаний просто не исполняю, и ничего, хуже себя не чувствую. Но мы отвлеклись, рассказывай с чем приехал. Что там у вас новенького?

– Все нормально, все по плану. Борьба с коррупцией немного угасла, но кое где полыхать продолжает.

– Не скромничай, не скромничай! – прервал Родинтроп.

– Такого столпа свалить – дорогого стоит. Идеально проведенная операция! Ему теперь не подняться. Мало того, что коррупционные обвинения выдвинули, да еще и уголовщиной накрыли. Красавчик! Порадовал, так порадовал, а жену его надо казнить, именно казнить, что б другим неповадно было руки распускать. Как в основном форваторе, без изменений? Назначение состоится в соответствии с планом

– Я думаю, да. Новых течений пока что нет, по крайней мере, таких сильных, которые смогли бы повлиять на итог. Но некое нервозное предчувствие меня не оставляет. Капитал начинает уходить, экономика замедляется, наверху, уже конкретно говорят о сотрудничестве с Россией!

– С Россией, говоришь. Ну, ну, с Россией, так с Россией. Значит, дракон с медведем дружить будут?

– Да, ожидается крупное соглашение в нефте – газовой сфере, возможен технологический обмен. Дальше пока не пойдет, слишком сильно мы с вами связаны!

– Ничего, это для страховки. Дракон – хотя и мифическое животное, но довольно непредсказуемое и опасное. Будет нам хорошо, будет вам хорошо.

– Это конечно, мистер Родинтроп, только тянуть за ниточки может и другая сторона. Гипотетически, такая возможность сохраняется – Сяо со стуком поставил пустую чашку на столик.

Но старый Бернард, не замечая его нервозности, продолжил спокойным тоном:

– Китай может сейчас нанести Штатам сильный удар, но он этого не делает, и не сделает. Не те кормчие у руля. Если начнет рушиться настоящая экономическая система, Китай потеряет все, почти все. Его лидирующие позиции рухнут. Только сумасшедшие красноперые могли поджечь здание, зная, что заживо сгорят в нем. Поэтому и пришлось убрать вашего знакомого. Не то, что – бы нельзя было с ним договориться, договориться можно с любым. В нем была эта безумная искра. Что нам оставалось – сидеть и ждать, когда она вспыхнет? Конечно, нет. Еще раз хвалю за проведенную операцию! Порадовал! Думаю сейчас, можно перейти к решению следующей задачи. Вы человек не бедный. Основные активы не в Китае, но и там много чего имеется. Так вот, рекомендую перенести позиции, находящиеся на Юге, особенно в Юньнане. У вас две фабрики в Лимтанге, их в первую очередь. Теперь непосредственно к задаче. Возня в Бирме идет уже давно. Там много сторон, и каждая имеет свой куш. Необходимо усилить вливания, усилить постепенно, что – бы не бросалось в глаза. Подложить, так сказать, дровишек в костер, что – бы под пузом у дракона стало горячо. Мьямна пронизана войной, снизу доверху. Она ей живет, так какая разница с кем воевать, негласно, озираясь. А нашему огнедышащему другу станет не вполне комфортно. Он не глупый, догадается сразу, и станет немного посговорчивее. Да, подищите мне группу из своих для проведения разовых акций, как раз и мы опробуем новейшие разработки, ну это на крайний случай, на крайний. Так сказать – единичные акции устрашения, если уже иного выбора не останется. Можно и с другого края подобраться, но Мьямна должна тлеть!

Япония в игру не вступит. Ближний Восток еще не поджег Среднюю Азию, но достаточно и того, что он сам пылает. В таком состоянии он нам и нужен. Управляемо – хаотический Ближневосточный регион решает сразу несколько грандиозных задач, поэтому пожар там будет разгораться сильнее и сильнее, охватывая все большее количество стран. Когда рухнет режим Асада, Катар получит возможность транспортировки нефти и гада непосредственно по территории Сирии. Это умножит объемы его экспорта, и заодно осложнит Иранский экспорт. Если нам удастся, а нам удастся поставить под контроль и алжирский газ, тогда блокада нефтегазового экспорта России будет обеспечена. Когда загорится средняя Азия пойдет новый виток игры, но это потом. Сейчас важно ослабить Китай. Пылающий Ближний Восток заодно отсекает от нефти и газа нашего узкоглазого дракона, а также китайскую часть Евразии от западно – европейской. Конечно Китай сопротивляется всеми силами. Пакистан уже в зоне его влияния. Иран тоже союзник, хоть и специфический. Юг Ирака сейчас контролируют шиитские союзники Ирана, поэтому геостратегически и даже геоэкономически Китай выходит при таком раскладе не только в акваторию Индийского океана, но и через средиземноморское побережье Сирии в Атлантику. Поэтому ни Китай ни Россия Сирию просто так не отдадут. Битва там будет серьезная. Но у нас нету иного продолжения, кроме как давить дальше, потому как наша наднациональная геоконструкция испытывает сейчас серьезнейшее перенапряжение сил. Время Америки проходит. Что-бы оттянуть окончательный упадок, ей нужна передышка, но из Ближнего Востока и Афганистана мы никогда не уйдем, не за тем приходи. Это лучший плацдарм для дальнейших действий!

Вы должны сделать все, что – бы ослабить позицию Китая по Сириии. Лобируйте с разных флангов. Обещайте любые суммы. Мы пойдем на многие уступки и по Африке и по другим направлениям. Сирия сейчас приоритетный вопрос. Как только она будет сломлена, наступит очередь Ирана и наше время диктовать условия. У вас будет поддержка и на самой Ближневосточной территории. У нас есть выход на все группировки. Так что решим любой вопрос, но проблема Сирии должна пойти по нужной дороге. Детали и этапы плана обсудите с Яном. Вы неплохо работаете вместе. В течении года, в крайнем случае двух, мне нужны результаты. Желаю успехов! Да, совсем забыл, ваш бонус уже на счетах. Будьте спокойны, там даже больше, чем договаривались! Меня, к сожалению, очень редко радуют. Но вы исключение, поэтому я тоже преподнес вам подарок!

