Исчезнувший остров. Ключ к свету

– А? – сонно отозвался товарищ.

– Не хочешь помочь? Ты же главнокомандующий, как-никак, сэр Оуэн.

– Неа. Кстати, откуда ты так хорошо знаешь карту этого места?

– Я ставил новые замки на двери.

– И что, у тебя из-за каких-то замков был доступ к чертежам всей крепости? – скептически поинтересовался парень.

– Ну ладно-ладно… – сдался Ник, – только не смей смеяться! Не поверишь, я проводил канализацию во всём замке, а потом несколько раз перепроверял её… Эй! Я же просил не смеяться!

– Прости-прости, – сквозь слёзы от дикого смеха выговорил Оуэн. – Ох, ничего не скажешь, почётная работёнка!

– Да уж… но зато в моём расположении были очень подробные чертежи. Если бы я знал, что мне придётся сбегать из этой тюрьмы, то я бы потратил больше времени запоминанию карт… Но почему я один должен искать выход?! Мы же здесь всё-таки вместе! Даже попытаться не хочешь помочь? Может, у тебя есть хоть какие-то мысли насчёт побега?

– О да! Полно!

– Поделись, – Ник протянул камушек другу, указывая на импровизированную доску.

– О, чтобы изложить все мои многочисленные мысли на этот счёт, мне хватит одного стикерного листочка бумаги и-и-и… непишущей ручки, – Оуэн иронически посмотрел на парня, лицо которого потемнело от злости. – Ник, дружище, послушай. Ты уже несколько дней пытаешься найти выход, всё бубнишь про возможности побега, и до сих пор ничего не придумал. А на эту наскальную живопись я уже не могу смотреть!

– По крайней мере, я хоть что-то делаю! – вспылил бразилец. – И не лежу, сложив руки в ожидании какого-то чуда!

– Ну что ты от меня хочешь?! Я очень давно не ел, а на пустой желудок думать не могу!

– На пустой желудок или на пустую голову?

Оуэн рассерженно встал и сжал кулаки.

– Ребята, не время ссориться друг с другом! – вставил Алантай из камеры напротив. – Сейчас мы должны сплотиться, как никогда! Николас прав, нужно выбираться отсюда! Ведь нас всех посадили в заключение из-за пустяков! Ну ладно, меня заключили под стражу за бунт, это не такой уж и пустяк. Но тебя, Николас, посадили за то, что ты хотел просто выбраться отсюда, а тебя Оуэн, за то, что не захотел сложить своё личное оружие! Даже почти всю стражу, преданную Дарему, посадили под замок из-за таких же мелочей! Всем, кто может оказать сопротивление, «связали руки». Чего им тогда стоит отправить нас на гильотину? Так что неизвестно, сколько мы ещё здесь протянем…

– К тому же мне есть, что терять, – добавил Ник. – Я должен вернуться к жене. Я должен знать, что она в порядке…

– Мне тоже есть, что терять… – задумчиво проговорил Оуэн и внимательно уставился на карту.

В этот момент в тюремное подземелье вошла Рамиса с подносами. Теперь вход в темницу охраняют приближённые люди советников, которые тщательно обыскали кухарку, прежде чем пустить её дальше. Но сидели они не в самой тюрьме, а в коридоре, у входа, по причине неприятных запахов, которые их нежные носы не способны были выдержать.

– Я чувствую запах еды! – воскликнул главнокомандующий, быстро позабыв про карту.

– О нет, только за работу принялся… – закрыл ладонью лицо Ник.

– Кушайте, ребятки, – говорила женщина с печальными глазами, раздавая по камерам подносы.

– О, Рамиса, как долго я тебя ждал, – простонал Оуэн, и его желудок, словно в доказательство его слов, проурчал в ответ.

– Сэр Оуэн, ох, что творится наверху… – еле сдерживая слёзы, произнесла Рамиса и отдала два подноса в камеру молодых парней. – Я еле уговорила Советников, чтоб пустили меня накормить заключенных. Точно говорю, эти подлые советники хотели, чтобы все здесь с голоду подохли!

