Жибек

– Отлично, – сказала Жибек и ободряюще улыбнулась.

Водитель открыл дверцу и помог им выйти. Первой вышла Жибек, за ней – «тетя».

– Так не забудьте, – напомнила она Айман апа, – рассказывайте обо мне направо и налево, всем, кто только согласится вас слушать. Вы знаете, что говорить.

– Аха, – ответила она с милой ухмылкой, – я всем расскажу, как ты замучила нас своей правильностью – до того, что самого шайтана сделаешь праведником.

Жибек кивнула и неохотно двинулась к дому. Судьба сама вела ее, и ей ничего другого не оставалось, как постараться пройти это испытание с честью. С высоко поднятой головой и трясущимися коленями она пошла вперед. Домработница застыла в дверях, изучая Жибек с откровенным интересом. Как ни трудно было в это поверить, но у нее создалось впечатление, что она пыталась рассмотреть ее фигуру под бесформенным черным платьем. Когда они приблизились, она отступила и впустила их в дом.

– У Максат Ерболовича сейчас гости, он скоро выйдет к вам, – сказала женщина. – А пока Карлыгаш покажет вам ваши комнаты. – Глаза ее обратились на женщину немного моложе.

Жибек стала подниматься по высокой лестнице, с любопытством оглядывая мрачный холл и темно-красный ковер на ступенях. По краям он был пушистым и толстым и когда-то, видимо, стоил дорого, но середина его уже совершенно протерлась и буквально кричала, чтобы его отправили на отдых. На стенах висели настенные светильники, но они не были зажжены, отчего на лестнице и верхней площадке было совершенно темно. Такая же тьма царила в спальне, куда проводила их Карлыгаш.

– Вход в спальню вон через ту дверь, – раздался во тьме голос Карлыгаш. Жибек прищурилась, ничего не видя. Наконец ей удалось разглядеть, что она подошла к чему-то, что, по-видимому, было стеной. Дверные петли тихонько скрипнули, из чего она сделала вывод, что она открыла дверь.

– Будьте добры, включите свет – попросила Жибек, различая во мраке только смутные тени.

–Максат Ерболович открутил в этих комнатах лампочки, люстры здесь много рожковые, их оставил бывший хозяин этого дома. Максат Ерболович не любит, когда в спальнях зажигают по несколько лампочек сразу. Он говорит, что это бестолковая трата электроэнергия. Поэтому возле каждой кровати есть бра. Этого вполне как оказалось достаточно для освещения комнаты.

–Лампа? А где она. Жибек поморгала в темноте, не зная, плакать ей или смеяться.

– Да, вот здесь, рядом с кроватью. – Ее тень снова мелькнула перед ней, и она сфокусировала взгляд на каком-то большом темном предмете.

– Тогда включите его, пожалуйста, – снова попросила она. – Я… я ничего не вижу.

– Блин, кажется, лампочка здесь перегорела, я сейчас дайте мне несколько минут сбегаю, принесу запасные. Простите, что мы не продумали это заранее –растерянно произнесла Карлыгаш и поспешила, прикрыв за собою дверь.

–Кызым? – прошептала Айман апа, пытаясь найти Жибек в этом непроглядном мраке. – Где ты?

– Я здесь, – отозвалась Жибек, двигаясь с вытянутыми вперед руками, ощупывая встречающиеся на пути препятствия. На ощупь она добралась до внешней стены, где, по ее мнению, должно было находится окно, занавешенное тяжелыми шторами.

– Где? – испуганным шепотом спросила Айман апа, и Жибек услышала, как стучат ее зубы.

– Здесь, слева от тебя.

Айман апа пошла на голос и испуганно охнула при виде жутковатой призрачной фигуры с вытянутыми руками.

– Поднимите руку, чтобы я знала, что это ты, – попросила она. Жибек, зная пугливую натуру своей няни, немедленно подчинилась и подняла руку. Это успокоило Айман апа, однако Жибек тут же споткнулась об узкую ребристую стойку с мраморным бюстом и вместе с ней стала падать.