Анна 2014

– Так, вы в подвал – скомандовала Серафима Петровна.

– Вдруг еще бомбить будут, а я до Димкиной хаты доеду, посмотрю, что случилось. Тока без меня не вылазьте, сидите смирно, может кто из чужаков заявится. Сергею светится нельзя. Забьют его, если что!

Закрыв за собой дверь, Серафима Петровна кинулась к гаражу за велосипедом, но раздавшийся с новой силой, Димкин плач, вернул ее обратно.

– Что случилось– крикнула она, заново раскрыв дверцу.

– Мам, свет включи, ты забыла. Он, наверное, темноты боится.

– Боже ты мой – женщина раздосадовано щелкнула выключателем, и достав, наконец, велосипед, тронулась в путь.

Аня минут десять сидела спокойно, не двигаясь. Она медленно качала Димку на коленях и гладила его по голове. Всхлипывания мальчика вскоре прекратились и сменились ровным дыханием спящего. Аня укрыла его, заботливо спущенным из дома одеялом. В голове все еще шумело, будто вода стояла в ушах. Наверное, оглушило – подумала она, вспомнив, как рвануло совсем близко. Взрыв запомнился очень отчетливо, так если бы он продолжался не секунды, а целую вечность. Сначала это была желто – оранжевая вспышка, красивая, огромная, огненная снежинка. Ее лучи с трудом прорывались через шарообразный ком пыли и земли. Дальше был удар – удар такой сильный, что она ощутила себя крошечным комочком, вдавливаемым в землю. Все, потом только темнота. Причем Анна точно ощущала, понимала не знаю как правильнее сказать, что это она, только вокруг ничего не было, совсем ничего.

– А что видит Лешка, тоже темноту… ?

Мысль о нем вернула ее к действительности. Осторожно переложив Димку, и открыв изнутри дверь, Аня поспешила в дом за лекарствами. Сначала она выбирала необходимое, а ненужное выкладывала на стол. Но затем, словно одумавшись, достала большой пакет и сгребла туда все, что было в аптечке. В другой пакет поставила две трехлитровые банки воды и буханку хлеба.

– За картошкой еще раз приду – с этими мыслями она направилась к подвалу, но во дворе столкнулась с запыхавшейся, совсем перепуганной мамой. Та, на ходу бросив велосипед, судорожно махала руками, молча, ни чего не говоря. Затолкав дочь в подвал, и чуть успокоившись, она, наконец, произнесла:

– Идут, доча, идут!

– Мам, кто идет то?

– Танки идут! И других машин много.

– Чьи танки?

– А я почем знаю, на них не написано! Затем, помолчав несколько мгновений, добавила:

– Наверное, украинские, все зеленые, одинаковые.

– Мам, что делать? Они же Лешку убьют, скажут русский диверсант – голос девушки дрожал, как при быстрой езде. Страх и нервное напряжение стали настолько нестерпимы, что ей захотелось заплакать в голос или сделать хоть что то, что бы паника улетучилась сама собою.

– Успокойся! Успокойся! Слышишь, до ночи немного осталось, а там можа што и придумаем! Вы тут сидите, а я Димку заберу, и в дом пойду.

Выйдя на улицу, Серафима Петровна взяла с собой мальчика, а дочку и Алексея закрыла в подвале. Ключ украдкой спрятала под стальной отлив, мало кто заметит.

В раскрытых воротах виднелась проезжающая военная колонна. Дышать было трудно. Поднятая колесами и гусеницами пыль превратилась в слабопроницаемую темно – серую стену. Занеся мальчишку в дом, она положила его на маленьком диванчике, подальше от окна. Затем снова выбежала во двор, что – бы закрыть ворота и калитку. Сквозь металлический скрежет и гул техники, слышались человеческие голоса, чей – то смех и рваные крики. Пометавшись еще пару минут по двору, Серафима Петровна снова вернулась в дом. Но и там она бессмысленно кружила, переходя с места на место. Наконец, захныкавший во сне Димка привлек ее внимание к себе. Он снова плакал во сне, и Серафима Петровна бережно взяла его на руки и крепко прижала к себе.

– Господи, помоги, помоги пережить это все, дай силы Господи, прости за все, сохрани от зла доченьку мою, сохрани и парня ее, и мальчишку вот этого, и меня грешную. Пресвятая Владычица наша Богородица, помилуй нас, укрой покровом своим, спаси от смерти, от убийства, от всякого греха! Услышь меня, помилуй, защити!

– Эй, дома кто есть? Хозяева! – хриплый мужской голос сбил ее внутреннюю молитву. Серафима Петровна перекрестившись, и машинально перекрыв платок, бросилась к двери. Во дворе стояло человек пять, все в одинаковой форме, с автоматами. Один сел на брошенный велосипед, и пытался на ходу поднять его на дыбы. Другие устало смеялись, подстегивая и подсказывая криками. Увидев женщину, гам немного пошел на убыль.

– Шо хозяйка, пустишь на постой? – обратился бородатый, стоявший ближе всего к двери.

– Да я и рада бы хлопцы, да не могу.

– А што так?

– Малец у меня. Еле уложила. Весь плачем изошелся, испугался, наверное. Дом у него при обстреле взорвали. Он по дороге бежал, кричал, пока я не перехватила.

– Понятно, может угостишь чем?