– Мы-то продержимся… Есть вести из Адрамаса? – в надежде спросил парень, принимаясь за обед.

– От Эмили ничего не слышно? – тревожно проговорил Алантай.

– И от Риэль? – подхватил Ник.

– Нет… Никакие вести не могут проникнуть в Санд-Ланарим, как и ничто живое… Ни сюда, ни отсюда. Совет бесчинствует, все жители превратились в рабов! Никто не хочет теперь перечить Советникам – не хотят оказаться в тюрьме и смиренно выполняют все их требования. Ах, король, милый наш Дарем… – всплакнула женщина и высморкалась в платок. – Как же тоскую я по нему… Не допустил бы он того, что сейчас творится… А недавно слышала, что подземелье хотят освободить! И не просто, а всех заключённых сослать в Тайтенхим!

– Ничего, Рамиса, – воодушевлённо сказал Оуэн, уже опустошив весь свой поднос, и посмотрел на импровизированную карту. – Мы выберемся отсюда и тогда уж надерём Совету зад… ну, ты поняла!

– Ох, уж скорее бы!

– А ВОТ И ВЫХОД! – неожиданно для всех воскликнул парень, и Ник удивлённо на него посмотрел. – Я же говорил, мне просто поесть нужно. Мы выберемся отсюда, но нужна будет помощь… Слушайте меня, заключенные! – крикнул он. – По делу вы здесь сидите или нет, мне плевать! Но мне нужна ваша помощь! Кто хочет отсюда бежать?!

Все хором заорали, да так громко, что вошли приближённые Совета, и те тут же умолкли.

– Молчать, отребье! – приказал стражник. – И ты, кухарка, пошевеливайся!

– Да-да, латэр, – промычала Рамиса, имитируя бурную деятельность работы. – Осталось несколько подносов…

– Рамиса, и твоя помощь мне тоже нужна… – прошептал Оуэн, когда надзиратели ушли.

– М-м-моя? – испуганно пролепетала женщина. – Да что я могу сделать? Да и если кто узнает, что я помогала, то не сносить мне головы! Нет-нет-нет… Не втягивайте меня в это.

– Рамиса, ты же нам, как мать родная! – Оуэн прижался к решётке и жалобно посмотрел на кухарку. – Неужели ты думаешь, что я могу позволить хоть кому-то причинить тебе вред? Нет, Рамиса. Поверь, никто не узнает, что ты нам помогала. Никто. Я лично обещаю тебе. Но боюсь, если ты нам не поможешь, через некоторое время тебе некому будет приносить еду…

– Ну… ладно… Я согласна! Сделаю всё, что от меня потребуется! Я слушаю…

Глава 4. «Научиться жить заново»

В ожидании Энендила в назначенный час Эмили стояла у подножия абсолютно немыслимого, футуристичного замка, устремив свой ясный, восхищённый взгляд вверх, на его сказочные золотые пики, бесконечные острия которых исчезали в лёгких перистых облаках. Девушке удалось убедить Лоуренса в том, что она совладала со своими новыми сверхчувствами, и тот наконец оставил её в покое. Излишнее внимание и переживание парня начинали уже порядком доставать, не говоря уже о том, что он постоянно записывает себе в блокнот чуть ли не каждый её шаг. Но теперь она свободна! Конечно, Эмили обещала вечером доложить ему о своём самочувствии, но зато сейчас она в долгожданном одиночестве! Пользуясь случаем, пока новый учитель не пришёл, она принялась изучать прекрасное и необычное королевство, но не отходя далеко от места встречи.