–Мамочки! – вскрикнула Жибек, хватаясь за стойку, чтобы удержать ее. – Айман апа! Ну сколько можно стоять? Сейчас не время пугаться темноты. Помогите мне, пожалуйста. Я на что-то налетела, кажется, это бюст на подставке, и не могу отпустить его, пока не увижу, как его правильно поставить. Здесь есть шторы, прямо рядом со мной. Идите на мой голос и открой их. Как только вы это сделаете это, здесь станет так же светло, как на улице.

– Жа?сы, ?ызым , ??зiр – храбро ответила Айман апа, и Жибек облегченно вздохнула. – Я нашла их, – раздался тихий возглас несколько минут спустя. – Ой, а какие тяжелые, прямо не сдвинешь. – Айман апа потяннула за одну штору, потом с удвоенной силой дернула вторую и повернулась, чтобы разглядеть комнату.

– Ну наконец-то светло! – вздохнула Жибек. Яркий дневной свет ударил ей прямо в лицо, мгновенно ослепив. – Так намного лучше, – сказала она, часто моргая. Она уже собралась поставить на место бюст, как громкий крик Айман апа остановил ее.

–Ойбай ??дайымау!

Бережно прижав к груди хрупкий бюст, Жибек резко повернулась. Глазам ее предстала самая поразительная комната, какую она когда-либо видела. Глаза Жибек расширились – сначала от удивления, потом от подступившего смеха. На красной стене напротив огромной черной кровати, застеленной бельем такого же цвета, красовался портрет хозяина дома с оголенным торсом. Голова явно диссонировала с телом. Видимо художник, сжалился над лысеющим и пузатым мужчиной, и нарисовал его в более приглядной форме. Здесь стоял красный пуф в виде женской туфли и кресло домины. Оно было похоже на самый настоящий трон. К трону прилагались металлические кольца и цепь. Жибек не совсем была уверена в правильности своих догадок. Но комната явно отличалась от стандартных спален.

– Айман апа, – фыркнула она, – ты только посмотри, куда мы попали!

Зачарованная этим красным кошмаром, Жибек сделала медленный поворот вокруг себя. На стене напротив кровати висела картина в позолоченной раме, изображающая женщину, единственным одеянием которой был лоскут красного шелка, обмотанный вокруг бедер. Жибек быстро отвела взгляд от ее шокирующей наготы и снова наткнулась на громадное зеркало и огромную подвесную люстру, явно чрезмерно громоздкую для невысоких потолков этого странного дома.

– Это… это… – бормотала Айман апа, глаза которой стали величиной с блюдца, – у меня просто нет слов, – сдалась она наконец, но Жибек уже оправилась от первичного шока и пришла ей на помощь.

– Что-то невообразимое, да? – подсказала она. Жибек больше не могла сдерживаться, и плечи ее затряслись от хохота.

Айман апа издала странный сдавленный звук и тоже зашлась от смеха. В этом бурном веселье сказалось напряжение, в котором они находились все последние дни, и женщины с радостью позволили себе немного расслабиться. Они сгибались пополам, и слезы текли у них по щекам. Жибек все еще прижимала к груди мраморный бюст и досмеялась до того, что у нее заболел живот. Обе они так увлеклись, что не заметели вошедшего в спальню хозяина дома до тех пор, пока не услышали его радостный голос:

– Жибек!

Айман апа испуганно ойкнула и быстро утерла нос салфеткой. Жибек взглянула на облаченного в атлас мужчину, одеяние которого подходило под убранство этого дома, и грубая реальность ее положения вновь предстала перед ней со всей ясностью. Его появление как холодный душ мгновенно отрезвило ее, и смех замер у нее на устах. Она вперила глаза в пол, прокручивая в уме свой план и пытаясь внушить себе уверенность в реальность его выполнения. План должен сработать, потому что, если у нее ничего не получится, этот стареющий любитель красного может стать ее мужем.