Девушка гуляла по Адрамасу, изучая каждый закуток, и внимание цепляла каждая мелочь, ибо абсолютно всё было здесь великолепно. Любопытству юной Хранительницы, как и просторам королевства, просто не было предела. Прохаживаясь по улочкам Адрамаса, просто невозможно было поверить в то, что это реальность. Великая столица королевства Змеиного Солнца, основанная не менее великим королём Арландом, действительно процветала и покоряла своей красотой, необычностью и роскошью, и сейчас являлась домом для девушки. Всё здесь было иначе, чем в других уголках этого мира, иначе, чем везде: воздушная и в то же время величественная архитектура, изящные башни, словно резные фигуры, отсутствие серых домов, к которым уже так привыкла Эмили, и ни на миг не покидало чувство, что законы гравитации здесь действуют иначе. Ведь то, каким образом держались на тоненьких осях некоторые громоздкие сооружения, оставалось загадкой. Каждая деталь без ложной скромности гласила: «Адрамас не такой, как все!». Даже обычных разваленных тележек в этих местах невозможно было встретить: повсюду разъезжали настоящие кареты, запряжённые лошадьми.

Есть здесь и ещё одна особенность. Почти каждое строение соединяется друг с другом высоко наверху лёгкими мостиками. Дело в том, что иногда море и реки выходят из берегов, и расположившийся в низине Адрамас превращается в город на воде. Происходит это редко, но чтобы не застать жителей врасплох, всё здесь предусмотрено. Именно поэтому каждый житель столицы держит у себя в доме лодку, а сами сооружения строятся таким образом, чтобы никакой потоп не был страшен. Надо признать, абсолютно всё здесь продумано до мелочей, вплоть до игры света и тени в разное время суток, и отражений солнечных лучей от крыш и различных предметов, создающих в совокупности просто фантастическую картину! Основными материалами же были белый камень, чистое золото, платина, стекло и неизвестные сплавы, напоминающие перламутр. Всё это придавало королевству пафосный лоск и непревзойдённое изящество. Да, мастера действительно постарались на славу!

Столь ошеломляющий вид королевства заставлял Эмили ещё больше поверить в то, что всё это ей лишь снится. Уже пошли вторые сутки привыкания к новой жизни, а ей до сих пор совершенно не верилось в происходящее. Она на самом деле ощущала себя словно во сне, и дело было не только в обстановке: Эмили видела всё по-новому, слышала по-новому, чувствовала по-новому. Теперь, когда девушка более-менее привыкла к новым чувствам, она могла почувствовать запах только что испечённого хлеба в пекарне, что за несколько вёрст; услышать в мельчайших подробностях сплетни тихо перешёптывающихся между собой ребят о ней же самой с другого конца шумной площади; увидеть орла, парящего высоко в облаках, и пересчитать все его пёрышки. И ко всему этому она никак не могла приспособиться. Освоить эти дары гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, и на данном этапе Эмили просто мечтала быть прежней.

Она в прямом смысле училась жить заново. Дело в том, что столько звуков и шумов населяют мир, что иногда девушка совершенно не может ничего разобрать: на уши давят разговоры сразу сотни людей, скрежет проезжающих колесниц, шум листвы и даже работающие механизмы часов. Это лишь некоторые звуки, которые льются непрерывным потоком в уши молодой Хранительницы, и в итоге получается самая настоящая ультразвуковая каша. Всё это мешает ей до такой степени, что иногда она не может понять слов человека, стоящего прямо перед ней.

С обонянием всё обстояло гораздо забавнее. Кто бы мог подумать, что неприятные запахи составляют гораздо больший процент всех запахов мира! Когда Эмили хочет понюхать прекрасный цветок, помимо его благоухания, воспринимающегося теперь во сто крат острее, чувствуется ядовитый запах его же корня, вонь от пота прохожих, к которому прибавляется смрад сразу нескольких уборных неподалёку расположенных домов. И выходит явный перевес зловоний, которые бьют прямо в мозг. Именно поэтому девушка старается дышать только в исключительных случаях. Благо воздух Стражу вовсе не обязателен.

Вот что она действительно оставила бы себе из приобретённых чувств, так это новое суперзрение. Как оказалось, мир населяют столько цветов и оттенков, которые невероятно красиво бликуют и играют на солнце и которые Эмили не замечала раньше, что просто диву даёшься, до чего же на самом деле прекрасен этот мир! К примеру, самая обычная и ничем не примечательная капля росы вызывала теперь у девушки невообразимый восторг – искорки света в ней блестят и переливаются миллионами цветов, играющих друг с другом, западающих прямо в душу. Цветовой спектр теперь был во сто крат ярче и не имел границ. Но это не было единственным достоинством нового максимально обострённого зрения. Нужно увидеть что-то за несколько вёрст вперёд, а бинокля по близости нет? Не беда! Теперь Эмили видела всё за многие-многие мили вперёд, и, причём, в самых мельчайших деталях и подробностях. Это было поистине чудесно и просто невероятно! Но какой бы прекрасной ни была эта особенность, и здесь был свой недостаток. До сих пор девушка не научилась быстро перестраивать своё зрение с дальнего «режима» на ближний, именно поэтому с фокусировкой на объектах, расположенных прямо перед носом, были явные проблемы. Иногда уходило по несколько минут, чтобы чётко видеть что-либо прямо перед собой. Но это было настолько незначительным и несущественным, в сравнении с недостатками остальных чувств, что с этим она легко примирилась.

Кстати, со сном Эмили тоже пришлось распрощаться, как и со всеми старыми несовершенными чувствами. Она даже успела соскучиться по приятному чувству сонливости, но теперь ей не суждено будет его испытать. Наверняка многие просто мечтают о том, чтобы перестать хотеть спать раз и навсегда, но и здесь, как оказывается, тоже есть свои подводные камни. Поскольку в Адрамасе действует комендантский час, ночью проход по улицам закрыт, и именно поэтому бесконечные ночи Эмили приходилось проводить в четырёх стенах своих покоев в Тэтадрэмме – главном замке королевства. В переводе с эльфийского Тэтадрэмм означает «Сердце Всего». И всё бы ничего, если бы не храп обитателей замка. Чары звуконепроницаемости стен постепенно истончались, и теперь невероятно чуткий слух Стража улавливал абсолютно всё. В безуспешных попытках не слышать эти раздражающие и, прямо скажем, невыносимые звуки, Эмили с силой прижимала к ушам подушки и занималась единственным, чем ей было дозволено заниматься – раздумьями. Днём же она, как свободная птица вольна бродить, где захочет, правда, с единственным условием – не покидать пока границы Адрамаса. Но это её не расстраивало. Дело в том, что с обострением чувств она не то что границы столицы, но и пределы своей обители хотела бы больше не покидать, чтобы не подвергать себя слуховым и обонятельным пыткам. Но вопреки своим желаниям, из-за назначенной встречи выйти всё же пришлось.

– Эмили, – оглушающим звоном отозвался знакомый голос Энендила за спиной, от чего девушка прижала ладони к ушам и согнулась пополам. Когда звон утих, она попыталась посмотреть на Стража Земли, но увидела лишь размытое пятно. Чувствуя всем нутром свою беспомощность, она по привычке сделала печальный, глубокий, но очень опрометчивый вздох, и тут же её лёгкие наполнили местные, не особо приятные «ароматы», отчего она скривилась и зажала нос.

– Да, понимаю тебя, сложная задача – слышать и видеть одновременно, – улыбался Хранитель, – а уж если и дыхание к этому прибавить, так это действительно невозможно! – его явно забавляла эта ситуация, но он осторожно взял руку Эмили в свою и шёпотом добавил: – Посмотри на свои ладони.

Девушка повиновалась и посмотрела на них. К её удивлению, уже через несколько секунд размытость ушла, оставив чёткую картинку. Так быстро её зрение ещё не нормализовывалось. Она благодарными глазами посмотрела на лицо Энендила, которое теперь было чётким и ясным, и увидела в этих смеющихся глазах понимание.