– Мои дорогие, – заворковал Максат, стремительно двигаясь им навстречу, – ах, какой приятный, долгожданный сюрприз! – воспитание требовало, чтобы он сперва поздоровался с более старшей представительницей, и потому он повернулся к Айман апа. Максат взял потную руку Айман апа. – Позвольте представиться, Максат.

Айман апа глядела на него расширившимися от страха глазами и продолжая прижимать к лицу размокшую салфетку. К его несказанному удивлению, она ничего не ответила – не сказала, как ей приятно с ним познакомиться, не справилась о здоровье. Жибек резко ткнула ее локтем в бок.

– ?алдары?ыз ?алай? – наконец разомкнула уста полнотелая «татешка». Жибек предприняла слабую попытку оправдать поведение Айман апа.

– Моя тетя немножко… э-э-э… застенчива с незнакомыми, – произнесла она еле слышно.

При звуках тихого музыкального голоса Жибек кровь снова заиграла в жилах Елеусинова. Он нетерпеливо повернулся к своей будущей невесте и тут заметил, что это его бюст она прижимает к своей груди так бережно и с такой любовью. Он не мог сдержать удовольствия при виде этой картины.

– Я знал, что именно так все между нами и будет – без притворства и стыдливости, – с сияющим лицом объявил он, не замечая настороженного взгляда Жибек, и взял из ее рук бюст. – Но, любовь моя, к чему ласкать холодный камень, в то время как перед вами я сам.

Жибек онемела от подобного предложения и молча наблюдала, как он поставил бюст на место и выжидательно повернулся к ней, словно надеясь – а он действительно надеялся, – что она сейчас подойдет к нему и прижмет его лысеющую голову к своей груди. Ее ум отказывался работать в такой ситуации.

– Я… я хотела попросить тебя об услуге, Максат, – вдруг выпалила она.

– Все, что угодно, моя дорогая, – осипшим голосом проворковал он.

– Я бы хотела отдохнуть перед ужином. Он отступил с разочарованным видом, но потом вспомнил о традиционной гостеприимности и нехотя кивнул.

– Мы ужинаем в половине девятого.

И тут Максат впервые как следует, разглядел ее. Воспоминания о прелестном лице и еще более прелестном теле Жибек были так сильны, что до сих пор он видел перед собой только ту, прежнюю обольстительную Жибек. Теперь же он, наконец, заметил темное некрасивое платье и строгую прическу, скрывающую пышность волос. Взгляд его упал на висевший, на ее шее амулет, и он в ужасе отпрянул.

– О-о… и еще, моя дорогая, у меня сегодня будет несколько гостей, – он выразительно посмотрел на ее платье, – думаю, тебе следует это знать, поскольку ты наверняка захочешь одеться соответствующим образом.

Жибек снесла это оскорбление, пребывая все в том же полупарализованном состоянии, в которое впала при его появлении. Только когда дверь за ним захлопнулась, она нашла наконец в себе силы пошевелиться.

– Айман апа, – сказала она, падая на стул, – ну что вы вся раскраснелись и заулыбались! Так он догадается, что мы нормальные, еще раньше, чем начнется ужин! И мы никогда не выпутаемся.

– Ну, знаешь ли! – возмущенно воскликнула обиженная Айман апа. – Я по крайней мере не прижимала к груди его голову!

– Ну ладно, будем надеяться, в следующий раз у нас получится лучше, – Жибек бросила извиняющийся взгляд через плечо, и надежда в ее голосе сменилось решимостью. – Мы просто обязаны постараться. Завтра нас уже не должно здесь быть. Самое позднее – послезавтра.

–Этот «онба?ан» пялился на мои груди, – пожаловалась пышногрудая Айман. – Я видела!